Тотальный контроль - Дэвид Балдаччи

Дэвид Балдаччи

Тотальный контроль

Спенсер, единственной девочке в мире, способной за несколько секунд сделать меня самым счастливым человеком и довести до белого каления. Папа любит тебя всем своим сердцем.

«Total Control» 1997, перевод А. Якобсона

Слова признательности

Для того чтобы, написать эту книгу, пришлось провести основательную исследовательскую работу и раздобыть специфическую информацию. Мне удалось справиться со всем этим благодаря усилиям многих людей. Поэтому я хочу поблагодарить:

Дженнифер Стейнберг за то, что она сделала все возможное и невозможное, чтобы получить ответы на доступные лишь посвященным чрезвычайно сложные вопросы, которые я ей непрестанно задавал. Вряд ли можно найти исследователя лучше, чем она.

Моего друга Тема Депонта из Национального банка за эффективное содействие в сложных банковских вопросах и полезные предложения относительно того, как написать правдоподобные картины из жизни финансового мира.

Моего друга Мервина Макинтайра из брокерской фирмы «Легга Мейсона» и его коллегу Пала Монтгомери за здравые советы и помощь в вопросах, связанных с Федеральным резервным банкам и инвестициями.

Доктора Катрин Брум, дорогого друга и врача-ученого, за советы в области общих медицинских проблем и специальных методов лечения рака. Я также признателен ей и ее мужу Дэвиду за весьма полезные подробности из жизни Нового Орлеана.

Крейга и Эми Хэзелтайн, а также остальных членов их клана за то, что любезно познакомили меня с прекрасными местами прибрежного Мэна.

Моего дядю Боба Балдаччи за то, что он предоставил огромный материал и терпеливо отвечал на поток моих вопросов, касающихся сложных механизмов реактивных самолетов и технических операций.

Моего кузена Стива Дженнингса за то, что он провел меня через лабиринты компьютерной технологии и Интернета. Его жену Мэри, которой стоит серьезно подумать о редакторской карьере. Ее комментарии стали для меня значительным подспорьем, многие из них полностью вошли в эту книгу.

Доктора Питера Айкена из Вирджинского университета содружества за то, что он помог мне понять, какими сложными путями перемещается электронная почта через Интернет.

Нила Шиффа, директора по связям с общественностью при ФБР, за то, что он устроил мне экскурсию по гуверовскому зданию и ответил на интересующие вопросы.

Ларри Киршбаума и Морин Иджен, а также остальных членов великолепной команды из фирмы «Уорнер Букс» за поддержку. Вы все столь ощутимо изменили мою жизнь, что я чувствую себя обязанным признавать это в каждой своей новой книге, выражая таким образом искреннюю благодарность.

Особо хочу поблагодарить Фрэнсис Джалет-Миллер из агентства «Аарон Прист». Я действительно счастлив, что она является моим редактором и другом. Своими меткими замечаниями она значительно усовершенствовала «Тотальный контроль».

Глава 1

Квартира казалась крохотной, невзрачной и отдавала неприятным запахом плесени, свидетельствовавшим о том, что за ней долго не ухаживали. Однако немногие предметы мебели и личные вещи были опрятны и расставлены в идеальном порядке. Несколько стульев и миниатюрный приставной столик явно представляли собой очень ценный антиквариат. Самым крупным обитателем малюсенькой жилой комнаты оказался искусно сделанный из клена книжный шкаф, которому больше подошла бы поверхность луны, нежели это скромное, ничем не примечательное место. Большинство томов, аккуратно расставленных на полках, имели отношение к финансам и касались таких тем, как международная валютная политика и сложные инвестиционные теории.

Комнату освещал лишь торшер, стоявший рядом с потрепанным диваном. Небольшая дуга света выхватила сидевшего на диване высокого, узкоплечего мужчину с закрытыми глазами, будто он погрузился в сон. Изящные часы на его руке показывали четыре утра. Над сверкающими черными ботинками с кисточками свисали серые отвороты традиционных брюк Темно-зеленые с желтоватым отливом подтяжки спереди обхватывали крахмальную белую рубашку. Воротник рубашки был расстегнут, концы бабочки висели на шее. Приделать к плечам крупную лысую голову, казалось, догадались лишь с большим опозданием, ибо все внимание сразу приковывала густая борода серого цвета с голубоватым отливом, выделявшаяся на широком изборожденном глубокими морщинами лице. Все же когда мужчина резко открыл глаза, остальные физические черты отступили на второй план. Зрачки пронзительных глаз светились каштановым цветом. Оглядывая комнату, они, казалось, увеличивались до тех пор, пока целиком не заполнили глазницы.

Неожиданная боль сотрясла тело мужчины, и он вцепился в левый бок. Боль уже завладела всем телом. Однако началась она именно в том месте, которое мужчина с нечеловеческой силой яростно сжимал. Все тщетно. Дыхание стало прерывистым, лицо страшно перекосилось.

