Рэд-спелеолог - Наталья Ожигова

Наталья Ожигова

Рэд-спелеолог

Наверное, надо бы его скорее назвать «спелестологом», ибо так именуют себя исследователи подземных полостей рукотворного происхождения, однако это слово известно очень немногим… Впрочем, обо всём по порядку.

Было первое октября девяносто девятого года, и в тот день Рэду исполнилось ровно два месяца. Кто такой Рэд? Самый первый щенок породы малинуа, приехавший к нам в Челябинск. Что за порода малинуа и на что она в действительности способна, мы тогда особого понятия не имели, только были наслышаны о несравненной психике и рабочих качествах этой рыженькой бельгийской овчарки. Я в глаза не видела ни одного малинуа и плохо представляла себе, каким должен вырасти Рэд. У меня ещё жила Лари, я ездила в Подмосковье стажироваться на инструктора – и там встретила кинологов Дорофеевых из Калининграда, которые взахлёб рассказывали о своей сучке малинуа, вывозной из Чехии. Она была одной из первых, появившихся в России. Мы с Дорофеевыми сдружились, а поскольку цели и интересы у нас были одинаковые – спортивная дрессировка, выступление с собаками на соревнованиях, – я попросила держать меня в курсе насчёт щенков, которых молодая собака должна была впоследствии принести. Тем более что моя Лари к тому времени достигла преклонного возраста – девяти лет. Я пыталась применять к ней новые навыки, полученные на стажировке, но, если честно, Лари и в молодости-то особо ничего собой не представляла… Чего уж приходилось ждать от неё на старости лет!

И вот наконец в Калининграде родились щенки. Хозяева суки весьма ответственно подошли к выбору жениха для любимицы – не поленились съездить в Чехию, где и повязали её с очень серьёзным рабочим кобелём. Так что рабочие качества родившегося помёта должны были пребывать на недосягаемой высоте. В моём доме раздался долгожданный звонок: «Приезжай, забирай!»

К сожалению, самолично съездить за малышом я не смогла, не позволили проблемы на работе, в охранном питомнике. В Калининград по моей просьбе отправился наш фигурант, Сергей. Ехал он в поезде – в каждую сторону по двое суток. Так вот, по его словам, за два дня в поезде полуторамесячный щенок успел очаровать всех! Рэд мигом адаптировался к вагонным условиям. Всех обошёл, со всеми познакомился, поиграл… Ни плача, ни визга, ни испуганных жалоб, наоборот, на кого-то даже порыкивал. Ехал он, кстати, не в переноске, как сейчас принято, а просто так – на руках. Шебутной, резвый щенок оказался ещё и очень смышлёным: просился в дороге, внятно показывая, что ему пора в туалет. Проводница была в восторге. Короче, к нам в Челябинск Рэд приехал тощенький, похудевший, но, что называется, хвост пистолетом. Форменный нахалёнок.

Сергей сам держал восточноевропейскую овчарку, занимался дрессировкой и хорошо разбирался в собаках.

– Ну, Наталья, уже вижу, что не ошиблись, – довольным тоном сказал он мне, выходя из поезда на перрон. – Собака что надо!

А всего через две недели, в Рэдов «день рождения», и произошло то, о чём я хочу рассказать.

Вечером я обычно выходила с Лари и малинуёнком гулять на длинную липовую аллею недалеко от своего дома, на ту самую, где мы когда-то с Дружком героически задерживали злоумышленника. В тот день я припозднилась на работе, так что вышли мы только в одиннадцать вечера, когда было уже совсем темно. Горели фонари, стоял холод, и лил нескончаемый осенний дождь, то ослабевал, то усиливался…

Липовую аллею от нашего дома отделяла проезжая часть не то чтобы проспекта, но достаточно широкой улицы. Эту проезжую часть мы пересекли строго на поводке, а когда вышли на большой газон, отделявший саму аллею от улицы, я отпустила щенка побегать на воле. Всё было как всегда. Старушка Лари, развесив уши, флегматично топала рядом со мной, Рэд носился туда-сюда, точно стремительный таракан. Я не преувеличиваю: взгляд едва успевал отслеживать его перемещения, он вообще, по-моему, никогда не ходил шагом, только бегал рысью. Или носился галопом. Так было и на сей раз…

…Пока, оглянувшись в очередной раз, я не увидела, что Рэд куда-то исчез!

Тут надо сказать, что на улице было достаточно шумно. Пролетали машины, молотил по лужам дождь. Над проезжей частью горели фонари, но туда, где находились мы с Лари, их свет не очень-то достигал. Шум, дождливый сумрак, ярко-зелёная трава на газоне, косо освещенная далёкими оранжевыми фонарями… И нигде – никаких признаков Рэда! Только что под ногами крутился, и всё, нет щенка!

– Рэд, Рэд! – закричала я, начиная тихо паниковать.

Никто не отозвался. Малыш точно провалился сквозь землю.

Я в ужасе обшарила глазами проезжую часть, ожидая самого страшного… Но и сбитого машиной щенка тоже нигде не было видно…

И только тогда я обратила внимание на Лари, которая, стоя на газоне, внимательно смотрела в одну точку. Я поспешила к ней. И увидела перед собакой в густой траве крышку полуоткрытого люка.

Вот тут я сообразила, что Рэд действительно провалился сквозь землю. В самом буквальном смысле этого слова. Уже в полнейшей панике я схватилась за косо стоявшую крышку, пытаясь сорвать её с люка. Но тяжёлая крышка, «сыгравшая» под маленьким щенком, не поддавалась моим усилиям. По какой-то причине её насмерть заклинило – ни взад ни вперёд.

Колодец внизу казался бездонным, в нём царила космическая чернота, так что совершенно невозможно было определить глубину. Только наплывал характерный запах канализации.

– Рэд, Рэд! – кричала я в люк.

В ответ не раздавалось ни звука. Ни шлёпанья по воде барахтающихся лап, ни визга, ни лая…

Отчаявшись справиться с крышкой, я заметалась по газону, ища, кого бы позвать на помощь. Но час был слишком поздний, погода отвратительная – нигде ни души! Только машины продолжали нестись мимо. Понимая, что времени терять было нельзя, я вернулась к люку… И то ли как-то удачно ухватилась за проклятую крышку, то ли страх придал силы, в общем, непонятно как, но неподъёмную железяку я всё-таки сдёрнула. И, нагнувшись внутрь, вновь во всё горло стала звать Рэда.

Ответом было молчание…

Я как могла свесилась вниз, вытянула руку, силясь что-то нащупать. Рука ушла во мрак, точно погрузилась в чернила. Колодец ко всему прочему ещё и расширялся от выходного отверстия, и мне не удалось коснуться не то что дна, даже и стенок.

«Ну уж нет, – пронеслось в голове, – просто так отсюда я не уйду. Хоть мёртвого, а достану…»

Уж лучше было принести домой бездыханное тельце, чем каяться потом, не оставила ли я там Рэда ещё живого!

Поскольку попытка что-то нащупать рукой успеха не принесла, я решила свеситься вниз всем телом. Повисла на локтях, шарю ногами по стенкам, ищу, не удастся ли за что-нибудь зацепиться. Тянусь вниз, насколько могу… ещё чуть-чуть, ещё… и сама чувствую, что достигнут предел, что буквально сантиметр лишку – и я уже оттуда не вылезу, не сумею подняться наверх.