Служители зла - Светлана Полякова

Светлана Полякова

Служители зла

И ворон, неподвижный, все еще сидит на бледном бюсте Паллады, как раз над дверью моей комнаты, и глаза его смотрят, словно глаза мечтающего дьявола; и свет лампы, падающий на него, бросает на пол его тень; и душа моя из круга этой тени, колеблющейся по полу, не выйдет больше никогда!

Пятый день подряд в городе идет дождь. Сначала Рите это нравилось — после испепеляющего, как в пустыне, яркого солнца, беспощадно палившего целый месяц, дождь казался ей спасением. Но уже на третий день она начала уставать от серого неба, головной боли и непрестанного желания спать.

«Уснуть и видеть сны»…

Она прошептала это одними губами и невольно поежилась — от этих слов ей стало холодно и неприятно. Да и произнесла она их не по своей воле, и теперь повторила вновь:

— Уснуть… видеть сны…

Губы сами по себе растянулись в улыбке, и улыбка получилась скользкой, неприятной — совсем не Ритиной.

Она отшатнулась от зеркала, чтобы не видеть своего отражения. Теперь все пугает. Все. Шорох половиц. Звук за окном. Легкий шепот листвы. Все — враждебно. «Везде — засада».

— Просто я не хочу больше здесь жить, — сказала Рита неизвестно кому. Неизвестно зачем.

Все равно в доме никого, кроме нее, не было. Иногда ей даже казалось, что и в мире, кроме нее, тоже никого давно уже нет.

Потому что те, кто был там, на улице…

Впрочем, нет, Рита, нет! Не будем о них! Мы спрятались, и теперь нам ничего не страшно! Сюда они не проникнут.

И как бы в ответ где-то в глубине комнат послышался тихий, едва слышный шорох, потом кто-то рассмеялся. Рита вздрогнула и прислушалась.

Как испуганная птица, метнулась туда.

Нет, показалось… Рите только показалось. Последнее время она живет на границе реальности и вымысла. Она уже запуталась так, что иногда не в состоянии отличить одно от другого.

— Твои ночные кошмары перешли в область вечного страха, — сама себе сказала Рита, пытаясь придать голосу твердость с оттенком насмешливости. — Ты продолжаешь придумывать себе проблемы, вот и все. Они же просто люди. Может быть, странные, злые. Но всего лишь люди. Не демоны. Не вампиры.

«Они хуже вампиров, Рита. Они…»

Рита заставила внутренний голос замолчать.

— Послезавтра я отсюда уеду, — сообщила она враждебно настроенным стенам. — Дождусь машину и уеду. Я знаю, что это может быть только призрачной надеждой и глупо верить ему… Но — отчаяние хуже глупых надежд. И… Мне в доме нечего бояться. Я могу никого не впускать. Я могу не впускать вас сюда, слышите?

Она вздрогнула. Ей показалось, что дом рассмеялся. Тихим, скрипучим смехом пересохших от времени половиц. Загадочными проемами окон. Стенами, будто паутиной, покрытыми трещинами. Засмеялся, потому что не хуже Риты знал — все ее надежды смешны. Она не сможет вырваться отсюда, если… Если только не случится чудо. Не явится кто-то, кто сможет разрушить все чары.

Дом не хуже Риты знал, что те, кто окружает ее, страшнее вампиров. Страшнее оборотней. Страшнее демонов. На любую нечисть найдется управа в виде креста и молитвы.

Есть же в этом мире место для Бога?

Или только зло правит бал, незаметно ликвидируя последние ростки добра?

У Господа на все есть управа, разве не так? Так Риту учили с детства — и ей хотелось верить в это.

Но нет такой управы на Служителей. И поэтому — Рита знала это где-то внутри себя, знала, как таблицу умножения, — даже если тебе хочется, чтобы дважды два было пять, этого не случится, потому что всегда ответом будет только четыре. Так и сейчас — все бесполезно. Тебе хочется уехать, но ты не уедешь.

Потому что за твоей спиной уже слышны шаги Служителей, которые пришли по твою душу…

На страданья у них был наметанный глаз,Старые мастера, как точно они замечали.Где что у человека болит, как это в нас.Когда кто-то отворяет окноили бродит в печали… —

пробормотала Рита, пытаясь вспомнить, чьи это стихи. И вообще — откуда пришли? Так же неслышно, как и Служители.

Так же как их дыхание…

Часть первая

НЕВИННОЕ ИСПОЛНЕНИЕ ВСЕХ ЖЕЛАНИЙ

Глава 1

На страданья у них был наметанный глаз.

— И тогда они заберут твою душу, — страшным голосом произнесла Душка. А тело оставят, но на что тебе тело без души?

Павлик забился в глубину дивана и таращил на нее перепуганные глазенки.

— Ну, Душка, — попросил он. — Пускай они ничего не забирают. Пожалуйста!

— Тогда не смотри дурацкие клипы с этим Мерилином Менсоном, — передернула она плечами. — И пожалуйста, я умоляю, не смотри на ночь своих «Плотоядных мамаш».

Она рассмеялась сама над собой — так смешно звучали в ее устах назидания. Братишка подражает ей просто во всем, а сама-то она какова?

Она легко подпрыгнула на диване и сказала:

— Ладно, давай убираться. Вечер «Боишься ли ты темноты» на сегодня закончен. Скоро явится наша утонченная леди Анна, и нам с тобой крупно не поздоровится.

С этими словами Душка начала сгребать на пол все игрушки Павлика, разбросанные по кровати.

— Только не Бадхетта! — взмолился Павлик, доставая из кучи старого медвежонка с оторванным ухом. Малыш так трогательно прижимал его к себе, это смешное чудище с глазами-пуговицами, что Душка, уже приготовившаяся рассмеяться, испытала щемящее чувство, странное, как будто…

Она перевела дух. Братишка стоял такой хрупкий и такой НЕЗАЩИЩЕННЫЙ, и словно бы холодный ветер коснулся вдруг Душкиной щеки. «Боже мой, — подумала она. — Он такой маленький. И спина у него совсем тоненькая… Каждый может ее переломить. И я не смогу защитить его, да?»

— Я же не выбрасываю его, — тихо и отчего-то виновато произнесла Душка. — Даже не думала этого делать. Скорее уж я выброшу свою игрушку, чем трону твоего ненаглядного Бадхетта!

Она дотронулась рукой до светлых кудряшек мальчика.

— Эй! Ты что, в темноту погрузился?

Это была ИХ шутка. Когда возникала неловкая пауза, мама говорила: у вас не ангел пролетел, а будто темнота вас засосала…

С тех пор так они и говорили.

И опять почему-то ей стало не по себе.

— Павлик! Ты не хочешь отсюда уезжать? — тихо спросила Душка, которая никогда не смогла бы признаться в том, что саму ее пугала перспектива уехать неизвестно куда.

— Мама говорит, что мы нигде больше не сможем забыть про Мишу, — по-взрослому рассудительно сказал малыш. — А там — сможем. И еще — там очень дешевый дом и большая зарплата.