Его рука потянулась вниз к аппарату, прикрепленному к ремню. Величиной и формой аппарат напоминал портативный стереопроигрыватель. В действительности же это был управляемый компьютером насос, присоединенный к одному концу полностью скрытого под рубашкой катетера Грошонга, в то время как другой конец оказался имплантированным в грудь мужчины. Палец нащупал нужную кнопку, и компьютер, покоящийся внутри насоса, выдал дозу чрезвычайно сильнодействующего успокаивающего препарата сверх той нормы, которая в течение всего дня подавалась через равные интервалы. Поскольку смесь лекарств проникала прямо в кровь, боль в конце концов отступила. Но она непременно вернется. Так бывало всегда.

Обессилев, мужчина откинулся на спину, его лицо покрылось холодной испариной, недавно выстиранная и выглаженная рубашка насквозь пропиталась потом. Слава Богу, насос подчинялся командам. Этот мужчина обладал невероятной болестойкостью, ибо огромная сила воли позволяла ему преодолеть любой физический дискомфорт, однако хищник, пожиравший сейчас его изнутри, довел физическую муку до неподвластных человеку пределов. В голове у него мелькнул вопрос: что произойдет раньше — наступит смерть или лекарства трусливо спасуют перед врагом. Мужчина молился, чтобы Бог послал смерть. Шатаясь, он добрался до ванной и посмотрел в зеркало. Вдруг Артур Либерман разразился хохотом. Почти истерический вопль, наполнявший квартиру, грозил взорвать тонкие стены. Вопль перешел в безудержные рыдания, которые прервала внезапная рвота. Спустя несколько минут, заменив перепачканную рубашку чистой, Либерман начал спокойно поправлять бабочку перед зеркалом ванной комнаты. Ему твердили, что с подобными неистовыми переходами от страданий к веселью придется смириться. Он покачал головой.

Либерман всегда берег себя. Регулярно занимался спортом, никогда не курил и не пил, соблюдал диету. А теперь ему, в шестьдесят два года сохранившему моложавый вид, не суждено дожить до шестидесяти трех. Такой сонм специалистов предрекал ему неизбежную смерть, что даже огромная воля Либермана к жизни наконец дала сбой. Но он не уйдет просто так, у него на руках оставалась еще одна карта. Ее надо разыграть. Он улыбнулся, неожиданно осознав, что неминуемая смерть предоставляет ему немыслимую при жизни свободу действий. Действительно, разве не ирония судьбы в том, чтобы человек с такой выдающейся карьерой закончил свой путь столь недостойным образом. Однако, когда он уйдет, волны, вызванные шоком от его поступка, будут стоить того. Какая ему теперь разница? Он вошел в маленькую спальню и на мгновение задержался перед фотографиями на письменном столе. Слезы навернулись на его глаза, и он быстро вышел.

Ровно в пять тридцать Либерман покинул квартиру и на маленьком лифте спустился на улицу, где у края тротуара с выключенным двигателем стояла «Краун Виктория» с правительственными номерными знаками, сверкающими в свете уличных огней. Шофер быстро вышел из машины, открыл дверцу и придерживал ее, пока Либерман не сел. Водитель почтительно коснулся фуражки, приветствуя своего высокого пассажира, и, как всегда, его старания остались без внимания. Через несколько мгновений машина скрылась из виду.

Примерно в то же время, когда машина Либермана выехала на кольцевую дорогу, в международном аэропорту Даллеса из ангара выкатили реактивный лайнер «Маринер Л500», чтобы подготовить его к беспересадочному полету до Лос-Анджелеса. Когда завершился технический осмотр, самолет длиной в 155 футов начали заправлять горючим. По субдоговору эту операцию выполняла компания «Уэстерн Эйрлайнс». Машина с топливом, приземистая и громоздкая, застыла под правым крылом. На «Л500» баки с горючим находились в крыльях и фюзеляже. Распределительный щит подачи топлива, расположенный под крылом на расстоянии одной трети от фюзеляжа, опустился на землю, и длинный шланг змеей поднимался вверх, исчезая внутри крыла самолета, где он был привлечен к клапану заправки. Через этот единственный клапан посредством ряда трубопроводов заполнялись все три бака. Одинокий оператор в толстых перчатках и грязном комбинезоне следил за шлангом, пока высокооктановая смесь заполняла бак. Оператор спокойно взирал на все возрастающую суету вокруг самолета: загружалась почта, различные товары, тележки с багажом пробивались к аэровокзалу. Убедившись, что за ним не наблюдают, оператор воспользовался одной рукой, чтобы неторопливо распылить вокруг открытой части топливного бака какое-то вещество из пластикового контейнера. Металл в этом месте стал поблескивать. Если присмотреться повнимательнее, то обнаружилось бы, что на поверхности металла появилось помутнение. Но никто не обратит внимания на это. Даже дежурный офицер, совершающий обходы перед взлетом, никогда не обнаружит этот маленький сюрприз, затаившийся внутри огромной машины.