Мечта хулигана - Арсений Снегов

Арсений Снегов

Мечта хулигана

Глава 1

На столе стоял круглый фруктовый торт с четырнадцатью зажженными свечками, рядом открытая бутылка шампанского. Свет в комнате был погашен, и озаренное пламенем свечей лицо Николая Михайловича Авилкина казалось в полумраке почти молодым.

– Александра! – торжественно и серьезно начал он, поднимая бокал с шампанским. – Саша! Мы, то есть я и мама, поздравляем тебя с четырнадцатилетием и желаем тебе… э-э… – Тут Николай Михайлович сделал паузу.

Саня Авилкина хихикнула, нарушив тем самым торжественность момента. Николай Михайлович строго взглянул на дочь, а та в ответ скорчила ему страшную гримасу. И отец, не выдержав, рассмеялся:

– Ну, короче, здоровья и счастья тебе, доченька!

Все трое чокнулись и выпили.

– А теперь, Санька, дуй на свечки! – сказала мама.

Саша набрала воздуху и дунула изо всех сил. Половина свечей погасла.

– Дуй еще! – произнес отец.

Санька дунула снова. На этот раз ей удалось погасить все свечи. В комнате сразу стало темно.

– С днем рождения, дочка! – сказали папа и мама вместе. После чего отец зажег люстру.

– Спасибо! – смущенно ответила Санька и тут же поинтересовалась: – А что вы мне сегодня подарите?

Отец снова рассмеялся:

– Не так быстро! Сначала что ты должна сделать? Помнишь?

– Ну папа! – взмолилась Санька. – Мне уже не пять лет все-таки!

– Саша, лапочка, но это же наша семейная традиция! – поддержала отца мама.

Санька вздохнула. Потом, с видом покорной безнадежности, она встала со стула, откашлялась. Взглянула на родителей. Те смотрели на дочку с нежностью. «Ладно, – подумала Санька, – фиг с ним. Сделаю предкам приятное!»

Тоненьким, жалобным голосом она запела:

Разлука, ты разлука, чужая сторона,Никто нас не разлучит, лишь мать сыра земля!..

Когда она закончила петь, родители дружно зааплодировали. Санька, улыбаясь, села на место. Отец сказал:

– Я сейчас! – и убежал в спальню.

Он появился секунду спустя. В руках Николай Михайлович нес большую коробку, перевязанную розовой шелковой лентой.

– Боже мой! Коля, что это? – с показным удивлением воскликнула мама.

– Это подарок нашей Сашеньке! – подыграл ей отец.

Санька поморщилась. Этот спектакль, повторяющийся дословно каждый год, успел ей порядком надоесть. Но она знала, что протестовать бесполезно: вдень ее рождения родители словно с цепи срывались. В этот день им нравилось играть в такую игру, будто Санька все еще маленькая, бойкая черноглазая девчушка с темными кудряшками, веселая и говорливая. И Санька мирилась с этим – в конце концов один раз в году можно и потерпеть!

Что было в коробке, Санька догадывалась. Она давно просила родителей купить ей хороший профессиональный диктофон. И девочка не ошиблась – в коробке оказался действительно диктофон, причем очень дорогой, с огромным количеством полезных функций!

– Папа, мама, спасибо! – искренне произнесла Санька. – Я правда так рада!

– И мы рады, доченька! – ответила мама.

А Санька обняла маму и поцеловала. А потом за своей порцией поцелуев к Саньке подошел и отец…

Здесь возникает два вопроса. Во-первых, зачем четырнадцатилетней девочке, только-только перешедшей в девятый класс, нужен профессиональный диктофон? А во-вторых, почему эта четырнадцатилетняя девочка празднует свой день рождения в узком семейном кругу, а не с шумной, веселой компанией сверстников? Чтобы ответить на эти вопросы, надо вообще понимать, кто такая эта Саня Авилкина…

Александра Авилкина всегда была уверена, что в школе ее недооценивают. И даже догадывалась, отчего так происходит. Дело в том, что Санька, единственный и любимый ребенок в семье, не была, к сожалению, красавицей. Более того, даже просто симпатичной девчонкой ее назвать было трудно. Маленького роста, худенькая, с крошечным подвижным, словно у обезьянки, личиком, с шапкой курчавых черных волос, Авилкина, конечно, не вписывалась в общепринятые стандарты девичьей красоты. И если в младших классах это девочку не особенно беспокоило, то класса с шестого Санька стала замечать: она не такая, как другие девчонки. Даже длинная и нескладная Расщапова и то пользовалась большим успехом у ребят, чем Санька. Не говоря уж о признанной красавице Рите Ушатовой, которая, если честно, была, по мнению Авилкиной, обычной дурехой. Но за дурехой Ушатовой бегала половина мальчишек класса, а умненькая Саня каждый день ходила домой одна. Но что говорить о парнях, если у Саньки не было даже задушевной подруги!

