Скриптомания - Сергей Стасенко

Сергей Стасенко

 СКРИПТОМАНИЯ

От автора

Привет!

Еще пару лет назад я понятие не имел, что буду писать текст под заголовком «От автора». Говорят, что это приветствие для читателя, общие слова, о чем книга, для кого написана, благодарности и прочее.

Честно признаюсь тебе, лично я текст от автора никогда не читаю. Какое мне дело, кого благодарит этот чувак, о чем его книга и для кого она? Уверен, если и ты его пропустишь, то никоим образом не лишишься удовольствия понять смысл бытия и окунуться в мир полного дзен.

Несправедливо судить людей по себе, однако здесь не тот случай.

Любая книга – это зеркальное отражение писателя. Я и сужу по себе.

Так вот, если ты не любишь больше десяти страниц читать непонятно о чем, ты мало сидишь на месте, ты энергичен, эмоционален, вспыльчив, не любишь прелюдий, переходишь сразу к делу, эти восемнадцать историй для тебя!

А теперь к делу.

Fun_мания

Скрипт1_Веник

– Короче, захожу я к ней домой, чувак, и офигеваю. Восемнадцать кошек! ВО-СЕМЬ-НАД-ЦАТЬ! Ты прикинь? И эта девочка из клуба, во-от в такой мини-юбке, во-от с таким декольте и во-от с такими губищами. Как можно было такое представить?

– Та ладно, Колян. И чего сказала?

– Та я только и успел услышать, что она из общества по защите прав кошек. Там вообще котов не было. Только кошки. Я себя мышью в этот момент почувствовал.

Колян шел рядом с Женей и дико хохотал. Они подходили к парку. Услышав последнюю реплику, Коля завелся еще больше. Потом, держась за живот:

– У… У… У меня во-вопрос… – давится со смеху. – А ты, когда посчитать их успел? Ты ж выскочил оттуда через минуту.

– Так она вдогонку мне кричала, мол, что их всего восемнадцать и в комнату не пускает. Вроде от этого квартира стерильной становится.

Коля снова вспыхнул. Наконец, успокоился.

– Да, чувак. Ты чистоплюй. Меня б это не остановило. Ну коты, ну запах. И че? Нос зажал и вперед в комнату с ней. Там окно открыл и нормально. Лето на дворе.

– Что ты говоришь? Я последнюю только на дворе от ноги отодрал. Вроде не июль, а пожизненный март. Такая себе «Кошкас Озабоченус».

– Слышь, я латынь не учу, юрист. Это по нашему чего?

– Это, Колян, значит, что ты антисанитарный сукин сын, которому все равно, где и с кем.

– Ну-ну-ну. Не хами. Я, например, с владелицей удава Пети не смог. Он какой-то больно активный был. Я ж думал они вялые дома всегда. А этот – нет. Я к ней пришел. Разделся. Слава Богу только пальто сбросил, а он уже мне на шею залазит. Эта красавица главное говорит: «Ты Петю не бойся. Он только мышей ест, правда на той неделе папу цапнул за ногу, теперь в гипсе ходит. Так что ногами, – говорит, – не разбрасывайся». Ну, я Петю сбросил. Еле ноги унес. Он, сволочь, зашипел и давай атаковать меня. Даже дверь не захлопнул. Она мне потом с тринадцатого этажа орала, мол: «Колечка, я его к соседу отдам. Вернись!». Чего не сделает мать двоих детей, когда ей сорок.

– Так ты со старушками, что ли?

– Ха. Старушка. Дай Бог так каждой восемнадцатилетней выглядеть. Коса громадная, ноги от ушей. Рот такой, как у Анджелины Джоли. Только та сделала, а у этой свой.

– Анджелина вроде и сама уже не молоденькая.

– Да иди ты! – Женя схлопотал дружескую оплеуху.

Оба заржали. Зашли в парк.

– Я ж вроде уже слышал от тебя эти байки.

– Это не байки, а реальные истории из жизни Николая Французова.

– Простите, Николай Аристархович.

– Аристархом деда моего звали, Жека. А я Владимирович. Не знаю. Чё-то в последнее время с девочками подзаглохло. Вроде и лето, а они с понтами. Чего понтоваться?

– А ты сам подумай. Половина лета позади. Они уже подустали. Разозлились. Большинство себе нашли. Остальные стремные. Надо менять тактику.

– Кстати, мне тут Гена на днях говорил, что он как-то сразу двух снял. А был с племянником. Племяннику пять. Смышлёный. Машинка, танчик и малой любую прихоть выполнит. Резко пай-мальчиком становится. Девчата: «Ой, какой хорошенький папа с карапузом. Ой, бозе, бозе, бозе». Ну и пошла-поехала. Потом на финальном этапе малого быстро домой к брату спроваживает на такси.

– О! А у тебя есть племяш?

– Нет. А у тебя?

– Тоже. Слушай, а может твой Гена нам одолжит своего. Мы ему двух танчиков с барби…

– Та нет. Не вариант. Малой на моря двинул. До конца лета.

– Печаль.

– Погоди. Не суетись. Мы тут вот ходим, как оболтусы, а вокруг куча девчонок. Вот, например. Ану пошли.

