Рябь иллюзий и снов. Стихи-я - Наталия Иванова

Рябь иллюзий и снов

Стихи-я

Наталия Александровна Иванова

Иллюстратор Наталия Александровна Иванова

© Наталия Александровна Иванова, 2017

© Наталия Александровна Иванова, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4485-2933-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Одиночество

То печать одиночестваНадо мной неотступно,То всей жизни беспочвенностьОщущаю подспудно.

Все чужое и душное,Одинокое, мрачное,Все ко мне равнодушное,Для меня – равнозначное.

Одиночество – точное,И, увы, многогранное,И в душе многоточияОдиночества странного.

И в каком измеренииИзмеряют безмерное,Это чувство бессильное,Это чувство бессменное.

Измеряется ль верностью,Постоянством и точностью,Дать бы определение,Исцелить невозможностью,

И поставить в сомнениеДаже существование,Отменить все затейное,Или скрыть постоянное…

Все оставить, как есть,Даже ведь в многоточииЧто-то можно прочесть,И увидеть воочию.

Междумирье в трамвайной остановке

Однажды мы брели через луга,Но показалось, что мира мало,И тотчас нас настигнула пурга,Не испугала, но растерзала.И та пурга, разъединивши нас,Так разбросала по белу свету,Что сколь не рыщет мой звериный глаз,Тебя все нету, тебя все нету.И вот представь, случился же пустяк,Да, на веревке – как на веревке,Наткнулся через вечность на тебя,В расщелине трамвайной остановки.А мне уже почти что наплевать,Когда усталость, что значит жалость?И я без смысла начал напевать,На смысл слов давно уж не осталось.А где-то в междумирье между стенМой маятник сломался – не стыковка.И в цепи бессистемности изменЗвеном распалась эта остановка.Я расходился уличным дождем,Я разбегался, даже плыл по лужам,И был бы проткнут чьим-нибудь зонтом,Не будь себе я в этот миг не нужен.И спас опять единственную жизнь,Которой, в общем, и не выбирают,Затем прошелся лезвием по лжи,Как хлеб кромсают, как хлеб кромсают.Затем глотал ее беззубым ртом,И задыхался, но не сдавался,И перевязанный чужим бинтом,От механических не-рифм я разрывался.

Жертва

Живи, закручивай банки с вареньем,Не думай о том, чего не случилось.Забудь о стуке сердца оленьего,Забудь обо всем, сделай милость.

Несколько нищих стояли под окнами,Патлами скорбно трясли на ветру,Ветер их бил разбитыми стеклами,Они развеивались к утру.

Не нужно бродить по асфальту битому,Осенью, целые дни напролет,Всему, что в тебе еще не убито,Еще настанет черед.

Терзай же тогда истеричными пальцамиНитки каменных бус.Мраморных плит череда примерещится,Легче станет нести свой груз.

Холодые улицы, ставшие домом,Растворяются в перекрестках судеб,Помнишь, наверно, каким же хлесткимТы был когда-то, как ветки верб.

Кровью, кровью из сердца оленьего,Чашу наполни-ка в ноябре.Как бы не оправдали тебя, виновного,С чашей на алтаре.

Вспомни, вспомни звезды зажженныеПесней в мертвую ночь.Пой же, пой песню Несотворенного.Не можешь? Что же. Баюкай дочь.

Садовник

Посвящается Sator

Скройся от крови бешеных листьев,Скройся от серой, сырой полумглы,Боль от тебя уже не зависит —Меч появился из-под воды.

Бойся болезненно-бледного камня,Проникновения внутрь свинца,Не оборачивайся на ставни,Иди один. Не скрывай лица.

Железо в кармане твоем бряцает,И, значит, еще не начало конца.Снег уже падает, но еще тает.И ты идешь, не помня отца.

Чернеющая листва под ногамиВберет в себя твои имена.Полупустыми, нагими садамиПройдешь насквозь, разроняв семена.

Ключи от неба сожмешь в ладони,Уронишь в небо безмолвный крик,И небо раскроется, да, садовник.Двойное небо. Двойной родник.

Лед

Когда в глазахЗастыл черный лед,Стой, кто идет?Я. Переход.

Ворота на засове,Снег не тающий.Падающий вровень,Пугающий.

Подающий каменьВо пламени,Станешь светом,А надо ли?

Поддающийся тлению,Распадающийся.Хочешь забвения?Улыбаешься?

Выстроены фаланги,Знамена качаются.Ухмыляются ангелы,Умиляются.

По всей округеСобаки взвыли.Заперт в круге,Вход проломили.

