Нежный супруг олигарха - Дарья Донцова

Дарья Донцова

Нежный супруг олигарха

Глава 1

Автоматизация – это попытки мужчин упростить любую работу настолько, чтобы ее могли делать женщины. Вот почему были придуманы посудомоечная и стиральная машины вкупе с пылесосом.

Я вошла на кухню и огляделась по сторонам. В мойке стоят тарелка с остатками геркулесовой каши и симпатичная красная кружка с недопитым кофе – Катюша торопилась на самолет и не убрала за собой. Но моя подруга, даже опаздывая на рейс, не оставила посуду на столе и нацарапала записку на специальной доске ярко-красным фломастером: «Лампуша, извини, кругом беспорядок, будильник не прозвенел, я проспала, не сердись. К.». Но мне бы в голову не пришло злиться на Катю и без ее извинений.

Опять она умчалась в командировку. Увы, даже такому хорошему и самоотверженному доктору, как Екатерина Романова, в больнице платят копейки, поэтому моя подруга и мотается по всей стране. Из-за крошечной зарплаты многие врачи вынуждены брать у пациентов конвертики с хрустящими бумажками. Встречала я медиков, которые еще до приема, абсолютно не стесняясь, заявляют: «Мои услуги стоят дорого, вначале оплатите консультацию, а там посмотрим».

Но это еще не самый худший вариант. Чего греха таить, попадаются и горе-Гиппократы, участники так называемой карусели. При чем здесь любимый детский аттракцион? Объясню. Допустим, приходите вы к терапевту с жалобой на небольшую температуру и вялость, а он (кстати, совершенно справедливо) говорит: «Подобные симптомы присущи разным заболеваниям, сначала надо сделать некоторые анализы».

Далее следуют назначения: вам предписывают пойти в лабораторию и узнать все про свою кровь. То есть провести исследования на СПИД, гепатит и сифилис, поиск онкомаркеров, определение количества сахара, холестерина и так далее. Стоит ли упоминать, что вы оставите кругленькую сумму за анализы, большая часть из которых вам просто не нужна в данный момент? Получив результат, врач сдвинет брови и посоветует вам сходить к гастроэнтерологу. И снова вас ожидают дорогостоящие методы диагностики. Затем вы оказываетесь в кабинете у кардиолога, и далее по кругу – отоларинголог, хирург, невропатолог, фтизиатр, уролог, миколог, психолог… Назначат еще пройти томограф и УЗИ, сделать энцефалограмму…

В процессе беготни по кабинетам температура у вас пропадет, зато появится жуткий страх: если так долго пытаются выяснить причину вашего недуга, значит, положение серьезно. Настроение портится, мозг перестает работать, вы уже не способны спокойно оценить обстановку и задать справедливые вопросы:

– Доктор, о каких шлаках в организме вы ведете речь? Разве я доменная печь? Зачем пугаете меня наличием бактерий, ведь в человеческом теле их много, и большинство из них необходимы. Почему назначаете антибиотики последнего поколения при насморке? Вы и правда полагаете, что настойка из высушенных когтей дикого хорька вылечит меня от заикания? Неужели надо платить бешеные деньги за сеансы психотерапевта, который объяснит мне, что зимой холодно и не сто́ит в декабре ходить в босоножках?

«Карусель» остановится лишь в одном случае – когда алчные эскулапы сообразят: клиент выпотрошен, его счет пуст.

Катюша никогда не участвует в подобных делах, она предпочитает мотаться по командировкам, специалиста из столицы охотно приглашают разные провинциальные, в том числе и частные, клиники. Сегодня Катя отправилась за Урал, в Москву она вернется через две недели. Не будет дома и Вовки: он укатил в том же направлении, что и Катюша, только цель его визита не больница, а зона, где сидит урка, решивший спокойно отмотать срок за небольшое преступление, чтобы скрыть свое участие в убийстве. А Сережка с Юлей уже четвертые сутки бегают по Киеву – их позвали провести там рекламную кампанию какой-то фирмы. В Москве остались лишь я да Лиза с Кирюшкой. Ну и, естественно, собаки.

Сейчас мне предстоит на скорую руку навести в доме порядок, а затем ехать на работу, в детективное агентство «Лисица». Хотя, если я приду не к началу рабочего дня, а чуть позднее, никто не заметит нарушения режима. Мой начальник, Юрий Лисица, считает, что руководитель должен лишь раздавать указания и ругать подчиненных за плохо выполненную работу, причем делает он это наскоком – раз в три дня нагрянет в агентство, устроит «разбор полетов» и вновь удалится, бросив пару загадочных фраз:

– Работать надо лучше. Ну, я пошел по делам. В отличие от вас я не сплю, сидя в конторе, а кручусь-верчусь как сумасшедший.

