Анима - Кезалия Вердаль

Кезалия Вердаль

Анима

Глава 1

Из темного коридора я ворвалась в кабинет и, ослепленная ярким светом, на мгновение потеряла ориентацию. Прищурившись, сквозь блики солнца я разглядела скорчившегося на полу Арми. Его сильно рвало, тяжёлые капли пота струились по искаженному болью лицу, а зелёная рубашка промокла насквозь и стала почти черного цвета.

Я кинулась к другу и перевернула на спину. Узнав меня, во взгляде Арманда мелькнула надежда, и, чтобы хоть как-то удержаться за остаток жизни, молодой человек что есть силы вцепился в мое предплечье.

Резко падало давление.

Сердцебиение замедлилось.

Тело охватила судорога.

Арми угасал как свеча, и через мгновение его пронзительно-синие глаза цвета сапфира застыли, уставившись в винтажную люстру на потолке.

Друг умер на моих руках.

Я прижимала к себе тяжелое бездыханное тело и не верила, что опоздала.

Руки лихорадочно задрожали. Волны мурашек пробежали по одеревеневшей от напряжения спине. Кровь пульсировала в ушах, гармонично сливаясь с тревожном писком мигающего трекера на экране телефона — последнее, что он успел скинуть перед смертью.

Обычно стоящие в ряд деревянные столы сегодня сдвинули к стенам, освободив пространство в центре помещения, где Арманда бросили умирать. Палящие лучи солнца безмятежно пробивались сквозь кристально чистые стекла окон и мерцали в безжизненных глазах Арми. Будто для пущего драматического эффекта тихо играла Лунная соната.

— Поздравляю, ваш друг умер! — прокомментировал из динамика насмешливый голос. — Увы, хороший был молодой человек. Не ожидал, Вильерс. Думал, вы лучшие друзья.

Я продолжала в шоке обнимать Арми. Его спутанные темные волосы слиплись под пальцами от горячих слез, которые продолжали крупными каплями падать с моих щек.

— Постойте! Что теперь? — мой голос эхом разнесся по огромной аудитории. — Помогите ему!

— Что теперь? — безразлично отозвался диктор. — Плюс пятьдесят баллов за преданность. Вы бросились на помощь другу, покинули экзаменационный зал, даже зная, что находитесь на грани отчисления. Еще плюс тридцать за быстро выломанную дверь. Академия выставит счет вашему отцу за восстановление замка. Минус сто баллов, что не справились с эмоциями и не нашли антидот. Да, минус еще пятьдесят за субординацию. Купите корзинку фруктов в качестве извинения профессору Эристову. Киралина, вы провалили экзамен. Но, — модератор цокнул, — с учетом особых обстоятельств, вас ждет пересдача осенью. Успешных вам каникул.

Боковая дверь резко распахнулась. Вбежала команда медиков и, оттолкнув меня в сторону, принялась реанимировать молодого Магориана. Уборщики невозмутимо занялись зачисткой места преступления.

Если вы завидуете членам семей Магориан или Вильерс, то не обольщайтесь. Для окружающих, обычных людей, наши дома были что-то средним между королевскими фамилиями и масонскими ложами — полными мистики и тайн. С самого детства наша жизнь уже распланирована на долгие годы вперед, а понятие выбора считалось относительным.

А все потому что мы принадлежали к династиям Мýрусов.

И такой привилегированности мы обязаны Áнима.

Анима означает душа. Они умеют вселяться в человека, овладевать его памятью и управлять телом. Многие столетия Анима являлись наиболее влиятельными людьми на планете. Они вершили историю, своим решением изменяя все вокруг: разжигали войны, подписывали перемирия, приводили страну к краху или наоборот к вершине власти.

Стороны, имеющие Анима, всегда в выигрыше. Никакая секретная информация уже не могла быть надежно скрыта от злоумышленников.

Но природа не любит дисбаланс. Тогда для равновесия появились Мурусы — стены, щиты. Они могут противостоять влиянию Анима. Мурусов всегда ставили во главу, чтобы никто не мог управлять их сознанием.

Против Анима велись жестокие войны и за последние десятилетия удалось уничтожить их как вид. Благодаря наследственной передаче гена Муруса, мы стали привилегированной, а где-то и монаршей элитой. Нашим семьям принадлежала власть политическая, экономическая, во главе крупных бизнесов и международных корпораций чаще всего стоял наш родственник или свой человек.

Мурусы охватили практически все сферы жизни. Среди наших вы найдете политиков, бизнесменов, спортсменов, ученых, звезд шоу-бизнеса, журналистов, меценатов, адвокатов, представителей правоохранительных органов и даже королевских семей.

Ген Муруса передавался только по мужской линии, поэтому сыновья становились приоритетом. Женская часть семьи, такие как я, а также люди вне рода или не унаследовавшие сверхспособность, такие как Арми, становятся что-то вроде подручных — нас называли Ассюрансами, страховкой, заменой.

Мама Арми принадлежала роду Магориан и не унаследовала ген Мурусов, а его отец был местным магнатом, который тоже к паранормальным способностям отношения не имел. Но подобные браки всегда приветствовались — влиятельные родственники лишь укрепляли престижность семьи.

Несомненно, нам — Ассюрансам — давали возможность получать высшего качества образование, чтобы в дальнейшем управлять многомиллиардными бизнесами и, не менее важно, оставаться крепкой опорой для Мурусов.

С детства нам предоставлялись няни различных национальностей, чтобы с младенчества осваивать языки, учили играть на музыкальных инструментах, обязательно в программе много физической активности, езда на лошади, манеры поведения в светском обществе.

Если вы все еще думаете, что у нас идеальная жизнь, то на свое восемнадцатилетие я узнала, что с десяти лет меня поили ядом. Начинали с самых мизерных доз и заканчивая смертельными. Это называется митридатизм — устойчивость к высокотоксичным веществам, формирующаяся в организме при длительном их приеме. В основном этот феномен срабатывает на снотворных и наркотических ядах. Происходит своеобразная “тренировка” ферментативных систем и снижение чувствительности специфических рецепторов.

Этому Мурусы научились у древних азиатов, которые поили своих наложниц соком аконита, содержащим смертельно опасный алкалоид аконитин. В дальнейшем наемниц использовали для устранения неугодных: такая невольница с легкостью могла разделить бокал вина с ничего не подозревающей жертвой. Доза яда, содержавшаяся в бокале, ничтожна для искусительницы, но губительна для любого другого человека.

Когда ничего не подозревающая я залпом выпила свой праздничный бокал полный яда, больше всех радовались родители и наш семейный врач.

Их план удался на славу.

Когда медики ввели антидот и убедились, что сердце Магориана снова забилось в ровном ритме, меня вновь подпустили к нему. Сильно бледный он с трудом хватал губами воздух.

— Прости меня, Арми, — прошептала я и поцеловала его все еще липкий от испарины лоб. — Я облажалась. Ты меня ненавидишь?

Из