Из тишины. Стихи - Надежда Ладоньщикова

Из тишины

Стихи

Надежда Николаевна Ладоньщикова

© Надежда Николаевна Ладоньщикова, 2017

ISBN 978-5-4485-0667-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Когда наступает внутренняя тишина, она образует особенное пространство – в котором живут образы. Образы, которые можно хоть немного запечатлеть, оставить себе на память – в словах, в звуках. И немного, насколько это возможно, приоткрыть их другим людям, своим читателям.

«Стихи – всего лишь тоже мир иной…»

Стихи – всего лишь тоже мир иной.И мы в него однажды переходим,когда дожди за окнами стенойстирают грани, или что-то вроде.

Миров иных в мирах иных – тома.Уходят векторы между мирамив стихи. Я вектор напишу сама,увиденный вчера в оконной раме.

Когда придет усталость от миров,когда собьет дождем листок последний,тогда брожу я листопадом строф,мирами всех своих десятилетий.

«До весны далеко…»

До весны далеко,и в нее не шагнуть с декабря.Может, это и зря —я весной напишу о метелях.Мне немного знакомдетских снов новогодний наряд,я их видела в самом деле.И светло, легковспоминать о зиме, говорят.

Надо жить в декабре,когда снега летят лепестки,чтобы прямо с рукив этом холоде вдруг испариться.Это вовсе не грех —не подать на морозе рукиснегопаду, что долго длится.И писать на заретолько начатые листки.

Абракадабра

Если вдруг разуверюсь,и забуду все книги,а святые, покажется,тоже забыты,Песня Абракадабрыменя вдруг настигнетнелогичным порханьемсветил по орбитам.

Знаю, знаю, бываютзвездопады и барды,перепады эмоцийи неумные мысли.знаю, знаю, что счастье —Песня Абракадабры,непреложная истинаочевидности жизни.

Если ляжет кометана курс ненормальный,заслоняя светилаи мое отраженье,Песня Абракадабрыряд отменит спектральныйради мелких людишекв их вечном движении.

Когда каждая истинаснова век отживает,и уму даже больно,что теорий так много,светит Абракадабра —ее вечность святая,ее ересь без смысла,хранимая Богом.

Снег

Снег.Ничего не помнящий век.Снег.– Помните, как тому тридцать лет…– Нет.

Снег.Нам остался сегодняшний день —тень.– А давайте древнее возродим?– Рим?

Снег.Город – сад, как всегда, впереди.жди.– Помните, как тому тридцать лет…– Нет.

Снег.Сколько новых тем было б тамнам.Иногда и с икон из-под век —снег.

Снег.А иначе сегодняшний день —тень.Мы раскрасим его, возродивмиф.

Танго

Меряет стрелка часоваясвой путь в парсекахи децибелах.Какое счастье, все это зная,идти среди мелкихи черно-белых

Часов делений. И (раз-два-три) —четыре шага,после которыхв небо, себе говорю, смотри.Не на бумагу,бумаги ворох.

Четыре шага – и взгляд в небо,взгляд за спину.Двенадцать ночи.Двадцать четыре? Звучат нелепонаполовинуспетые строчки.

Двенадцать ночи, и в небе звездызакрыли тучи,а люди двери.Собой казаться просто поздно.История учитв парсеки верить.

И, время меряя в децибелах,Ходит по кругучасов песочных.Все сохраняя – двенадцать целыхзапястным звуком —двенадцать точных.

Без обертонов – часов стрелка,на обертоныраспались тучи.Одна секунда дробит мелкодождь монотонныйна спектр созвучий.

Сила и масса – в децибелах,время в парсеках,в шагах пространство.Не спешите в странных пределахпрошлого векасобой казаться.

Собой – не сложно. Луна усталасмотреть сквозь тучинаполовину.Двенадцать ночи? Двенадцать мало.Двадцать четыре.Взгляд за спину.

