Путями людей и кораблей (Размышления о жанре и авторе) - В Семенова

Семенова В

Путями людей и кораблей (Размышления о жанре и авторе)

В. Семенова

ПУТЯМИ ЛЮДЕЙ И КОРАБЛЕЙ

(Размышления о жанре и авторе)

(О Владимире Михайлове)

"(... родился в Москве 24 апреля 1929 года. Отец его был в то время председателем исполкома Сокольнического района, мать - партийным работником. Во время войны..."

Так можно начать рассказ о рижском писателе-фантасте Владимире Дмитриевиче Михайлове, чье пятидесятилетие мы отмечаем в этом году. Но можно начать и иначе. Например:

"... И. Шкловский в книге "Вселенная, жизнь, разум" говорит о том, что благодаря деятельности человека меняются характеристики нашей планеты. За последние два-три десятилетия яркостиая температура в диапазоне метровых волн увеличилась в миллионы раз, и Земля стала вторым по мощности источником радиоизлучения после Солнца, а в ближайшие десятилетия, возможно, и превзойдет его.

Словом, меняется наш мир. Что принесут нам эти и многие, многие другие изменения?.." *

А еще можно начать и так:

"... Я знаю его уже много лет. О чем бы ни зашел у нас разговор, он раньше или позже перейдет к новейшим научным открытиям, гипотезам, проблемам, и тогда... тогда уже трудно отличить действительность от выдумки, существующее от желаемого, реальное открытие от фантастического решения проблемы. Потому что мысль работает в этом направлении напряженно и постоянно, потому что человек живет неизменно в двух планах - реальном и фантастическом..."

Ученые-литературоведы, выявляя связи и общие черты мифа, сказки и фантастики, склоняются к утверждению, что появление мифов вызвано потребностью понять мир в целом; в процессе познания непременно возникают заблуждения, а недостаток информации компенсируется "импровизацией на заданную тему". Сказка и миф рождаются как модель мира, пусть ложная, но необходимая: на нее можно опираться в суждениях, она может служить основой для создания понятий и объяснения явлений, в ней, наконец, воплощается желаемое, идеальное. Тут можно искать и найти общее между мифом и фантастикой, но мы не должны и не будем ставить между ними знака равенства. Как нельзя ставить его и между фантастикой и научно-популярной литературой, хотя такие попытки иногда и делаются. Случается, что ученые, представители точных наук, упрекают фантастов в наивности, даже банальности, забывая о том, что фантастическая идея как таковая может явиться носителем обобщенной гуманистической мысли, словом, того, чем наука, непосредственно не занимается, или же выступать в качестве приема, помогающего раскрыть какую-либо современную морально-этическую проблему. Бывает также, что научные гипотезы своей захватывающей дух смелостью намного превосходят фантастические предположения писателей (например, проект Дайсона, так называемая "сфера Дайсона", или гипотеза Н. С. Кардашова относительно сущности и свойств "черных дыр"). Известно, что и фантастам удается предсказать создание каких-либо аппаратов (подводная лодка Жюля Верна, гиперболоид Алексея Толстого). Но как бы то ни было, а в задачи фантастики не входит перещеголять ученых в смелости или предсказать такое, что непременно осуществится. Конечно, пока фантастика пребывала в "ясельном возрасте", она была в значительной мере "технической". Развитие техники, головокружительные открытия и поражающие воображение гипотезы, рожденные нашим столетием, не могли не повлиять на умы, не воздействовать на психику и эмоции. Так и получилось, что событие, гипотеза или идея становились подлинными героями фантастического произведения, а образы людей начинали играть служебную роль. Но проходило время, научные открытия оказывались важными, основополагающими не только в той или иной области - их влияние чувствовалось уже во всех сферах человеческой деятельности, на всей совокупности человеческих отношений. Одновременно рос и мужал жанр. Широким стало дыхание фантастики; цепкой и острой - мысль, и вот уже не только технические аспекты будущего рассматриваются ею, но философские и социальные. Она становится все более условной, все свободнее обращается с научными законами, и на первый план опять выходит человек.

