Прямой эфир - Дмитрий Тростников

Дмитрий Тростников

Прямой эфир

Первая серия

«Рупор»

Часам к четырем стало ясно, что дело идет к срыву эфира «Новостей». Ставить в вечерний информационный выпуск было абсолютно нечего. С утра смонтировали только два сюжета: отчет о вчерашнем концерте в филармонии, и подробности убийства риэлтора, занимавшегося махинациями с квартирами одиноких стариков. Вместе оба сюжета длились минуты три, и растянуть их еще сильнее было уже невозможно, да и не стоило того. Эти жалкие огрызки не спасали. Закрыть остальное эфирное время получасового главного выпуска теленовостей в 21.00 все равно было нечем.

Шла уже середина дня. Времени, чтобы хоть как-то исправить положение почти не оставалось, и оно продолжало неумолимо утекать. Из монтажной аппаратной примерно каждые пару минут раздавался дежурный взрыв хохота. Работы не было, и компьютерщики развлекались тем, что на большом плазменном экране, служившим для показа диаграмм прогноза погоды, смотрели «Властелина колец» в переводе «от Гоблина».

— Что мне нравится в новозеландских хоббитах — так это незамутненность сознания! Реальные пацаны, — раздавался из динамиков издевательский текст. — Но знай, Федор, что у вас в округе орудует банда педофилов, — кивал головой на экране седовласый «Пендальф»…

В аппаратной плоская острота вызвала бурю восторга. Стасу Андрееву стало не по себе. В этом балагане он был шеф-редактором. А над вечерним выпуском «Новостей» нависала более чем реальная угроза срыва. Стас мысленно представил себе недоумевающих людей, собравшихся перед экраном телевизора, на котором рябит серая муть. И таких комнат в городе бесконечная карусель: в каждом подъезде, каждом доме. Их тысячи.

Андреев поежился, и приказал себе немедленно вытряхнуть пугающую картинку из головы. Он здесь для того, чтобы не допустить этот кошмар. Надо срочно что-то придумывать. В разгар лета. Когда ноль событий. Ничего не происходит. Все в отпусках или на дачах. А для теленовостей эфир как был полчаса, так и остался. «Долбаное лето», — подумал Стас, вытряхивая из пачки последнюю сигарету.

— Половина съемочных групп в разъездах. Остальные сидят не занятые. Может, я тоже схожу пока в парикмахерскую, чем тут без дела болтаться? — вместо приветствия объявила Стасу выпускающий редактор Света Иванкова, не отрываясь от экрана компьютера.

Это была такая форма ультиматума, который означал, что Светке не нравится уже который понедельник прикрывать его опоздания на полдня. Вдобавок Андреев явно с похмелья, в тот самый момент, когда его голова особенно нужна. Что ставить в вечерний выпуск — совершенно непонятно.

Понимать друг друга без слов они научились давно. Поэтому от Стаса не требовалось извинений. Надо было другое — немедленно, в авральном порядке, что-то придумать.

— Дождь на улице, прическу испортишь. Погоди, Светик, сейчас вместе придумаем темы, — пообещал Андреев и вышел на крыльцо, перевести дух.

С козырька подъезда валились, одна за одной, крупные теплые капли июльского дождя. Курить, когда не находишь себе места из-за беспокойства о срывающемся выпуске, не получалось. Наскоро сделав несколько затяжек, Стас выбросил сигарету и поторопился вернуться в редакцию.

— Не пойму, почему Настя до сих пор не вернулась с презентации яхт-клуба, — вполголоса пробормотала Иванкова.

— Какая Настя? — спросил Стас, понимая, что после вчерашнего коньяка туго соображает. А ситуация понемногу уплывает из-под контроля. Если еще и коллектив пойдет в разнос — это конец.

— Ну, помнишь, «сладкая парочка». Студенты-дипломники с факультета журналистики. Парень, Игорь, ты его на тему криминала поставил, и он сразу же сюжет про вокзальных карманников сделал — тебе еще понравился. А Настя — его подруга, длинная такая, шустрая, отправилась снимать регату еще утром. И что в такую погоду можно делать на море полдня?

Стас понял, о ком идет речь. Действительно, неделю назад на крыльце редакции вместо привычной группки курящих журналистов стояла только одна незнакомая высокая девица в джинсах, на которую он обратил внимание из-за вызывающе лихой кепочки. И уголки большого рта у девчонки были симпатично вздернуты вверх, делая ее похожей на озорного Буратино. Стас еще успел подумать, что если это особа из тех, что приходят на пробы — читать прогноз погоды, ее забракуют за слишком живую мордашку. А сейчас, значит, эта девочка зависла где-то на регате.

