Солнечный зайчик - Михаил Клименко

Клименко Михаил

Солнечный зайчик

Михаил Клименко

Солнечный зайчик

- Ну, рассказывайте, - войдя в комнату, сурово сказал врач и бесцеремонно раскрыл окно.

Молодой и щупленький, в хрустящем халатике, он сразу же приятно всколыхнул в Хламорове густое сладковатое чувство мести: очень уж врач был ершист.

- Я страдаю тяжким даром магнетического внушения, - подтягивая к дырявой, будто фанерная лопата, бороде ватное одеяло, сказал Хламоров. Овладел недугом нежданно-негаданно... Когда-то был приглашен на помолвку. С утра все слушали жениха. К полудню он был уже невыносим. Ума палата, он знал все, начиная от высшей астрономии. Все гости, человек сорок, ждали, что же скажу я, ведь я когда-то дружил с невестой, да только как-то отошел в сторону... Но что я мог сказать, если эта лысина перед сговором прочитал всю энциклопедию! Он хотел затоптать мою гордость... Гости вздремнули и опять сели к столу. Ели весеннюю окрошку. И снова гремел жених. О пневматических челноках! Мне уже не хватало воздуха, а уйти было нельзя. Месть, только месть, сказал я себе. И во мне стала расти мечта. Я страшно сосредоточился и... Жених замолчал. Все удивленно перестали есть окрошку. А он сверкнул очами и сказал: "А теперь смотрите..." Взял у соседа (это был отец невесты) полную тарелку окрошки и вылил себе на голову. Страшное дело!.. Все окаменели - ну натуральный застольный спазм. (Как я был мелочен!) Когда жениха вытерли, я сказал, что виноват я. Все были поражены благородством, с каким я решился на очищающую ложь. Все сказали, чтоб я немедленно прекратил этот сладострастный поклеп на самого себя...

- Я вас вылечу, - уверенно сказал врач. - Вы разлюбите свой милый недуг и все теплые радости, которые он вам приносил. А пока созерцайте облака...

- Уходите, - сказал ему Хламоров. - Убегайте...

Юноша побледнел, но убежать не успел... Он схватил одеяло и с дивной прытью стал гоняться за ошалевшими мухами. Хламоров достал из-под подушки часы и засек время. Сеанс длился тринадцать минут...

Из окна дома, что высился за осенним сквером, кто-то наводил солнечного зайчика. "Майся, майся... - жмурился и мурлыкал Хламоров. - Этим меня не возьмешь..." Он вскочил, подбежал к телефону. Раздался робкий девичий голос: "Алло... Роберт?.. Я вас... знаю... Хотела забыть, да не могу. Спасите меня. Ну, прямо: знаете что?.. Давайте увидимся. Нет, правда! Завтра?.. Нет, через двенадцать дней, ладно?.. Ну, потому что тогда мне исполнится восемнадцать. А вы видели солнечный зайчик? Ой, правда?!. Это был мой. До завтра - по солнечному телеграфу! Зовут?.. Майя..."

Ни одному ее слову Хламоров не поверил, но от волнения взмок. А вдруг все правда?.. И его затрясло. И запетлял он по комнате, беспрестанно бормоча: "Да какая разница: восемнадцать лет или семнадцать, если любовь!.."

В эти счастливые минуты он не догадывался, что его любимый да утешающий дар измываться навеки погублен. Он снял со стены зеркало, поколебался... и тщательно стер с него пыль.