Время Феофано - Давид Кизик

Давид Кизик

Время Феофано

© Давид Кизик, 2016

© Написано пером, 2016

Книга первая. Никифор Фока

Посвящается отцу

Глава 1. В танцах мимов

Эта история произошла в середине Средних веков. Вышедшие из повиновения предводители наемников истребляли старую ромейскую аристократию и делили между собой земли Римской империи в Европе. Западная и северная части былой державы опустились во мрак «темных» времен. В то же время на Пиренейском полуострове и в Азии южные и восточные области империи, объединенные в Арабский халифат, находились на пике своего расцвета. Тут процветали науки и искусство. Хранительницей былой ромейской культуры и христианской веры оставалась Византия. Непобежденный осколок империи на земле Греции. Тень былой мощи. Давно миновали смутные времена Ветхого завета. Но и в эти времена продолжались брожение в умах и расслоение обществ. Появлялись новые Евангелия. В каждом селении, в каждом городе был свой пророк, понимавший по своему заповеди Иисуса, объявленного Церковью Мессией. По-гречески – Христом.

В начале тысячелетия первые апостолы Иисуса Мессии распространили из Палестины иудейское сектантство первых христиан по всем окраинам старо-римской империи: на Кавказе и в Сирии, в Европе и Передней Азии. Споры перерастали в вооруженные столкновения. Новые идеи распространялись силовым путем. Оргиастические ритуалы и вакханалии раннего христианства побеждались реформами. В четвертом веке религиозная реформа цезаря Константина Великого расколола великую Римскую империю. Явились на Свет первые канонические собрания Библии. В начале шестого века цезарь Юстиниан[1] призвал вассалов и союзников – князей и варварских вождей к повиновению, но ненадолго. Ее непримиримый соперник Персия всячески поддерживала раскольников. После некоторых успехов преданный федератами[2] и союзниками с имперских окраин базилевс[3] Ираклий[4] едва смог сохранить Новый Рим – Византий[5]. Все воевали против всех. Это было время, когда формировались народы и нации, а слова и названия имели иное, отличное от дней сегодняшних, звучание и значение.

Ранее могучая держава римлян сузилась до размеров города Византия, официально переименованного в Константинополь. Его владения распространялись на черноморское побережье Малой Азии, Пелопонес и южную часть Аппенинского полуострова. С городами надежная связь была только по морю. Поэтому флоту в государстве уделяли особое внимание.

Постепенно Византия набирала силы и расширяла свои владения. Византийское гражданство являлось цементирующей силой, сплачивающей разноязыкое содружество. Подданный возрождающейся империи был сначала ромеем, а уж потом греком, сирийцем, фракийцем или представителем иного народа. Трон опирался на синклит[6] и Церковь. При некоторых привилегиях сенаторов и клириков[7] все граждане были равны перед законом. При этом свободные граждане составляли большинство населения. Равенство было неформальным. Любой гражданин Византии при наличии известных способностей и удачливости мог войти в господствующую прослойку и даже получить высшую должность – власть не наследственную, а переходящую к «достойнейшему». Опорой императорской власти являлся многочисленный чиновничий аппарат и армия. Костяк армии состоял из регулярных частей императорской гвардии и дружин крупных землевладельцев империи: аристократов и архонтов. В период тяжелых войн в армию призывались стратиоты[8] – свободные граждане городов и крестьяне. Для завоевательных войн широко использовались наемные войска союзников и федератов. Причем федераты на службе могли получать государственные должности и титулы с соответствующим денежным содержанием. На отвоеванных территориях восстанавливались ромейские города. Отслужившие свой срок легионеры становились ветеранами. Наградой за верную службу был участок земли, выделенный государством в собственность и помощь от государства в подъеме хозяйства. Ветераны федератов наделялись такими же льготами, как и ветераны ромеев. На выделенной земле ветеран мог построить дом, обзавестись семьей и завести нехитрое земледельческое хозяйство. Со временем федераты становились гражданами Нового Рима – византийцами.

