Тернистый путь Талкуацетла - Владимир Осинский

Осинский Владимир

Тернистый путь Талкуацетла

ОСИНСКИЙ ВЛАДИМИР ВАЛЕРИАНОВИЧ

ТЕРНИСТЫЙ ПУТЬ ТАЛКУАЦЕТЛА

А теперь немного о Владимире Осинском.

Он родился в Тбилиси в 1932 году. Начал писать еще в школьные годы. Стал Журналистом, но продолжал писать не только для газеты.

Его рассказы и повести печатались на страницах многих газет и журналов, в сборниках "Фантастика 69-70", произведений советских и американских фантастов (Венгрия), в "Доме под чинарами" (изд. "Мерани").

Талкуацетл был маленький каплевидный обитатель планеты Линиабетта. Сначала я думал, что он, по обычаю своего народа, сам выбрал себе это имя, когда достиг зрелого возраста - порядка двухсот лет... Впрочем, Талкуацетл не мог достаточно точно назвать дату своих крестин - забыл.

- Что-то между двумястами-двумястами двадцатью годами,-туманно говорил он.

Не очень-то определенно, а? Да, Талкуацетл многое забывал. Ну, об этом потом.

Он был довольно симпатичным, в общем, парнем. С приятным голубовато-золотистым цветом лица-эллипса и нежно-бирюзовым оттенком светового излучения, которое заменяет линиабеттцам речевой аппарат. Двигался Талкуацетл, как и все его сородичи, легко опираясь о землю заостренным книзу телом,- точь-в-точь перевернутая гигантская капля. Так, наподобие наших смерчей, линиабеттцы грациозно скользят с места на место и держатся при этом горделиво прямо. Один Талкуацетл выделяется своей развинченной походкой.

Мы сошлись сразу, несмотря на некоторую разницу в возрасте-тогда она составляла менее двухсот сорока лет. За те две недели, что линиабеттцы пробыли в нашем городе, мы с Талкуацетлом встречались раз пять и подолгу беседовали, неторопливо наслаждаясь любимыми лакомствами. Я - сливочным пломбиром, он - концентратами азота.

- Мне так не хватает свежего неконцентрированного азота,-пожаловался он в первый же день, и бирюза его светового излучения грустно потемнела.-Bидишь ли, эти консервы... ну, как бы тебе объяснить? - что-то вроде свиной тушенки в сравнении с жареной поросятиной.

Да, в те далекие времена мне было всего пятнадцать, и я был совсем иной, чем сейчас. Что поделаешь--все мы стареем, хотя не слишком приятно слышать то, что я случайно слышал недавно. Один мой праправнук, сорокалетний мальчишка, сказал другому:

- Беспокоит меня дедушка. Для своих ста восьмидесяти лет он стал слишком многословен. Может, виноваты его новые синтетические легкие? Послушай, не посоветовать ли ему заняться опять подводным туризмом?

Грустно, конечно, слышать, что ты уже не способен на более серьезное занятие, чем шляться на глубине пяти километров в каком-нибудь жалком земном океане.

Ну, а тогда мнe было неполных пятнадцать. Неполных, так как я родился на рассвете первого января 1963 года, а утром 31 декабря 1977-го информаторыспутники приняли сообщение, что корабль с Линиабетты прибудет, по всей вероятности, не позднее двенадцати ночи.

Разумеется, сообщение вызвало общий восторг. Дело было не в том, что прилетали гости с другой планеты-Земля уже привыкла к ним. Но о существовании Линиабетты земляне узнали только неделю назад, когда центр Общения установил с приближающимся кораблем двустороннюю связь. Через трое суток линиабеттцы освоили технику преобразования человеческой речи в световое излучение, а тридцатого декабря уже уразумели, что такое Новый год, и увеличили скорость полета. Гости с новой планеты решили непременно успеть на Землю к празднику.

Итак, все ликовали... Я же себе места не находил.

А почему-сейчас поймете.

Близкие в один голос утверждали, что я - во всех отношениях незаурядный ребенок, и у меня нет никаких оснований с ними не соглашаться.

С малых лет я был смышлен, остроумен и общителен. Никто не мог упрекнуть меня в недостатке здоровья и жизнерадостности. Я мог:

-в течение четырех часов без перерыва гонять в футбол;

- в один присест уничтожить килограмм яблок;

- с первой попытки угодить камнем в окно на четвертом этаже;

- с утра до вечера не слезать с седла велосипедавертолета и др.

Но, как утверждала мама (со временем мне пришлось с ней согласиться), у меня был один большой недостаток, и он сводил на нет все мои достоинства.

Я никогда не знал, что буду делать завтра.

То есть планов бывало множество, только неизбежно возникали обстоятельства, которые мешали их осуществлению. Не буду рассказывать, как и почему это получалось. Приведу лишь выдержку из одного документа:

"...и обещаю:

а) ложиться спать вовремя и не читать в постели до полуночи;

б) раздевшись перед сном, не швырять носки под кровать, а аккуратно вешать, чтобы не искать утром, когда уже не остается времени;

в) чистить зубы не реже трех раз в неделю и со временем довести это число до семи;

г) обещая что-либо, не забывать об этом..."

Документ кончался торжественно: "...тщательно продумывать решения и обязательно их выполнять".

Я вел титаническую борьбу с самим собой, стремясь стать человеком слова, твердых решений, вести жизнь деятельную, планомерную, размеренную.

Словом, я был из тех, кто каждый понедельник, каждое первое число, каждый новый год начинает новую жизнь.

Сейчас я собирался начать новую жизнь с первого января наступающего года, 31 декабря аккуратно записал изложенную выше программу и, казалось бы, со спокойным сердцем мог ожидать праздника. .

Между тем сердце у меня было не спокойно. Основываясь на опыте предшествующих четырех лет, я предвидел в будущем нечто противоположное моей славной программе.

Вот почему мне было не до линиабеттцев, которые с почти световой скоростью приближались к Земле.

Однако что-то, по-видимому, стряслось, так как в назначенное время корабль не приземлился. Людей охватила тревога. Через сорок минут напряженного ожидания станции Наблюдения разнесли ошеломляющую весть: корабль с Линиабетты неожиданно перешел в орбитальный полет вокруг нашей планеты и на запросы с Земли не отвечает. Это было непостижимо. Один из ученых высказал предположение: может, линиабеттцы хотят прежде удостовериться, что им не грозит никакая опасность со стороны землян? Через три минуты со всех концов света служба Внутренней связи разнесла негодующий смех: Земля уже давно славилась в Космосе как одна из самых миролюбивых планет. Так в чем же дело?

Около полуночи с корабля линиабеттцев донесся наконец световой импульс. Не меняясь, он повторялся снова и снова и, преобразованный в звук, на человеческом языке означал:

- Талкуацетл!.. Талкуацетл!.. Талкуацетл!..

Никто не мог разгадать смысл этого слова. Видимо, в процессе взаимного изучения языков, который не прекращался, пока корабль летел к Земле, линиабеттцы забыли его перевести. Одно было ясно: сигнал выражал гнев и возмущение. Примерно через полчаса он прекратился, и линиабеттцы сообщили: по ряду причин корабль приземлится в поддень первого января. Все в порядке. Гости из Космоса просят людей не беспокоиться.