Лабиринт - Кэтрин Коултер

Кэтрин Коултер

Лабиринт

Лабиринт: Роман / К. Коултер; Пер. с англ. А.А. Загорского

М.: ООО «Издательство АСТ», 2003.—411, [5] с.— (Страсть).

ISBN 5-17-015451-8

Переводчик: А.А. Загорский

Оригинал: Catherine Coulter, “The maze”, 1997

Аннотация

Часто ли страсть сопутствует опасности? Часто ли любовь пробуждается в тот момент, когда мужчина и женщина, казалось бы, далеки от того, чтобы предаваться чувствам и мечтам? Такое случается. Это произошло с женщиной, готовой НА ВСЕ, чтобы отомстить за убийство сестры, и с мужчиной, готовым защитить ее даже ценой своей жизни. Страсть пришла к ним — нежданная, незваная. И противостоять этой страсти они не в силах...

Глава 1

Сан-Франциско, Калифорния

15 мая

Нет, этому не будет конца.

Она умирает. Еще минута, и она задохнется. Все еще тяжело дыша, женщина села в кровати и дотянулась до выключателя лампы. Нужно попытаться взять себя в руки. В комнате не было никого. Лишь темные тени, сгустившиеся в углах, казалось, таили в себе какую-то неясную угрозу. Дверь была закрыта. Она всегда запирала на ночь дверь спальни, а потом еще и приставляла к ней стул таким образом, чтобы его спинка упиралась в дверную ручку — просто так, на всякий случай.

Ей показалось, что дверь скрипнула. Но нет, ручка не поворачивается, никто не пытается проникнуть в комнату. По крайней мере, на этот раз.

Женщина заставила себя повернуться к окну. Поначалу, сразу после переезда — это было семь месяцев назад, — она хотела забрать решетками все окна, но в последнюю минуту решила, что тем самым навсегда обречет себя на жизнь в тюремной камере. И просто перебралась на четвертый этаж шестиэтажного дома. Теперь она жила достаточно высоко, и над ней не было балконов. Все это, вместе взятое, исключало возможность проникновения в ее жилище через окно. К тому же никому не пришло бы в голову заявить, что у нее не все дома, раз она живет на четвертом этаже. Словом, это было удачное решение. Что же касается самого переезда, то он был необходим — она просто не могла оставаться там, где когда-то жили Белинда и Дуглас.

Где-то в глубинах ее памяти все еще мелькали какие-то видения — неясные и размытые, но, тем не менее, таящие в себе угрозу. Несмотря на все усилия, женщине никак не удавалось сфокусировать свое сознание настолько, чтобы понять, что они означают. Временами казалось, будто она движется в каком-то огромном темном пространстве, прорезанном узким направленным лучом света, и слышит чей-то голос и крики. И еще почему-то всегда казалось, что где-то в этой темноте находится Белинда.

Женщина все еще сидела на кровати — задыхаясь, с колотящимся от страха сердцем. Вставать не хотелось, но она все же заставила себя выбраться из постели — нужно в ванную. К счастью, вход в нее находился здесь же, в спальне, и значит, не надо отпирать дверь, отставлять в сторону стул и выходить в темный и пустой коридор.

Она щелкнула выключателем и подслеповато сощурилась от ударившего в глаза света. Уловив боковым зрением какое-то движение, резко повернулась, обмирая от ужаса, и увидела собственное отражение в зеркале. И не узнала самое себя — так ее изуродовал страх: веко подергивается, словно от нервного тика, на лбу блестит испарина, волосы растрепаны, пижамная блуза насквозь промокла от пота.

Наклонившись поближе к зеркалу, женщина внимательно вгляделась в свое отражение — с лица еще не сошло выражение испуга. И в этот момент она ясно осознала, что, если не предпримет какие-то решительные меры, ей грозит гибель.

— Семь месяцев назад я собиралась в Беркли, чтобы получить высшее музыкальное образование, — заговорила она, обращаясь к своему отражению. — Все признавали, что у меня редкий талант. Я просто обожала музыку, любую музыку — от Моцарта до Джона Леннона. Мне хотелось победить на конкурсе Флетчера и отправиться в Джульярд, но у меня ничего не вышло. Теперь я всего боюсь — даже темноты.

Женщина медленно вернулась в спальню, подошла к окну и, отомкнув три шпингалета, подняла раму. Сделать это было нелегко — окно не открывалось с тех самых пор, как она въехала в квартиру.

Женщина выглянула на улицу. В темном, усыпанном звездами небе висела бледно-желтая четвертинка луны. Воздух был прохладен и свеж. Из окна спальни женщина без труда могла разглядеть остров Алкатрас, а на другой стороне залива — огоньки Саусалито. Ярко освещенное здание компании «Трансамерика» возвышалось, словно маяк, в деловой части Сан-Франциско.

Отойдя от окна, женщина приблизилась к двери спальни и долго стояла около нее. Наконец она отодвинула от двери стул и вернула его на место — в угол, туда, где стоял торшер. Затем отперла замок. Хватит, пора с этим кончать.

Помедлив немного, она резким движением распахнула дверь, шагнула в коридор и остановилась, разом утратив все мужество — где-то совсем рядом, не более чем в двадцати футах от нее, скрипнула половица. Затем звук повторился — на этот раз он был тише, и теперь показалось, что он донесся с лестничной площадки перед входной дверью. Интересно, кому могло прийти в голову так издеваться над ней? Долго сдерживаемое дыхание с шумом вырвалось из груди. Женщину затрясло, во рту появился противный привкус меди — она не заметила, как до крови прикусила губу.

Сколько это может продолжаться, в отчаянии спросила она себя и бросилась вперед, по пути зажигая свет всюду, где только можно. Снова послышался какой-то звук — будто чем-то тихонько постукивают о дерево, и этот звук, казалось, производит какое-то живое, совсем небольшое существо, которое само ее боится. Она пригляделась и увидела это самое существо, быстро шмыгнувшее на кухню. Женщина громко рассмеялась, затем медленно опустилась на пол и, закрыв лицо руками, зарыдала.

Глава 2

Семь лет спустя

Академия ФБР

Куантико, Виргиния

Она любой ценой должна добраться до конца каната — даже если это будет стоить ей жизни. Силы были на исходе: мышцы рук пронизывала резкая боль, вот-вот их сведет судорогой. Если это произойдет, она рухнет на мат. Впрочем, мозг работал вяло, словно в полусне, и это ее вполне устраивало. В конце концов, чтобы взобраться по канату, усилия мозга не нужны — тут все решает тело. Мозг свое дело уже сделал, втравив в эту затею. А ведь это была всего лишь вторая попытка, хотя теперь казалось, что она карабкается по канату целую жизнь.