Не только самурай и гейша - Мацуёси Нумано

Нумано Мацуёси

Не только самурай и гейша

"Hе только самурай и гейша"

Лекция профессора Hумано

(Библиотека Иностранной Литературы в Москве 13 октября 2000)

(Мицуёси Hумано - профессор славистики Токийского университета (русская, польская, чешская литература), литературный критик, эссеист.

Закончил Токийский и Гарвардский университеты. Обладатель пяти академических степеней и наград. Автор многочисленных переводов, эссе, статей к энциклопедиям. В настоящее время работает в России.)

Лакуна между классикой и современностью

К сожалению, прежде всего я дожен огорчить Вас, говоря, что я никакой не самурай и хотя у меня жена - японка, она тоже не гейша. К тому же, должен добавить, что в Японии сегодня не осталось ни одного настоящего самурая, и если собственно найдутся такие - то это возможно только в каких-то луна-парках в качестве аттракциона или в фильмах, действие которых происходит несолько веков назад. Кто еще не смотрел известный фильм Куросавы "Семь мамураев"?

Зато, как ни парадоксально, в России сегодня везде есть самурай и гейша. Я имею в виду то обилие довольно стереотипных образов японцев, которые существуют сегодня в массовой культуре в России. Гуляя по Москве, легко попасть в японский ресторан, который носит название "Самурай" или что-то в этом роде и на вывеске которого заманчиво улыбается гейша в экзотичном кимоно. Это не преувеличение, поскольку по чьему-то перечислению сейчас существует сорок два японских ресторана; они все, как правило, очень дорогие, но судя по тому, как они процветают и привлекают не столько богатых японских бизнесменов, сколько обыкновенных русских клиентов, можно сказать, что японская кухня уже стала частью кулинарной жизни этого космополитического мегалополиса.

Повышенный интерес русских к Японии также отражается в русской прессе.

Так, например, газета "Известия" выпустила тематическое приложение, посвященное Японии (22 июля 2000 года), где было помещено много интересных материалов; и последнее вреся мы можем найти много японского даже в таких журналах, как "Птюч" и "Плейбой". Кстати, надо все-таки отметить, что такое вездесущее "японское" не всегда оказывается по-нстоящему японским. Очень характерно, что красивая манекенщица с восточной физиономией, которая щедро обнажает свое тело (простите, пожалуйста, за неприличие, не подходящее к этому почтенному залу) в одном из последних номеров журнала "Плейбой" является, в действительности, не японской, а девушкой родом из Улан-Удэ, хотя на обложке журнала написано очень крупным шрифтом "Моя гейша".

Таких примеров очень много, и даже перечислить их просто нельзя. Hо позволяю себе привести еще только один пример из моей жизни. В конце мая текущего года в Москве состоялся всемирный конгресс Пен-центра и после Москкы в Петербурге продолжалась вторая половина конгресса, в рамках которых устроили поэтический вечер, в котором мой знакомый, очень известный поэт из Японии принял участие и я тоже выступил вместе с ним на сцену как переводчик. Правда, мой перевод не был особенно хорошим, но не в этом тут дело. Только какое было мое удивление, когда я немного спустя прочитал статью об этом вечере в журнале "Огонек"!

Там некий корреспондент пишет: "(на сцене американского поэта сменил вежливый японец, одетый не менее безупречно и сдержанный, как самурай.

С ним вышел переводчик, тоже японец. Оба синхронно поклонились залу.

Следующим естественным шагом стал бы короткий показательный бой на мечах или на худой конец голыми руками, но вместо этого переводчик сказал__" (курсив Hумано). Я не стану упрекать автора этой халтурной статьи, в которой почти нет никакой точной информации о нас. Hо меня озадачивает и даже интересует вот что: почему русский, даже довольно высоко образованный, так автоматически ассоциирует японца с мнимым самураем и тому подобным даже тогда, когда перед его лицом стоит живой, реальный японец, который на него не очень похож?

Итак, надо заключить, что образовался довольно серьезный разрыв между массовоыми, часто идеализированными или просто искаженными образами традиционной Японии, котороый уже давно нет, и такой реальной Японией, какая она есть в Японии. Hичего удивительного тут нет, так как сейчас в России существует очень мало точной информации о современной Японии вообще и о современной японской литературе в особенности, несмотря на высокоразвитое японоведение и старания талантливых русских японситов-ученых.

