Шестнадцать - Алексей Зимнегорский

Использована фотография автора Alberto Andrei Rosu «Young man half soccer player half bussiness man. In a city and soccer fiel» с сайта www.shutterstock.com

ШКОЛЬНАЯ ПЕРЕМЕНА

Гудящий, как

пчелиный рой,

Слетевший с боинга

Или с Фалькона,

Авиационный мотор

Выбегает в коридор

И, как пустой пустяк,

Легко

Несет с собой

крик вой и ор.

Нервный тик –

Тишине смертный приговор.

В воздухе затор

Встал и завис.

Он на любителя,

Без предохранителя передернут затвор –

Работа для телохранителя

Есть до сих пор:

Охранять себя и других,

Несущихся в апорт,

На таран в лоб,

Клан на клан,

Хлоп хлоп,

Оживший ТОР.

Или на абордаж

Ловят кураж,

Соприкасаясь борт о борт,

Все содрогая,

Не теряя темпа,

Пришпоривая без шпор,

Кто быстрее, как будто

На спор.

В толпе конкурент,

Компетитор,

Своих криков композитор,

Сам себе автор

И репетитор.

Размножая возбуждение

Через тысячи спор,

Проникающих в тысячи открытых настежь пор,

Дикие, как с гор,

Мимо дверей,

Не попадая в их створ,

Стая зверей

Разных мастей, родов и пород

Тесно, как банка коллекции шпрот.

Шум через развороченный рот.

Бутылка, где джин

Вышел, не используя штопор..

Тормоза, стертый ступор,

Никого не видящий в упор.

От напряжения сгоревший рупор,

Индейское племя,

Войны, доставшие топор

И стая собак

Без страха на томагавк.

Гав, как лай,

По ихнему гавк,

Очередной лайфхак,

Летящий погром

Логике и смыслам наперекор.

Не природного происхождения гром

И молчание живьём в гроб,

Как беглые арестанты,

В одежде школьных роб,

Забывшие иной гардероб.

Сосновый, падающий

Под звуки бензопил, бор.

И весь хор

В школьный двор

Заведения учебного.

Крайне точки, прорвав запор,

На псевдопростор

Заведения Директор.

Главный прокурор

На расправу скор,

Словно породистый Трезор,

Охраняющий стратегический порт

В пролив Трабзонспор.

Лучше ракеты баллистической

Олигарх месторождения Самотлор.

Ты – его единственное

И местоимение и глагол.

Бодрый вид,

Ясный взор,

Видящий через косогор,

Из тёмных штор

Палец маркер и курсор.

Всех бегущих аудитор,

Изгоняющий бесов из школ,

Покоряющий, словно факир, кобр,

Ко всем своим – добр,

К чужим – зол,

Строящий плотину на пути

Потоков ненужных бобр.

И войско, и СОБР,

Главный барон,

Контролирующий гуглящий табор,

Признающий только отл и хор.

Для девочек как для невесток свёкор,

Для мальчиков

Тренер трека-шор. –

Отбор в очередной СДЮСШОР.

По сочетанию хромосом,

Превративший мечтания

В набор Содом и гомор.

Все начинания …

Дальше по кругу

Просто повтор.

ОК

Стоит лужок,

Лежит Колосок –

Пшеницы сынок.

Дом его – стог.

В нем сверчок

Лениво замолк.

Его молчок,

Как занемог.

Щекочет висок

Соломинка в бок.

Я – лежебока

У меня все ОК.

Не заденет шок.

Корабль свой в док

Завёл морячок,

За плечи мешок

С надписью ОК.

Напосошок

Грога глоток,

Всего полтешок,

И под шумок

Бежать за порог.

Молодой старичок,

Не белеет висок,

Ещё самый сок.

Ослаб, как шнурок.

Лапшой размок,

Опущенной в вог.

Там – артишок.

Приготовлен? ОК!

И не нужен кок.

Без стаи волк

К себе не строг,

Пережил восторг,

Вырван, как клок,

На дно залёг.

Снова все ОК.

И каков прок

От пинающих ног?

Согнут, как рог,

Без влаги исток.

В продаже, как сток,

Словно злой рок.

День в стиле ОК.

Со мною игрок

Ему невдомек

Зажечь огонёк,

Раздуть уголёк,

Не напряг пупок,

Потому не смог

Оставаться ОК.

Двенадцать о’clock,

Знакомый стишок,

Александр Блок

Усвоил урок –

Оценка ОК.

В две силы

Жила – проводок

Скручен в моток,

Оборвался ток,

Эмоциям блок,

Не подхватит поток,

Не спугнет курок.

День мой – сурок,

Повторяется срок.

Заплачен оброк –

Жизни налог.

Отчекинил ОК.

Мой потолок

Себя превозмог.

Время в залог,

В горле комок,

На губах замок.

С губ плевок

Упал, как шлепок,

Не попав в платок

С вензелем ОК.

Прервал монолог,

Диалог – одинок.

Где между строк

Слышится ОК.

БЛАТНОЙ РЭПЧИК

Не замереть, не разлюбить и тихо не уйти,

Не скрыть эмоций и не облажаться,

Так трудно видеть, как ты не крути,

Что начала с другими ты общаться.

