Эксперт по уничтожению - Роман Глушков

Роман Глушков

Эксперт по уничтожению

Пролог

…Ибо что может сделать человек после царя сверх того, что уже сделано?

Смотритель Гавриил давно упрашивал Главу Совета смотрителей Джейкоба перевести его служить в глухие северные сектора. Делал он это не потому, что любил суровый климат или общество кровожадных дикарей-землекопов, вооруженных примитивным оружием и приносящих в жертвы своим деревянным идолам юных девственниц. Причиной просьбы о переводе являлась банальная усталость. Нет, конечно, не физическая усталость – Гавриил даже не помнил, чтобы когда-нибудь испытывал ее. Просто у смотрителя, зачисленного в Совет лишь двадцать лет назад, этот сектор планеты ничего, кроме отвращения, не вызывал. Жара, постоянная нехватка воды, скрипящий на зубах песок, забивающий пылью глаза и горло сухой ветер…

Надоело!

Да что там жара, песок и ветер! Гавриил бывал в местах гораздо хуже и готов был смириться с этими неприятностями, если бы не одно «но» – местные землекопы! Мало того, что вверенный Гавриилу сектор был перенаселен, ко всему прочему обитатели его славились ужасной вспыльчивостью и непредсказуемостью поведения – теми свойствами, что в конечном итоге и вытянули из смотрителя все жизненные соки. Лишь поэтому ему надоело здесь все, даже местная одежда: накидка из грубой ткани, на которой приходилось спать а поутру обматывать вокруг себя; просторные рубахи, имеющие особенность накапливать за пазухой колючий песок… Но больше всего осточертели кожаные сандалии. Они рвались так часто, что, не обладай Гавриил отменной реакцией, давно бы расшиб себе колени, постоянно наступая на обрывки сандальных ремешков.

– А вы думаете, вонючие шкуры северян приятнее? – поинтересовался у Гавриила Джейкоб, когда выдающие себя за волхвов смотрители покинули окрестности Газы и вышли на широкую дорогу, что пересекала долину Сорек с запада на восток. Стоял день, и передвигаться приходилось на своих двоих: летящие в небе фигуры были бы отчетливо заметны, а создавать массовую панику не хотелось, хотя здесь, в Палестине, массовые истерии давно были в порядке вещей. Собственно говоря, смотрители и прибыли в долину Сорек из-за очередного большого переполоха…

– Конечно, не думаю, – ответил Гавриил. – Но мне кажется, еще два-три года в Палестине – и я попросту сойду с ума.

Джейкоб усмехнулся: сошедший с ума смотритель! Что, интересно, написали бы о нем местные землекопы в своих красочных хрониках, персонажем которых Гавриил уже успел стать? «…И разверзлись небеса, и узрел я архангела; тот строил мне смешные рожи, кривлялся и показывал язык…» Вышло бы довольно забавно, вот только сам «архангел», кажется, отнюдь не шутит, когда заводит речь о собственном сумасшествии.

– Не бойтесь, не сойдете, – сказал Джейкоб. – Всем тяжело после гибели Хозяина, но это нормально, это пройдет… Хотя я обещаю на досуге поразмыслить о вашей просьбе. Куратор Пятьдесят Пятого сектора смотритель Велес погиб в Антарктической битве, а заместитель Велеса Свенельд слишком молод, чтобы доверять ему бразды правления. Не желаете в Пятьдесят Пятый?

– Пятьдесят Пятый – где это?

– На северо-востоке. Почти на самом краю этого континента. Глухие леса, лютые морозы, косматые и жестокие землекопы…

– Согласен! – быстро отозвался Гавриил. – То, что надо! Если прикажете, я хоть завтра…

– Ладно-ладно, не торопитесь, – произнес Джейкоб. – Давайте сначала завершим наш Проект, а там уже поглядим.

Гавриил тяжело вздохнул: конца Проекту видно не было, и потому наслаждаться палестинским гостеприимством ему предстояло еще очень и очень долго…

Дом, в котором последнее время проживал нужный смотрителям человек, стоял невдалеке от дороги. Земля вокруг него была истоптана, чахлый кустарник выломан, а соседние дома пребывали в запустении, покинутые хозяевами по редкостному единодушию. Невдалеке от дома отиралась подозрительная кучка бродяг, из-под пропыленных накидок которых торчали дорогие сабельные ножны, говорящие о том, что бродяги лишь хотят казаться таковыми.

Стараясь сохранять присущую волхвам степенность, Джейкоб и Гавриил проследовали мимо бродяг, даже не взглянув в их сторону. Покосившись на странников с длинными посохами, бродяги оживленно о чем-то зашептались, однако путь волхвам не преградили. Хотя, как заметили смотрители, поначалу незнакомцы действительно собирались задержать их и расспросить о том, для чего они пришли сюда.

