Проклятия - Пег Керр

Керр Пег

Проклятия

Пег КЕРР

ПРОКЛЯТИЯ

Я добралась до гостиницы на окраине города вскоре после заката. Укрывшись в тени возле неосвещенной двери, я в нерешительности остановилась, переминаясь с одной ноющей ноги на другую и глядя, как конюхи чистят лошадей в гостиничной конюшне. До сих пор мое путешествие было трудным: каждый закат означал ночевку в сыром стогу или на холодной куче опавших листьев под деревом. Мне страстно хотелось снова выспаться в теплой постели, сгодилась бы даже брошенная на пол охапка соломы. Осталось у меня всего четыре медных пенни, но их должно было хватить. Если то, что рассказали мне в последнем на пути городе, было правдой, конец моего путешествия уже недалеко. Я нерешительно закусила губу. Наложенные на меня чары вынуждали меня по возможности избегать людей, но можно и скрыть их действие - хотя бы на одну ночь.

Проникший под плащ резкий порыв ледяного ветра бросил меня в дрожь, и я решилась. Я пересекла двор, подошла ко входу и толкнула дверь. Она с грохотом захлопнулась за моей спиной, вырванная из рук ветром. Я поморгала и осмотрелась.

Я оказалась в общей комнате гостиницы, длинном низком зале, потолочные балки которого были закопчены дымом бесчисленных свечей. В дальнем конце пылал большой огонь, поближе к которому жалась группа темных фигур, сидевших за столами на скамьях из положенных на козлы досок. Перед каждым стояла большая кружка. Мимо меня торопливо пробежал человек с подносом, полным грязных тарелок. - Погоди чуток, - бросил он через плечо. Он шмыгнул в дверь кухни и быстро вернулся, вытирая грязные руки еще более грязным фартуком.

- Добрый вечер, - довольно вежливо сказал он и поклонился. - Чем могу услужить?

Я указала на свое горло и покачала головой.

Он озадаченно нахмурился.

- Не можете говорить? Так вы больны, леди?

Я снова покачала головой и склонила голову на сложенные ладони.

- Нужна постель на ночь? На сколько ночей?

Я подняла палец.

- У вас лошадь есть? Нет? Ну, хорошо... есть постель в отдельной комнате на втором этаже. Комната маленькая, но теплая. Три пенни, включая ужин. Показать вам вашу комнату? - Он повернулся, чтобы показать дорогу, но я коснулась его рукава и остановила его. Он вопросительно посмотрел на меня: - Да?

Я поманила его пальцем и подошла к камину. Выхватив из огня обугленную палочку, я начертила на камне обугленным концом рунический знак. Он вгляделся в него, скосив глаза.

- Это... ну-ка, ну-ка... это знак Недры. Той самой, которую называют Владычицей Леса. - Он бросил на меня быстрый взгляд. - Так что?

Я развела руками и вопросительно пожала плечами.

- Что вы хотите о ней узнать?

Отчаявшись, я поднесла ладонь к бровям, словно затеняя глаза, и повернула голову, обведя взглядом комнату.

- Хотите узнать, где она? - Он скривился и стер знак подошвой башмака. - Я слыхал, будто она живет в пещере неподалеку. К ней надо идти по тропе, что ответвляется через несколько лиг от юго-западной дороги в том месте, где три большие красные скалы. По ней никто не ходит, потому что Недра - фея. И если вы достаточно умны, то тоже держитесь от нее подальше.

Я пожала плечами, а он задумчиво посмотрел на меня, словно сожалея о том, что все мне рассказал. Я видела, что он сильно удивляется, почему я путешествую в одиночестве, и непроизвольно взглянула на свой разорванный плащ и покрытые пылью бриджи. Я уже давно не надевала юбок, потому что в них путешествовать через лес просто глупо. На поясе у меня висел лишь небольшой кинжал, годный разве что резать хлеб или сыр. Наверняка я выглядела как легкая добыча для воров или еще кого похуже.

- Комната, как я уже говорил, стоит шесть пенни, - сказал он неожиданно холодным тоном, явно переменившись после упоминания о Владычице.

Я едва не начала протестовать, но сдержалась. Вместо этого я вынула из мешочка на поясе четыре пенни и протянула руку, чтобы он их увидел.

Он покачал головой. - Или шесть, или ищите себе другое место для ночлега.

Очень хорошо, подумала я. Мне очень не хотелось этого делать, но раз уж я решила провести ночь под крышей, то менять решение не собиралась. Поэтому я неохотно достала из заплечного мешка маленький мешочек, что дала мне сестра Розалинда. Открыв его, я вытряхнула одну жемчужину и положила ее на ладонь хозяина гостиницы. Я могла надеяться лишь на то, что Розалинда меня поймет.

- Бож-же! - выдохнул он и поднес руку к огню, рассматривая жемчужину. Двое, о чем-то негромко говорившие за соседним столом, подняли головы. Я быстро опустила его руку вниз, заставив сжать пальцы вокруг драгоценности, и показала на лестницу.

- Да, да... конечно, - возбужденно пробормотал он. - Сюда, пожалуйста. Он взял со стола свечу и пошел, тяжело дыша, вперед по узкой крутой лестнице. Пока мы не скрылись из виду, нас провожали взгляды нескольких пар любопытных глаз.

Комната оказалась как раз напротив лестницы. Когда он распахнул дверь, я увидела, что она чистая и удобная. Постель была застлана свежим простынями, а край одеяла приглашающе откинут. Я положила свой небольшой мешок возле стола и стула и расстегнула плащ.

Жемчужина совершенно изменила хозяина.

- Желаете спуститься вниз и поужинать? - льстиво спросил он.

Я покачала головой и показала на стол.

- Как вам будет угодно, - кивнул он. - Я пошлю мальчика зажечь в комнате огонь и принести вам ужин и эль.

Вскоре пришел мальчик с подносом, поставил на стол хлеб, тушеное мясо и разжег торф на каминной решетке. Когда он ушел, я пододвинула стул поближе к огню и начала есть. Снизу до меня доносились песни и взрывы смеха. Теперь, снова согревшись, я бы должна была почувствовать удовлетворение, но на самом-то деле, подумала я, при звуках этого веселья мое одиночество стало просто невозможно игнорировать. Добрая компания и неторопливый разговор в придорожной гостинице - вещи нехитрые, но для меня они навсегда останутся недоступными.

Допив остатки эля, я встала, распахнула ставни на окнах и выглянула во двор. Затем прислонилась к подоконнику и некоторое время смотрела на звезды. Нахлынувшее чувство одиночества заставило меня вспомнить о сестре Розалинде, единственном на свете человеке, что любил меня. Когда наша история стала известна всем (потому что скрыть ее было невозможно), люди стали нашептывать про меня друг другу всякие гадости. Я тщеславна, говорили они, и зла, и завидую удаче моей сестры.

Что ж, я-то знаю, что я не тщеславна. Я не считаю себя особо красивой, н знаю, что Розалинда прекрасна. У меня темные волнистые волосы, которыми некоторые восхищаются, а она изящная блондинка с такими синими глазами, что в них утонет любая душа. И что бы кто ни говорил, я любила ее всем сердцем. (Я услышала его голос, зазвучавший в моей голове. "Ты ненавидишь ее, потому что я люблю ее больше, чем тебя, потому что она красивее тебя". Я тряхнула головой и голос умолк.)