Дракон - Михаил Кликин

Кликин Михаил

Дракон

Михаил Кликин

ДРАКОН

рассказ

- Я убил дракона! - кричал Рамзер во все горло. - Выходите, люди! Дракон мертв!

Тишина была ему ответом.

Он потрясал в воздухе окровавленным мечом и алые капли холодной драконьей крови падали ему на голову и плечи, пачкали волосы, тонкими струйками стекали по загорелой коже, мешаясь с ручейками горячего пота.

- Дракон мертв! Я убил его!

- Ты лжешь! - крикнул кто-то из темноты избы. Истерически выкрикнул из распахнувшегося на короткое мгновение окна. - Лжешь! - Ставни захлопнулись.

- Это правда. На клинке его кровь. Я убил его. Туша его лежит и смердит у входа в пещеру. Я вспорол ему брюхо и отсек голову. Я отрубил ему лапы. Я содрал его шкуру.

- Ложь! - вновь хлопнул ставень.

Рамзер опустил меч, сел в горячую дорожную пыль.

Слепые деревенские дома ждали, что б он ушел. Он был для них чужаком. Лживым чужаком.

- Зачем мне врать? - тихо спросил Рамзер. - Я действительно убил его.

- Ложь, - выдохнул кто-то совсем рядом.

- Почему вы не верите мне? - он поднял голову и посмотрел на подошедшего человека.

- Потому что до тебя еще сотни людей утверждали, что убили дракона. высокий худой крестьянин с легким укором и какой-то странной жалостью смотрел на него, чуть заметно покачивая головой.

- Но его кровь...

- Они тоже приходили вымазанными с ног до головы холодной кровью дракона.

- Он лежит там, - Рамзер махнул рукой в сторону предгорий. Туда, где находилось логово дракона.

- Они тоже говорили так.

- Но... - Рамзер не знал, что еще сказать, как убедить этих странных людей, что дракон мертв. Мертв! - Он мертв!

- Наш дракон не может умереть. Возможно, ты убил какого-то дракона, но эта не наш дракон.

- Какого-то?.. Не ваш?.. Но там был один... Драконы всегда живут по-одиночке...

Крестьянин вдруг хрипло засмеялся, раззявив свою гнилозубую пасть и хлопая себя ладонью по колену. Отсмеявшись, он присел в горячую пыль рядом с воином и сказал поучительно:

- Дракон не может жить в одиночестве. Наш Дракон. Не может. Понимаешь это, чужак?

- Нет, - честно ответил Рамзер. - За свою жизнь я убил десяток драконов, я хорошо знаю их повадки, и я никогда не видел.. даже не слышал о том, что они живут семьями.

- Семьями!.. - восхитился крестьянин и вновь захохотал. - Семьями! Нет, конечно. Он один, но это не значит, что он одинок. Неужели ты не можешь этого понять?

- Так значит там остался еще один дракон?

- Нет. Конечно же нет. Там остался дракон. Но он всегда был там. Один-единственный. Вечный. Неуничтожимый. Многоликий.

- Я не понимаю, - признался Рамзер. - Я убил дракона. Я отсек ему голову и снял шкуру. Я сделал все, что б удостовериться в его смерти. Но ты говоришь...

- Ты убил своего дракона. Но не нашего. Наш дракон по-прежнему там.

- Не понимаю.

- Никто из чужаков не может этого понять, хотя это так просто. Вот скажи мне, что ты видишь, когда склоняешься над чистой водой?

- И что же я вижу?

- Отражение.

- Да. Конечно. Я вижу себя.

- Не себя. Отражение. И это и есть твой дракон. Ты можешь взмутить воду и уничтожить отражение, но ты не можешь убить своего дракона. Он всегда с тобой. Стоит тебе наклониться над водой - и вот он. Снова здесь. Глядит на тебя из глубины. Только с тобой может умереть отражение. Только твоя смерть может уничтожить дракона. Настоящего дракона.

- Но... - Рамзер задумался. Тряхнул головой. - Зачем ты объясняешь мне это? Дракон - это обычная тварь. Огнедышащее летающее животное. А не отражение в воде.

Вновь крестьянин засмеялся. На этот раз невесело.

- Ты действительно так думаешь?

- А почему я должен думать по-другому? - пожал плечами Рамзер.

- Неужели ты не ощущаешь холод?

- Вечереет, - признал воин. - Солнце садится.

- Нет, нет. Это другой холод. Холод под кожей, лед в сердце. А кожу на голове стягивает, словно ты окунул ее в ручей, бегущий со снежных горных вершин. И пальцы - чувствуешь? - пальцы уже немеют. Они становятся чужими. Не слушаются тебя.

- Я всего лишь очень сильно устал.

- Нет. Ты только что убил своего дракона. Свое отражение. Это себе ты отсек голову и обрубил лапы. Ты вспорол свое брюхо и снял собственную кожу. Твое тело лежит у входа в пещеру и смердит, словно куча свежего навоза. А дракон жив. Настоящий Дракон. Наш Дракон.

Рамзер попытался встать. И не смог. Ноги ослабли, сделались мягкими и не держали его... И пальцы... пальцы на руках онемели, стали чужими. Скрючились когтями. Он выпустил рукоять меча, выронил оружие и поднес ладони к глазами с ужасом разглядывая посиневшую высохшую кожу, сквозь которую проступили набухшие черные вены.

- Что со мной? - прошептал Рамзер.

- Ты почувствовал?

- Что это?

- Ты умираешь.

- Почему?

- Потому что ты нашел своего дракона и убил его вместо того, что оставить ему - и себе - жизнь.

- Я... я умираю?

- Да.

- И вы знали, что так будет?

- Мы знали, что если ты убъешь своего дракона, то умрешь.

- И ничего мне не сказали? Не предупредили?

- Зачем?

- Зачем?.. Зачем?.. - захрипел Рамзер. Возможно он засмеялся. А быть может заплакал. - Зачем?..

- Жаль, что ты не узнал в драконе себя. Тогда бы твоя жизнь переменилась. Тогда ты знал бы, что рядом с тобой всегда находится дракон. Твой собственный. В тебе. И ты сам стал бы драконом. Это... это потрясающе!

Рамзер что-то хрипел. Глаза его закатывались. Черные губы дрожали.

- Что? - наклонился ближе крестьянин. - Я не слышу тебя.

- Ужасен... отвратителен... он был... отвратителен... я не мог... остановиться... кромсал...рубил... отвратителен...

- Да. Ведь это дракон. Он не бывает другим. Его надо принимать таким, какой он есть. Ужасным, отвратительным, уродливым. Но ты убил его и потому умер сам.

Крестьянин поднялся на ноги и некоторое время смотрел на корчащееся в пыли тело воина. Смотрел с жалостью.

Когда чужак затих, крестьянин распахнул кожистые крылья, вытянул шею к опускающемуся солнцу и взмыл в небо. Он пролетел над крышами деревенских домов, низко, едва не задевая резные коньки крыш, развернулся над полем и, набрав высоту, направился к предгорьям, затянутым вечерним туманом.

Захлопали ставни. Заскрипели двери. Из изб выходили люди, смотрели вслед улетающему дракону и улыбались.

Никто не обращал внимания на скорченное черное тело, лежащее на дороге.