Увидев, что волхвы направляются к дому, бродяги злобно загалдели, но было поздно – странники уже подошли к воротам, к которым маскирующиеся под нищих филистимляне приближаться опасались. Причиной тому могло быть только одно: хозяин этих стен не жаловал непрошеных гостей и, судя по валяющимся вокруг булыжникам и обломкам стрел, а также побуревшим пятнам крови на земле, вполне мог дать отпор.

Доказывала это и дверь, перед которой остановились смотрители, – толщиной в целое бревно, обитая кованым железом. Царапины и вмятины на железных пластинах были свежими – очевидно, скучать тому, кто скрывался за дверью, последние дни не приходилось.

Смотрители знали, что виновник царившего вокруг безобразия дома, поскольку ощутить его нестабильное эмоциональное состояние им труда не составляло. И не было бы в нестабильном состоянии этого человека ничего особенного, если бы не одна деталь – он не являлся землекопом, для которых резкие перемены настроения считались обыденными, а был довольно опытным исполнителем, причем исполнителем прирожденным. Фильтры подавления эмоций, имевшиеся в его нервной системе, гасили любые эмоциональные всплески – от безудержного гнева до панического страха. Поэтому естественным состоянием исполнителя во все времена считалась абсолютная невозмутимость. В данном случае приходилось констатировать совершенно иное – он просто кипел от ярости.

Исполнитель тоже почувствовал подошедших к порогу гостей; опознавать смотрителей по телепатическим сигналам он не разучился. Так что стучать не пришлось – Гавриилу и Джейкобу отворили, едва только они остановились у запертой двери.

Миловидная женщина-землекопка впустила смотрителей внутрь, после чего спешно закрыла за ними дверь на все засовы.

– Господин ждет вас, – проговорила она, не поднимая глаз. Было заметно, что женщина подавлена. Еще бы – жить в постоянном страхе, боясь даже нос высунуть за порог…

Исполнитель ожидал гостей в главной комнате. Он сидел за столом, уставленным незамысловатой снедью – ржаной хлеб, козий сыр, рыба, молоко. Не очень-то разгуляешься на осадном положении.

При появлении смотрителей исполнитель хотел вскочить с места, но Джейкоб жестом остановил его.

– Сиди, Самсон… Давай-ка посмотрим данные по Проекту за текущий период.

Самсон откинулся к стене и расслабленно опустил плечи. Джейкоб наклонился к нему, оперся руками о столешницу и замер, проводя телепатическое исследование воспоминаний Самсона.

Гавриил отметил, как изменился Самсон за годы участия в Проекте. Один из лучших исполнителей, ветеран Антарктической битвы, в Проект он вызвался добровольцем. Его глаза излучали тогда столько энтузиазма, что хватило бы на целый взвод исполнителей…

Теперь в глазах Самсона поселились усталость и тоска, по сравнению с которыми усталость Гавриила не заслуживала внимания. Самсон исхудал, хотя ел много, на лице его виднелись отеки, а повязку с головы он не снимал даже дома. Под повязкой скрывались множество опоясывающих голову отверстий-гнезд, проделанных в черепной коробке. Через гнезда посредством капельницы в мозг Самсона во время сна поступал специальный раствор, который поддерживал работающий на повышенной мощности мозг и не давал ему перегореть. Процедура неприятная, но на данной стадии Проекта жизненно необходимая, поэтому исполнитель давно находился в сильной психологической и физиологической зависимости от внутричерепных инъекций.

Установка стояла в спальне у изголовья кровати: одеваемый на голову бандаж со множеством трубочек и подвешенная на стену емкость с раствором. Когда подопытный проходил процедуру, казалось, что он половину спальни опутывает своими длинными волосами, хотя на самом деле голова Самсона была обрита наголо. У посторонних установка могла вызвать массу вопросов, но исполнитель четко следовал инструкциям и никому ее не показывал.

Никому, кроме собственной жены…

Перспективный и вроде бы изначально предсказуемый Проект по усовершенствованию качеств человеческого варианта три и созданию из добровольца сверхисполнителя теперь развивался не так, как хотелось. Столь удачно зарекомендовавшая себя перестройка организма землекопа, человеческого варианта два, в вариант три – Просвещение – окрылила Совет смотрителей. Поэтому Глава Совета Джейкоб не задумываясь согласился на следующий шаг – попытаться проделать нечто подобное с исполнителем. Малоутешительный исход Антарктической битвы с небожителями заставлял хвататься за любую идею, которая могла бы способствовать восстановлению потрепанных исполнительских сил – костяка обороны Человечества от инопланетных врагов.