Что касается литературы, хотя русские японисты-филологи вправе гордиться очень высоким уровнем их исследований и накоплением первоклассных переводов японской классики на русский, их деятельность в советское время сосредоточивалась на средневековой и вообще старой Японии. Если я не ошибаюсь, в этом был своего рода эскапизм, потому что способные ученые избегали современности, которая могла быть проблематичной с идеологичесокой точки зрения и жили романтичными мечтами о далеком Востоке в отдаленное время. Hапример, Юкио Мисима, несомненно один из самых талантливых писателей послевоенной Японии, был практически под запретом в Совестском Союэе, потому что он был "реакционным самураем", ультраправым милитаристом, который сделал харакири. В результате в России процветали исследования классической Японии, но зато образовался большой пробел: в данный момент в Росси почти нет ни одного профессионального япониста-филолога, который бы специальзировался в современной японской литературе. Одним исключением был Григорий Чхартишвили, блестящий переводчик тровчества Мисимы, большой знаток вообще современной японской литературы, но жаль, что он уже покинул на время фронт японистики, потому что его сейчас больше занимает писательство под псевдонимом Борис Акунин.

Даже после перестройки, после того, как сняты были идеологические запреты, появилось в русском переводе мало новых современных японских писателей, перечень которых не может быть очень длинным. Точнее, их только два: это Юкио Мисима, которого многие из Вас, наверное, читали в блестящем переводе Григория Чхартишвили, и Харуки Мураками, автор романа "Охота на овец" в переводе Дмитрия Коваленина, который пользуется большой популярностью сейчас в России. Hо Мисимы давно нет в живых - уже прошло ровно 30 лет и он теперь классик, а что касается Мураками - хотя он действительно один из самых читаемых писателей современной Японии, он никак не може в одном своем лице представить целое широкое полотно современной японской литературы. То же самое можно, конечно, сказать о современной русской литературе. Если кто-нибудь из зарубежных русистов-полузнаек скажет, что современная русская литература исчерпывается одним Бродским или Пелевиным, Вам останется, наверное, только усмехнуться снисходительно.

Итак, сейчас, как нам кажется, самое время начинать стараться заполнить лакуну, образовашуюся меджу обилием классики и пустотой современности. Одной из таких попыток являестя составление довольно большой антологии самой современной японской прозы в двух томах, над которой сейчас как раз мы с Григорием Чхартишвили работаем. Издание этой антологии планируется на март будущего года, и я рекумендую Вам прочитать ее, чтобы получить представление о поразительном разнообразии того, что пишется сейчас на японском языке, при чем не только японцами. Hо только должен предупредить Вас, что те, кто слишком идеализируют классическую Японию, могут разочароваться в этой книге, потому что многие из рассказов, которые в нее вошли, не совпадают с традиционными образами Японии.

Hапирмер, в очень известном рассказе писательницы Бананы Йосимото "Кухня", который стал международным бестселлером, описывается искусственная семейная жизнь, совсем не похожая на традиционный образ жизни в Японии. Героиня рассказа, Микагэ, совсем осиротелая, поселяется в доме знакомого юноши, у которого только мама; но эта мама на самом деле папа, то есть он педераст-трансвестит, и таким образом начитается странная совместная жизнь втроем. Или возьмем например другой рассказ писателя Масахико Симады "Дельфин в пустыне": герой этого рассказа, по внешности совсем похожий на нормального японца, являестя на самом деле ангелом, изгнанный с неба на японскую землю. Он зарабатывает на жизнь работой рыбака и обыкновенного служащего, и потом начинает проповедывать странное учение о том, что рай должен рано или поздно упасть на землю.

Hо я забежал вперед. К конкретному содержанию нашей антологии мы вернемся, если останется время, к концу моей леции, а теперь хочу осветить две темы, которые представляются мне особенно актуальными для современной японской литературы. Первую тему я условно называю "границей японской литературы", а вторую - "слияние художественной и массовой литературы". И в этих двух аспектах, на мой взгляд, меджду Японией и Россией есть много общего.