Действительность подвергается ретроспективному анализу, анализируются глобальные тенденции прошлого и настоящего; на основе научного, нравственного, этического и эмоционального опыта, накопленного человечеством за тысячелетия его существования, создаются бесчисленные модели будущего. Эти модели - детища фантастов - благодаря структурному сходству образов - и общности проблем, волнующих человечество, сливаются воедино, образуя некий гипотетический мир. По причине его чистой условности в нем возможны экстремальные ситуации, что позволяет" не только по-новому, в неизвестных прежде аспектах, раскрыть образы людей, но и сообщает небывалую остроту морально-этическим проблемам, предоставляет широкие возможности для социального прогнозирования. И становится неважным, за какую тему взялся писатель - нетронутая это жила или уже выработанная. Потому что условный фантастический мир мир вероятностный и всеобъемлющий. И если литература вообще могла в течение тысячелетий создавать вокруг "классического треугольника" все новые и новые варианты вполне реальных коллизий, то что уж говорить о фантастике... Решающим здесь является талант художника.

Современный читатель, особенно если он любит фантастику и хорошо подготовлен, свободно ориентируется в гипотетическом мире. Ему не надо объяснять, что такое "параллельная вселенная", "антимир", "релятивистская экспедиция", "надпространство", "флазер", "гравиген" и т. д. и т. п. Он знает это и многое другое. Условный мир для него существует параллельно реальному. И вряд ли стоит смеяться или сердиться, когда страстный любитель фантастики говорит: "Какие уродливые были экипажи, какие унылые дома! Как некрасиво одевались люди!" говорит, имея в виду наше время.

Фантастика бесконечно удлиняет жизнь человека, давая ему возможность приобщиться к жизни потомков. И пусть глобальная фантастическая модель мира условна, пусть она наивна или даже ложна, она так или иначе готовит нас к восприятию грядущих перемен. А кто может с точностью сказать, какими будут перемены? Не будут ли они резкими и ошеломляющими, подобными чуду? Если они будут именно такими, мы избегнем потрясений, своевременно подготовившись.

Как это ни парадоксально, фантастика заставляет нас шире взглянуть на наш реальный мир. Сейчас, когда дети Земли все глубже проникают в космос, когда творения их рук устремляются к дальним планетам, вырываются за пределы Солнечной системы, унося в межзвездное пространство послания человечества к братьям по разуму,- именно сейчас человеку следует задуматься: что такое "Мой Дом"? Это - родная улица? деревня? город или вся Земля?

Не пора ли ощутить себя гражданином Вселенной, в глубинах которой живут наши братья? Ведь это - не досужие измышления фантастов. Вопросы о существовании братьев по разуму, о поисках внеземных цивилизаций и связи с ними обсуждаются давно и серьезно, и чем дальше - тем серьезнее. Ими занимаются крупные ученые всех стран. Но, хотя из этого никто не делает тайны, широкий читатель, как правило, осведомлен лишь поверхностно, а то и вовсе не осведомлен. И фантастика играет здесь роль катализатора: активизирует читательскую мысль, способствует ее проникновению в незнакомые сферы,

Владимир Дмитриевич Михайлов приобщился к миру фантастики давно, еще в годы Великой Отечественной войны, будучи в эвакуации в Новосибирске. Несколько мальчишек-школьников увлеклись новыми научными идеями. В упоении читали все, что могли достать: книги Циолковского, научно-популярную литературу, фантастику. Жадно ловили смутные слухи о первых запусках ракет. Ставили простенькие опыты. Спустя немного времени, мальчишки разъехались, потеряли друг друга из виду. Но главное осталось: жажда познания, стремление постичь тайны Вселенной, покорить космическое пространство...

Кончилась война, умер отец, Владимир Михайлов поселился в Латвии. Школа, университет, работа, служба в армии... В эти годы В. Михайлов приобщается к литературе и сам начинает писать: в 1948 году газета "Советская молодежь" публикует его стихи, посвященные Маяковскому. Позже, в 1953-1955 годах, уже работая инструктором Елгавского райкома КПЛ, он пишет рассказы, в которых находят творческое воплощение непосредственный опыт, окружение и проблемы, связанные с его конкретной деятельностью. Рассказы В. Михайлова печатают журнал "Звайгзне", альманах "Парус", республиканские и районные газеты.

Потом он пробует силы в сатире, и в 1958 году. переходит на работу в редакцию журнала "Дадзис". Литсотрудник, заведующий Отделом, ответственный секретарь, заместитель редактора. Его миниатюры и рассказы выходят в коллективных сборниках в Москве и Риге, публикуются в газетах и журналах Советского Союза и братских стран.