Коля с Женей направились к двум девушкам на роликах. Те стояли в тени. Пили воду.

– Эй, девчонки!

Девушки мельком глянули на парней.

– Потеряйтесь, мы лесбиянки!

Девушки моментально уехали.

– Ни фига себе. Коль, я что? На тролля похож?

– Та нет, вроде. Максимум орк.

– Давно такого не слыхал.

– Да ладно. Мы просто их не достойны. Глянь. Вон те, кажись, поприличнее. Не спортсменки. Пошли.

– Теперь ты начинаешь.

– Та без проблем.

– Девчонки, привет! Мы тут гуляем, решили вас украсть.

– Ой, Га-аля. Посмотри на этих воров. Ты б себе шмоток украл, что ли.

– Ага. И мокасинчики смени. А то за дядей, небось, донашиваешь. Свободны, хлопцы.

Девушки удалились. Парни стояли, как вкопанные. Коля разглядывал свои мокасины.

– Жека, я их в том году купил. Че не так?

– Вот-вот. Не парься. Они жлобихи какие-то. «Га-аля»… Вкурил?

– Меня это не утешает. Короче, без негатива. Может лучше по пивку?

– Ну да. А потом водочки, футбол, чипсы и к тридцати на деда станешь похож. Бери от жизни все, старик!

– Я вас понял, господин Бренсон Ричард.

– Наоборот.

Парни двинулись дальше и вышли из-за холма. Перед ними табличка с нелепой надписью: «Прокат собак». На стуле сидел скучающий парень. Читал книгу.

– Здрассте! – Коля первым подошел впритык. – А что это за новшество у вас?

– Пе… в го… про ш..ак.

– Чего?

– Пе… в го… про ш..ак.

– Я ни черта понять не могу. Коля, че он говорит?

– Я, кажись, понял. Первый в городе прокат собак. Так, уважаемый?

– Угу.

– Может выплюнешь жвачку со рта.

– Тьфу. Да. Добвый вень! – жвачка не очень помогла делу, парень явно с дефектом речи. – У наш щас фобачек фсех лазоблали. Остался только Веник.

– Веник? – Коля подошел к куняющему мопсу под деревом. – Чего-то он вялый какой-то…

– Коль, а Коль? На кой нам собака в парке? И что за непонятный сервис. Дружище, – обратился к прокатчику, – зачем собак напрокат брать?

– Как «жачем», молодой щеловек? Это зе новый тленд по фсей Евлопе. Люди шавсем не гуляют. Шабачек не заводят. Дома шидят сутками. За шоцсетями всё. А тут такая находка! Дома шабачку делжать не надо. Плиходишь в палк, белешь наплокат, на сколько хочешь, и впелед. Шабачки стлесс снимают. Доблые. Покладистые. У нас большой выбол. Маленькие, большие, следние. Столоживые и деколативные. Щас всех лазоблали. Только вот мопсик остался.

– Прикольный бизнес, Коля, а? Неужто спрос большой?

– Конечно! Видите, ни одного пса!

– Реально прикольно, – Женя подключился. – Ты думаешь о том же, о чем и я?

– Ага. Собака идеальный вариант. Это ж почти, как ребенок.

– Верняк. Девочки любят. И он вроде не уродец. Слюнявый правда.

– Гав! Гав! Гав! – Веник подал голос, распустил слюни, потрепался.

– Сколько за Веника, товарищ?

– Што.

– Че «што»? Денег сколько?

– Што, говолю! Не иждевайтесь.

– Да я не понял просто. Слышь, Колюня. Возьмем мопса на пару часиков, а?

– Можно. Он кормленный?

– Веник ест каждый час. С колмом за двешти.

– Двести в смысле?

– Угу, – прокатчик собак вытер рот, его громадные губы еще больше покраснели.

Вытащил небольшую пачку с кормом.

– Давай стольник, Коля, – тот протянул другу купюру. – Держи, прокатчик.

Парень молча взял купюру. Отдал корм. Отвязал пса. Снял ошейник. Веник немедленно сделал два круга вокруг ребят, весело трепаясь и погавкивая. Потом внезапно рванул. Убежал вглубь парка.

– Так, жабыл сказать. Нужны ваши документы. Пасполт или плава. Иначе никак.

– Коля, у меня кажись права с собой. На, держи, уважаемый. Слышь, а че он рванул так?

– Шоветую поймать, а то без собаки документы не велну. Тепель Веник ваш на два часа.

Прокатчик невозмутимо сел на место и продолжил читать. Собаки было не видать.

Женя схватил поводок и побежал за собакой.

– Жека, погодь!

– Какой «погодь»? Оно убегает к дороге!

Женя бежал со всех ног. Коля догонял его.

– Веник, стой! Стой! Стоять! – Веник мчался к дороге, уши весело развивались.

В последний момент перед дорогой Женя швырнул поводок в собаку. Поводок угодил тому по заднице. Веник жалобно взвизгнул и остановился, проверяя, что не так с задницей. Женя нагнал пса, зажал того между ног, чтоб не убежал. Веник ничуть не смутился подобному обращению. Он продолжал пытаться дотянуться до задницы, по ходу дела обмазывая слюной ноги Жени. Видимо, Женя швырнул на совесть. Из-за дерева показался запыхавшийся Коля.