Боюсь, что после моих слов у вас создастся неправильное впечатление о детективном агентстве. Еще подумаете, что я провожу служебное время в роскошном здании, в котором на ресепшене красуются девушки-модели. Увы, фирма «Лисица» располагается в крохотной комнатенке. Правда, несмотря на малую кубатуру, за офис требуют немалую арендную плату и…

Размышления о тяготах жизни прервал телефонный звонок. Я схватила трубку.

– Ты должна мне помочь! – незамедлительно заорали из нее в ухо.

Я вздрогнула. Есть только одна женщина, способная вместо спокойного «привет» начать разговор с нечеловеческого вопля, – Милена Бахнова. Когда-то Катюша оперировала ее мужа Юру (у бедолаги оказался рак щитовидной железы в запущенной стадии). Благодаря высокому профессионализму Кати и ее самоотверженности в уходе за больным он прожил еще два года, моя подруга буквально подарила ему двадцать четыре месяца жизни. Это понимали все, но вот Милена почему-то решила: раз супруг отправился на тот свет, а Катя лечила его, значит, теперь она должна искупить свою вину перед вдовой трогательной заботой о ней.

Один раз я попыталась вразумить Милену, объяснить ей: если б не Катюша, Юра сошел бы в могилу гораздо раньше, но Бахнова не способна реально оценить ситуацию. И вот парадокс: и я, и Катюша в самом деле почему-то испытываем неловкость перед Миленой и наперебой стараемся выполнять ее просьбы. А они с каждым разом все круче и круче. Так, что у нее на сей раз?

– Скоро приедем к тебе, – тараторила тем временем Милена, – приготовь гостевую комнату.

– Кто? – не поняла я.

– Мы с Вадюшей.

– С кем?

– О боже! – завизжала Милена. – Прекрати задавать идиотские вопросы! Слова сказать не даешь! Я могу выйти замуж? Да или нет? Немедленно отвечай! Почему молчишь?

– Ты же просила не перебивать тебя, – напомнила я.

– Да, – еще сильней обозлилась Милена, – молчи и отвечай. Имею я право завести мужика?

– Конечно, – осторожно подала я голос.

– Но в моем возрасте глупо шляться по дискотекам. Или ты считаешь возможным толкаться в клубе?

– Отчего бы нет? – опрометчиво заявила я. – Ничего плохого в увеселительных заведениях я не вижу.

– Вы только на нее посмотрите! – пришла в ярость Бахнова. – Ты предлагаешь приличной даме надеть юбку до пупа, нацепить светящиеся браслеты и скакать в ужасном шуме с отвязными особами!

Я горько вздохнула и решила помолчать. Пусть Миленка спрашивает что угодно, ответа от меня она не дождется!

– В кафе не пойти, – вещала Бахнова, – от театра меня тошнит, в кино темно, на концертах дураки, причем везде – и на сцене, и в зале… Где провести время с мужиком, если он вот-вот сделает тебе предложение, а?

– Дома, – вырвалось у меня, несмотря на решение не разевать рта.

– Верно, – неожиданно развеселилась моя собеседница, – хорошая идея! Ты забыла, что там у меня Нахрената?

Дама со столь странным и неблагозвучным именем является свекровью Милены. Я не очень сведуща в семейной истории Нахренаты, но знаю, что вообще-то именовать ее свекровью не совсем правильно. Она вышла замуж за отца Юры, когда мальчик еще не ходил в школу. Куда подевалась его родная мать, я понятия не имею – Бахнов никогда при мне не вспоминал о ней. Мамой он звал Нахренату, причем абсолютно искренне, со стороны сразу было видно, что Юрий очень любит свою мачеху.

Милена не москвичка, она приехала в столицу из какого-то маленького городка, чтобы поступить в театральное училище. На первом же экзамене абитуриентка встретила будущего мужа – Бахнов, преподаватель вуза, сразу влюбился в Милю. Надо сказать, что внешность у Милены и сейчас ангельская, совершенно не соответствующая ее характеру, а десять лет назад она и вовсе походила на Снегурочку: белая-белая кожа, голубые глаза, наивный взор, коса до пояса. Еще юную абитуриентку отличало от сверстниц умение жарко краснеть. То, что к трепетной красоте прилагается стервозно-истеричный характер, приятели Юры поняли сразу. Последним, кто разобрался в сущности красавицы, был Бахнов. Думаю, если бы не болезнь, Юра в конце концов оформил бы развод: за год до его смерти между ним и Миленой пробежала целая стая черных кошек. Но Юра угодил в клинику, и ему стало не до выяснения отношений с женой.

После кончины Бахнова Милена осталась жить со свекровью. Молодой вдове просто некуда было деться, собственной жилплощади у нее не имелось, денег на съемную квартиру тоже, а Нахрената ни за что не согласилась бы разменять апартаменты. Не надо думать, что мачеха Юры гречанка или какая-нибудь испанка – Нахрената не имя, а прозвище, на самом деле ее зовут Ольга Ивановна. Почему ее стали звать столь экзотическим образом? Об этом чуть позднее.