Ночь Перехода - Анна Чур

Анна Чур

Ночь Перехода

1

Через три дня я должна умереть. А я сижу у его кровати, пытаясь унять жар холодными повязками и слушаю тяжелое дыхание, да горячий несвязный бред, нарушающий ночную тишину. От свечи по стенам прыгают дерганые тени, как те, что в последнюю неделю приходят ко мне в кошмарах. Полумрак комнаты наполнен душным запахом крови, его болью и моим страхом. Страхом, что лекарь не успеет, и его нельзя будет спасти; и страхом что лекарь все же успеет, но тогда уже не спасти меня. Какого страха больше?

Ночь Перехода, единственная ночь в году, открывающая двери и разрывающая наше пространство, где любой может угодить в ловушку другого мира. Как угодила и я. Не одна — моей сестре и зашедшей к нам в гости соседке, с ее семилетним ребенком, тоже не повезло. Но они сейчас дома в безопасности, окруженные любящими родными, а я же слушаю вой ветра за окном и сквозь полумрак пытаюсь разглядеть черты красивого лица того, чей эксперимент оборвет мою жизнь.

* * *

Ночь Перехода ранее была всего одной ночью. Но времена меняются, и теперь, хоть миры и открыты только в эту ночь, разрывы между ними появляются гораздо раньше. Их не видно: мы шли через негустой лесок своего поместья, а вышли уже в этом мире. Мире, наполненном магией, чудовищными драконами, ядовитыми растениями и опасными тварями.

Вместо уютного чистого леса, освещенного ярким светом и переполненного нежными птичьими трелями, перед нами оказалось нечто мрачное и жуткое.

Мощные стволы исполинских деревьев уходили высоко вверх, закрывая своими раскидистыми кронами свет солнца, из-за чего внизу царил постоянный полумрак. Влажный густой воздух, тяжело ложился на плечи, заставляя чувствовать каждый свой вдох. И тишина. После нашего леса полного звучания, обрушилась странная давящая тишина. Ни птиц, ни насекомых. Ни звука. Ни единого дуновения ветерка, способного вызвать шелест листвы, ничто не могло нарушить эту странное гнетущее безмолвие.

— Виятор, — почему-то шёпотом произнесла я.

Но даже мой шёпот прозвучал необычно громко, и окружающий нас могучий лес, будто вздрогнул и с неким удивлением прислушивался к незваным гостям.

— Виятор. — мрачно подтвердила Тинала.

Виятор. От одного слова бросало в дрожь.

Мы живем в мирах, наложенных друг на друга. У нас одно солнце, одна луна и одни звезды. Даже очертания земли, морей и гор — все одинаковое. Но их мир — Виятор, это мир магии и волшебства. Здесь магией владеет каждый. Наш же, Ункар, магии не имеет вообще, даже больше, все те, кто из Виятора попадает к нам, теряют свои волшебные способности. Поэтому миры между собой стараются не общаться. Конечно, находятся безумцы, которые рискуют перейти, но Виятор недружелюбен: очень мало кто возвращается и все рассказывают о жестоких магах, убивающих ункарцев, о ядовитой живности, кишащей везде и о странных деревьях, пытающихся съесть путников. Единственный выход обратно, это Дверь — высокие ровные прямоугольники из черного камня, разбросанные по всему миру, хотя пройти сквозь них можно только в одну ночь — Ночь Перехода. Нас с детства заставляют заучивать расположение этих камней. Чтобы, попав в Виятор, был шанс. Шанс выжить и вернуться.

Вот только шли мы по южному лесу нашего поместья в Небрисе, а здесь, похоже, гораздо севернее — даже сквозь страх и панику я начала ощущать пронизывающий сырой холод. Мы жались друг к другу, с опаской смотря по сторонам и прислушиваясь к любому шороху.

К плечу прижалась Летта, всхлипывая и бессвязно бормоча:

— Это сон. Это все сон. Сейчас проснусь… — но окончательное осознав, что мы уже не в нашем мире, сестра разрыдалась, цепляясь за меня.

— До Ночи Перехода еще неделя! Почему разрыв появился так рано! — Тинала дрожала, прижимая к себе сына.

До нас доходили слухи о разрывах между мирами: с каждым годом, накануне Ночи Перехода, все чаще и чаще пропадали люди. Никто не мог понять причину, пока одному крестьянину не удалось вернуться. Трудясь на поле, случайно попал в другой мир, через разрыв, которого и не заметил. Ему удалось выжить и вернуться через Дверь. Но все эти случаи было далеко от Небриса! У нас разрывов никогда не было!

До этого дня. Мы в Вияторе.

— Что делать! Что же нам теперь делать?

Вокруг был лес, окружавший нас мощными стволами, с растрескавшейся грубой корой, покрытой зеленоватым старым мхом. И тишина. Странная жуткая тишина, от которой по спине бегали холодные мурашки, хотелось спрятаться и не высовываться. Обхватила себя дрожащими руками за плечи, в голове стучало, я никак не могла поверить в реальность происходящего.

Цепляясь друг за друга, мы медленно двинулись вперед. Лишь Дин, казалось, не осознавал того, где мы оказались. Он оживленно крутил головой по сторонам, его звонкий голос, было, разнесся по лесу, но Тинала испуганно шикнула на него и мальчик затих. Внимание того, для кого мы могли стать обедом, привлекать не хотелось. Влажный мох под ногами чавкал, оставляя глубокие следы. Летние туфли быстро промокли, низ платья отяжелел, неприятно лип к ногам.

Шли мы долго, но ничего вокруг не менялось. Лишь все чаще стали попадаться крупные разбросанные камни, но следов человека видно не было. Становилось все холоднее. Дин, укутанный в платок Тиналы, просил пить, он уже еле шел, спотыкался. Обойдя очередной необъятный ствол, перед нами оказалась темная высокая скала. Сердце сначала радостно встрепенулось, но затем разочарованно опустилось: это была не Дверь, а простое, обычное нагромождение камней.

— Похоже, впереди горы будут, — растерянно осматриваясь, сказала Тинала. Мы двинулись дальше, как Дин радостно закричал:

— Там пещера!

За старой корягой чернел вход, высотой не больше самого Дина.

— Вдруг там кто-нибудь есть? — заволновалась Тинала.

— Надо посмотреть. Скоро ночь, — потихоньку подкравшись, опасливо заглянула внутрь — было темно, но никаких звуков не было слышно. Сделала небольшой шажок вглубь — пещера была пустая, длиной всего в рост человека, даже не пещера, а так, нора.

— Никого нет, идите сюда!

Первым подбежал Дин. Мальчик забыл о своей усталости и с горящими глазами принялся изучать наше временное жилище.

— Маленькая, — успокоившаяся Летта устало осматривала место будущего ночлега.

— Зато сухая. Давайте наломаем веток, теплее будет.

Мы принялись обустраивать наше жилище: расчистили дно пещерки от мелких камней, наломали ароматных еловых веток и застелили ими пол. Почти совсем стемнело, когда мы забрались внутрь. Вход, хорошо, что он узкий, практически полностью изнутри