За годы учебы Санька привыкла к такому положению вещей. И ей стало даже казаться, что ее одиночество – вещь совершенно нормальная и никто ей не нужен. В душе очень честолюбивая и самоуверенная, Санька никогда не сомневалась, что и без помощи друзей добьется в жизни многого. Потому что она умнее, талантливее, если хотите – хитрее всех своих сверстников. И возможно поэтому еще в восьмом классе, когда учитель русского языка и литературы Егор Андреевич предложил Саньке стать главным редактором школьной газеты «Большая перемена», она охотно согласилась.

Санька ушла в это дело с головой. Обладая недюжинными организаторскими способностями и отменным журналистским нюхом, она за полгода сделала школьное издание суперпопулярным. Собирая материалы для статей, она не боялась самых жгучих и опасных тем. Результатом ее первого же серьезного расследования стало то, что из школы была вынуждена уволиться завуч Тереза Дмитриевна: неугомонная и пронырливая Авилкина уличила педагога во взяточничестве.

И теперь, спустя полгода после окончания той истории, Санька чувствовала себя вполне счастливой: как главного редактора школьной газеты ее знали и уважали все школьники, а многие учителя просто-таки побаивались ее острого языка.

Вот по всем этим причинам Авилкина и мечтала о профессиональном диктофоне. И теперь, глядя на дорогую игрушку, девочка предвкушала, как лихо она проведет с ее помощью очередное скандальное расследование в школе.

На следующий день Санька, закрывшись на ключ в лаборантской, переоборудованной под редакционную комнату, разбирала почту.

Писем читатели писали немало. В основном это были просто коротенькие односложные записочки вроде: «Рассказ Стасовой – просто супер!!!», или: «Зачем вы про меня гадости пишете?», или: «Я тебе, Авилкина, уши пооткручу. На фиг». Но среди них порой находились и дельные рассказы, и хорошие стихи, и вменяемая критика. Например, сейчас в руках Саша держала письмо одного из старшеклассников:

Совершенно нелепо выглядит ваша статья от двадцать седьмого сентября. Вы осмеливаетесь утверждать, что курение на территории школы надо запретить. Ссылаетесь на общемировую практику отказа от курения в общественных местах. Говорите о вреде пассивного курения, о страданиях младших школьников и развитии у них астмы. Все это отнюдь не выглядит хоть сколько-нибудь теоретически обоснованным и последовательным, а скорее напоминает кучу разрозненных фактов, искусственно и наспех сколоченных в неуклюжую, кособокую конструкцию, которая не может вызвать никакой иной реакции, кроме снисходительной жалости к ее автору…

Тут Авилкина перестала что-либо понимать и уже хотела отложить это чересчур заумное письмо, но увидела коротенькую приписку, сделанную другим почерком:

Авилкина ты коза. Будишь про меня еще гнать, я тибе нос оторву. Без базара.

Саша скомкала письмо и кинула его в корзину для мусора. Она уже привыкла не обращать внимания на подобные выпады. Бывало, что даже учителя, разгневанные какими-то статьями Авилкиной, писали Саше письма с угрозами. Некоторые из этих писем Санька, обожавшая скандалы, иногда даже публиковала.

Последняя же статья, наделавшая шуму в школе, называлась: «За что страдают ботаны?» В ней Саша описала отношения отличников и хулиганов. Как некоторые из двоечников побоями заставляют отличников делать за себя домашние задания, отнимают у них деньги на завтраки, ну и так далее. Причем Авилкина не забыла пофамильно перечислить всех тех негодяев, кто, по ее мнению, наводил террор на ботанов. После публикации директор устроил расследование и даже вызывал в школу родителей некоторых из героев статьи.

Многим хулиганам влетело тогда «по полной». И теперь они жаждали мести. Саша решила, что приписку сделал один из этих двоечников и что надо написать вроде как «ответку». Что-нибудь едкое и победоносное. Авилкина включила свой редакционный компьютер и большими буквами набрала заголовок новой статьи: «Кара настигла хулиганов». Потом написала еще один: «Нет больше страха!» Второй ей понравился больше.

В четверг все материалы газеты показывались Егору Андреевичу Малышеву, учителю русского языка и литературы. Из всех школьных преподов Авилкина уважала только его. Вообще-то Саня имела довольно скверное мнение об учителях. Она искренне считала, что большинство из них, обладая множеством недостатков, по своим моральным качествам просто не соответствуют высокому званию педагога. Но Малышев – это совсем другое дело. Он общался с ребятами как с равными и всегда им доверял.