Просили же – не ходи,Не умолили.Хватали же на ходу,Не охранили.

Когда в глазахТает лед,Не ходи в переход,Попадешь в переплетРешетокОткуда кричитВо весь ротРебенок.

Охотник

Я – Марк, Марк из мрака,Чертова марка, чертов сатир,Беглая бестия из зоопарка,Решающая вопросы войны и любви.Воющая бестия из пантеона,Химера, свалившаяся с горы,Я кукольник чертова легиона,И чертова кукла своей судьбы.Тряпичная кукла, потерянная во мраке,Нелепый ключник, безглазый принц,Охотник на галлюцинаторного орка,Бродячий пес, сбежавший с цепи.Слепой игрок на поломанной скрипке,Порвавший струны, проникший в тень,Блуждающий по развилкеУ двух дорог, уходящих в день.

Под окошком стою побирушкой

Под окошком стою побирушкой,Хотя еще не старушка,Потому стою, что со мной скучно.Скучно со мной, скучно.

Рябина

Перья летят, пух и перья.Смотрю – не верю.Багряной покров стелится,Сажа на белых лицах,Пух и перья…Рябиной давленой на снегЛягу.Снег кровавый жнутЯтаганом.Светлеют лики,Свет льетсяСквозь бойницы-оконца.Солнечные бликиВ глаза бьются.Над стаей вороньейРуки простерлись —Воровьи.Вербену жевать с ветвей,Сжимать в ладонях.Крик в рассвете застыл —Славься!На одном полеЛожью молитвыКолосятся.Звоном колоколаЗайдутся.Братья перелетят тьму —Вернутся.В светлый час, день весенний —Славься!Восстану из гроба —Воздастся.За черные перья,За крик осенний,За холод зимний,И за рябину.

Арлекин

Поговорим о невозможном —Лишь ты и я.И невозможное возможно,Ты, изумрудная змея.Смертельной хваткой обласкаю,Сорву лицо, как полумаску,И смерть по позвонкам сыграетТу пьесу, что не без развязки.Здесь стены серы, лица бледны,Здесь ворон вьется над убитым,Я, чередой смертей пронзенный,Пройду сквозь полулабиринты.Туда, в осколки зазеркалья,Где даже божий свет померкнет,Где морды корчатся шакальи,Где арлекин лежит и дремлет,Осколком зеркала убитый.

А тени все зовут и манят,Напоминая о забытом…

Кот. Диалог на террасе

– Сегодня дивно цветут пионы, вы не находите, кот?

– О, как вы правы, они безупречны, и милы, как Бармаглот.

– Сегодня до странности тихий вечер, вы не находите, кот?

– О, как вы правы, и плавятся свечи, приоткрывая вход.

– И даже чудны сырые туманы, и вы так нынче чудны.

– О, как вы правы, сырые туманы сегодня также милы.

– Вы словно смотритесь в свою тайну, зрачками ключи творя.

– О да, мадам, вы полностью правы, по совести говоря.

– Я сплю? Мне мерещится призрак, он движется от аллей…

– Вы правы снова, к вам едет рыцарь, вернувшийся из Теней.

Я здесь? Не здесь?

Я здесь? Не здесь?Не утолю печалей.Я слышал где-то смерти весть,Оглохнув от молчанья.

Войди, откройся, светлый ликПриимного покоя!Я стал рабом, я в дверь проник,Став для себя изгоем.

Я там, где вера не смоглаРасстаять бледной тенью.(Я был сожжен, увы, дотлаЛюбовью глаз оленьих).

И будет мрачен, сух и дик,В тонах багряныхВой пустоши, где я приникК земле обетованной.

Юродивый

Не любил, а убил, —Зачем держал?Вожжи взял:Уронил, зажал, смял.

– Мама, юродивый —Это уродливый?– Это человек такой,Богу угодливый.

Тенью в углу двораНеприметной,Прячу лицо в воротОт ветра.

Сусальный ангел

Не смотри, ангел маленький,На кукол голеньких,Треснули мои часы-ходики,В браслете распались сердолики.Призвать бы ангела сердобольного,Чтоб пожалел нас, убогоньких,С ролью избитой, плохонькой.Растопи, ангелок, свою печечкуДетям с личиками старушек,Подари еще одну вечность,В обмен на мешок игрушек,И садик из марципанов,И коробку атласных бантов,И прочее, и так далее,Все, ангел, миленький, улетаем?Не смотри, ангел маленький,На куколок глупеньких,Кукол голеньких,Вот и треснули мои часики,Сломались мои ходики.

Бесова елка