И шаг в сторону, это танго.Взгляд в небо,радость света.Желтые листья пишут сагу,вечную песню,что вечноне спета.

Белый листок

Я напишу светлейшими из чернилбелый листок.По контуру букв увидите, как сквозилзвук вместо строк.

Читайте, Брамс, этот спектр, мы здесь одни,в сетке секунд.Светел мой лист, а секунды-дниорнамент плетут.

Все правильно, Брамс, Вы не писали стихов,в них музыки нет.В них – светом по белому несколько строкна множество лет.

О ностальгии

Вслух буду долго читать вам стихи я,если вдруг спросите о ностальгии.

Моя ностальгия – пух тополиныйна улице старой, на улице длинной,

На улице, что никуда не девалась,как пух тополиный, я к ней возвращалась.

Моя ностальгия везде меня встретит —и в прошлом, и в будущем, и на том свете,

На каждой дороге, на улице каждой,она появилась со мною однажды,

Она появилась на улице рядом,не раз испарилась и выпала градом,

Дождем и цветами, ушла тротуаром,и лесом, и полем, и новым, и старым,

Она существует на всем белом свете,моими, чужими словами ответит.

Нигде не осталась моя ностальгия,в стихи собираю я эту стихию.

На улице рядом – пух тополиный,волшебный подшерсток мелодии длинной.

Фантазия про Льва Толстого

Толстой про общество и домвторой дописывал уж том,

почти в Каренину влюблен.И тут сморил Толстого сон.

Приснилась, надо же, беда —жена сбежала навсегда.

А ведь который день писалвсем хэппи-эндовский финал!

Проснулся в ужасе Толстойи дописал финал другой.

Остановил сюжета ход,все повернул наоборот,

и без Карениной опятьрешил всем счастье дописать.

Тот страшный сон забыл Толстой,когда закончил том второй.

«Я вспоминаю легенду о Лунной Кошке…»

Я вспоминаю легенду о Лунной Кошке,что сходит по лунному свету, ложась на плечи.Редко, и не ко всем, и не у нас, а в древности.Впрочем, об этом точно никто ничего не знает.

Луна отражается в волнах, в мире, что мы                                                          не помним.Наверное, это красиво – полупрозрачная                                                         кошка,по полупрозрачной ткани лунного светасходящая с неба великим знамением свыше.

А может, она и всегда там живет, только мы                                                            не видим.А может, она не сходит больше с Луны                                                                на Землю.А может, все это просто придумали люди, чтоб                                                          вспомнить,когда станет плохо, легенду о Лунной Кошке.

Чтоб стало теплей и спокойней при мысли                                                           о высшем чуде,что сходит, ложась на плечи великой истиной.Пусть не сейчас, а в древности, но можно думать                                                                 иначе.Есть, говорят, на свете легенда о Лунной Кошке.

Время

Люди всё пишут, живя на земле,музыку зданий и мостовых.Медленно-медленно ветер летфразы меняет, блуждая в них.

Летопись. Строчка. Зачеркнут аккорд.Абзац с полубуквы, века шелестят.Ветром подвинуло строчку вперед,ветром уносит строчку назад.

Странная радость оставить свой след.Слезы, навзрыд, чтобы ветер затих.Люди всё пишут, живя на земле,музыку зданий и мостовых.

Кот ученый

Пушкинский кот ученый привык к цепи.Есть только два направления у него:Слева направо и справа налево. СпитГород старинный около древа того.

Леший устал слушать басни и в лес ушел,только звезда с звездой по-прежнему говорит.Два направления знает кот хорошо,в поисках третьего учит еще санскрит.

По часовой стрелке – что же там, впереди?Или назад, в память, возвратится опять.Песни кота – о том, как идти по путипо своему, как с ветки на ветку летать.

Звездные кошки-музы легенды хранят,дуб шелестит, город спит, как в кино…Лучшие сказки кота иногда – для меня.Я иногда, крестясь, закрываю окно.

«Призрак памяти – в тихом ветре…»