— Набери на мобильный? — предложил он.

— Уже пробовала. Заблокирован.

Вообще-то на разговоры уже не осталось времени. Если новостей нет — их полагается изобрести. Способы есть. Надо придумать тему, которая способна заинтересовать зрителей. Важно, чтобы она хоть каким-то боком перекликалась с сегодняшним днем. Можно покопаться, нет ли на этой неделе юбилейной даты — какого-нибудь трехсотлетия изобретения паровоза? Или можно взять интервью с полезными советами у какого-нибудь специалиста. Учитывая лето, врач, например, расскажет об оказании первой помощи утопающим. Жаль только, на прошлой неделе это уже использовали…

Изобрести тему — единственный шанс спасти выпуск. Если хоть какие-то события сегодня ожидались, Света бы их уже обязательно нашла. А вот изобретать «на ровном месте» — это уже компетенция Андреева. Кроме него, здесь этого никто не умел.

Но заставить себя думать никак не получалось. В голове пульсировал страх, что время уходит, что уже пятый час… Такого позора — срыва выпуска «Новостей» — не случалось за все годы вещания канала. На следующий день придется уволиться — это само собой разумеется. Но страшнее увольнения с позорным клеймом то, что после десяти лет работы с утра до ночи в редакции «Новостей» Стас просто не представлял себе жизни без телеканала «Орион». Он сам виноват, что довел ситуацию до тупика. Стоило всего на несколько часов позволить себе «отпустить вожжи», как дело тихо и незаметно сползло на край катастрофы.

Андреев еще раз велел себе не паниковать. Может, провести опрос прохожих на улице, например, допустимо ли использование мелодии государственного гимна в мобильниках?.. Все, что угодно, лишь бы занять простаивающие съемочные группы.

Стас включил компьютер. Важно было сесть и сосредоточиться. Но такой возможности ему не представилось.

— Стас! К телефону! — окликнула его Иванкова.

— Давай не сейчас, — поморщился Андреев. — Скажи меня нет.

— Не получится, — пожала плечами Света. — Это Марк. Срочно тебя требует «на ковер».

Она протянула Андрееву телефонную трубку, из которой голос президента телекомпании лаконично, в приказном порядке, велел ему срочно прибыть на разговор. Марк Иосифович Даянов не стал слушать, когда Стас пытался выкроить хотя бы полчаса отсрочки для спасения срывающегося выпуска. «Это ваши проблемы! Ты мне нужен прямо сейчас!» — коротко скомандовал голос в трубке, и она застонала короткими гудками.

— Ну, все. Приплыли! — сказал Андреев, поднимаясь со своего места.

Когда вечерний эфир на грани срыва. Когда съемочные группы, выехавшие на задание, где-то теряются. Когда коллектив готов бунтовать от безделья. А главное, когда в голове нет ни единой толковой мысли, как выпутаться из этого переплета, вызов к начальству — это что-то вроде индульгенции. Пробки в голове с шипением перегорают, и наступает покой. Дальше от тебя уже ничего не зависит.

Впрочем, может же хоть раз эфир действительно сорваться? Жаль невозможно будет вечером никуда от этого спрятаться. Весь город начнет названивать Стасу на мобильный. Все станут подозревать, что в исчезнувшем выпуске «Новостей» было что-то такое, почему его запретили. А на самом деле просто Стас Андреев облажался, не сумел нормально организовать работу… И куда от этого спасаться?

Офис «Орион-медиа», расположенный в двух кварталах от редакции «Новостей», годами изживал тяжкое наследие подвального видеосалона, откуда на заре 90-х телеканал начинал свой путь. Внешне все выглядело солидно. Логово коммерческого телехищника занимало нынче весь первый этаж жилого дома (вытеснив размещавшийся здесь во времена развитого социализма детский садик) и было отделано белым пластиком евроремонта. В приемной красовался роскошный домашний кинотеатр с большим экраном. Однако набор мелких шероховатостей, делал атмосферу видеосалона неистребимой, невзирая на помпезность обстановки.

Пульт от роскошного кинотеатра постоянно «где-то здесь только что был», и его начинали искать, заглядывая под столы и диваны. Стайка сотрудниц в приемной, возле роскошной автоматической кофеварки, привычно судачила о последних покупках. Дух видеосалона умудрялся спрятаться даже в нарочитой роскоши мягчайших кожаных диванов, в которых задницы посетителей утопали настолько глубоко, что встать обратно было не просто. А сильнее всего он давал себя знать в вечно затягивающихся встречах Марка, или его непредсказуемых опозданиях, когда дела, решаемые где-то, оказывались важнее дел, решавшихся здесь.