Захват рабов, конечно, был чудовищно жестоким действом. Но чем дальше, тем на меньший срок раб оставался рабом. Неэффективность рабского труда была очевидна. Выучившего язык, принявшего веру и начинавшего исполнять законы государства раба старались отпустить на свободу. Вольноотпущенник, как правило, оставался на земле, выделенной хозяином поместья. Тем самым, сохранял связи со своим господином. А его дети и внуки, конечно же, уже считали себя ромеями.

Кроме того, ромеем можно было стать. Тот, кто был материально обеспечен, кто владел греческим языком и готов был ассимилироваться, легко становился византийским гражданином.

Во время, когда происходили описываемые события, на троне империи находился представитель династии древних властителей, «базилевс базилеон» Константин по прозванию Багрянородный[9]. Один из образованнейших людей своей эпохи, покровитель наук, автор сборников сочинений и трудов по усовершенствованию управления государством. Непростое наследство досталось ему. На западе – королевства воинственных франков. На юге и востоке – осколки некогда могучего халифата. На севере Византия граничила с Великим болгарским каганатом. Там объединились в могучее царство православного толка степные кочевники и местные кельто-славянские племена. Но самая большая угроза исходила с северо-востока. Оттуда, где расположился центр Всемирной торговой организации рахдонитов[10]. Непримиримый соперник и конкурент, претендующий на право мирового господства. Их торговая сеть опутала своей паутиной весь мир. Ее председатель, малех[11], устроил свою резиденцию в устье Итиля[12] в Хазарии. Оттуда, дергая за невидимые паутинки, глава рахдонитов контролировал получение сверхприбылей для своей организации. Для этого нужны были безопасные пути и стерегущие их послушные государи. Чтобы сделать послушным государя, ему ссужались кредиты, а потом заемщика превращали в послушную марионетку. Не брезговали грязные торгаши и прямым подкупом власть имущих. Упрямых же и неугодных правителей свергали.

И все же некогда могучая держава, сузившаяся до размеров одного города и окрестностей, вновь возрождалась. Этот осколок былого величия под умелым управлением Багрянородного вновь поднимался из праха. Конечно же, государство испытывало и взлеты, и падения. Но никакие шторма не могли поколебать этот могучий корабль, плывущий по неспокойным волнам жизни.

Лишь одно тревожило Багрянородного: кто же дальше поведет этот корабль-державу по бурным водам бытия. Любимая супруга, севаста[13] Елена, подарила ему пять дочерей и только одного сына, наследника престола. Как и всякий отец, он очень любил своего сына, Романа. Сам обучал его и слову, и нраву, и походке, и смеху, и платью, и умению сидеть и стоять по-царски. Внушал ему питать благочестие к Богу. «Коли все это соблюдешь, долго будешь царствовать над ромеями», – говорил он сыну. Но у императора каждый день было и государственных дел невпроворот. Отовсюду слали ему письма военные стратиги[14], гражданские главы фем[15] и царские протонотарии, должностные лица в селах, областях, городах. Кроме того, доставлялись послания от глав государств и вождей племен. Читая их, он сразу схватывал смысл и определял, как быть с теми, что с Востока, и с теми, что с Запада. Он проглядывал письма с быстротой птицы и при этом еще находил время, чтобы принимать послов, отправлять послания чиновникам, отменять опрометчиво сделанные нововведения. Был Константин и советником, и радетелем, и стратигом, и военачальником, и предводителем в одном лице. За неимением свободного времени, курировать обучение Романа он поручил своему родственнику и доверенному лицу – паракимомену[16] Василию, главе имперских бюрократов[17].

…

– Папа! Расскажи еще про страну, где строят свои жилища Асы[18] и где раньше правили женщины – попросила Настя своего отца Алана Каратера, который сидел на скамье у дома и вырезал ножом деревянную ложку. Не так давно, ее отец, ветеран одного из боевых братств, приехал с Кавказа в Лаконию вместе с женой и дочерью. На средства, накопленные за боевые годы он смог купить небольшое поместье на возвышенности и открыл портовый трактир в городе Гитио[19].Там можно было послушать солдатские байки и услышать последние новости со всего света. Он стал добропорядочным гражданином Византии и ромеем. – Да ты эти сказки наизусть знаешь!