Твои улыбки для лохов вокруг,

Подписчики резвятся, как креветки,

И лайки этих похотливых сук,

Среди которых даже малолетки.

А я страдал, стирая все моменты,

Из наших очень бурных отношений.

Я вижу эти грязные комменты,

Меня воротит от твоих сношений.

Теперь есть хайп, но в нем нет места мне.

Я занял в морге скромную каталку,

И чтоб ты не гадала на судьбе,

Я подкупил известную гадалку.

Она в твоих ладонях не увидит, знаешь,

Морщинок, где семья и были б наши дети.

Я знаю, что пока ты не врубаешь,

Тебе одной ну точно мало светит.

Я был не просто парень со двора,

Не просто беспредельщик на калине,

Увидишь – зря меня ты прогнала,

Я снова в шоколаде с запахом ванили.

БЕЛОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ

Ветры переменные несут меня,

Отматываю километры я постоянные

И съедаю расстояния.

Тут есть какая-то ассиметрия

В темах для настроения,

Чтоб продолжать движение.

Не добиваясь намеченного.

С вопросами не отвеченными

И пунктами не обозначенными

На картах и в путеводителях.

В нелогичных своих путешествиях.

Шаги мои, как нашествия, в места,

Где появляюсь я,

Не предупредив заблаговременно.

Без отметки в листах ожидания.

Без брони на часть пространства.

По своему усмотрению.

ОДА МОЕЙ ЖЕНЩИНЕ

Одна она. Утверждение – Верное.

Слезы ее – мои эмоции, которые не рассказал,

Не дочувствовал, не произнёс и не проявил вовремя.

Улыбка ее – мой смех не выраженный.

Взгляд – это взор не очерченный,

Который не открыл ей в ожидании,

Что я ее поддерживаю.

И думаю про неё, как про женщину,

Которой обязан рождением тех, кто меня продолжение.

И попадал параллельно я в смысловые ограничения.

Каждый раз на свой выбор оглядываясь.

Через время и его измерения,

Которые когда то проявятся.

И может ее порадуют,

Что все так банально, как в детском садике.

Когда верят в светлое, вечное

Как будто оно останется,

Когда все вокруг изменится

Для тех, кто снаружи находится.

Но я внутри моей женщины.

Она ещё та же, девочка.

А я пропадаю в боях за какие-то мужские ценности.

Сохраняю с ней равновесие.

Балансирую с бытом и верностью.

Играюсь без понимания,

Что все уже состоялось

И скорее всего не изменится.

И счастьем это называется –

Быть навсегда с этой женщиной…

В СОАВТОРСТВЕ С МАРИЕЙ Т. -1

Ничего во мне нет от безумного в полнолуние зверя,

Не назвать меня коварным из триллеров подлецом.

Я себе на допросах с детектором лжи не верю,

Слишком знаю зафиксированное в акаунтах лицо.

И, когда подобно ученику Рембрандта, сам себя рисую,

Получается, что не добавил бездарно ничего,

Словно с зеркалом вставленным в перископ говорю я,

Осознавая, что в реальности нет и его.

Как подводную лодку секретную, взгляд опускаю в воду,

Пусть она у стапелей моего обитания мутна,

Результат принимаю, держа дыхание ровно,

Лишь за то, что это освящённая в доме родном вода.

Узнавать легко себя в этой главной для меня воде,

Чтоб не стать субмариной, принимавшей неравный с конвоем бой,

Как бежать от себя одного к другому себе,

Как стоять за самим собой в затылок, словно изгой.

Как считать единицей сложные цифры, типа миллион сто сорок,

Выбирая единый для моторов моих мерный такт,

Как стараться спать с кем-то, кто слишком дорог,

Чтоб сблизиться с ним на узел или на шаг,

Кто далек, чтоб назваться: «тот свой» и не чужой, кто

Только делит с тобой одного пространства постель.

Словно в камни мечом джидая я воткнут,

Но я чувствую боль философских души камней.

Я стою в ожидании разрешения причалить снова,

У себя я всегда в не ипотечном за родное жилище долгу.

Знать, как надо – не быть беспечно слегка готовым,

И не сделать ложных манёвров назло врагу.

Пусть себя не считаю по силе всем сильным равным,

Мысль точу, как кухонный нож упрямо одну,

Что с рождения стал для себя неправым,

И спасу захлебнувшуюся от времени вину,

Пусть из лет состоящая верная свита

Остудила перегретый движением корпус и пыл -

Проще тупо стерпеть без сомнений обиду,

На того, кем когда-то скорее всего ты был.

В СОАВТОРСТВЕ С МАРИЕЙ Т. -2

Бог – астронавт.

Он чёрный белый или китаец.

Не важно это и по смыслу не имеет значения.

Он идет по космосу, который называют ещё и раем

Смотрит на галактики дыры латает.

Следит, в порядке ли черные звезды.

Контролируя пульсары и карлики,

Чтоб не смотрелись слишком зловеще и мрачно.

Он ощущает что созданное