Три желания - Кристен Эшли

Нейту понадобилось всего лишь пару месяцев, чтобы вжиться в их стиль жизни. Он был хамелеоном. Хотя прошедшие два года он едва ли посещал школу, но догнал программу так быстро, что сразу же стал любимчиком учителей. У него исчез его грубый говор в течение двух месяцев и угловатые манеры за ужином, сидя за изысканном великолепном обеденном столом, просто наблюдая, что делали окружающие и полностью подражая им. Он носил новую дорогую одежду с непринужденной грацией, что заставляло Джефри кипеть от злости, а сердце Дэниэлы замирать. Он научился играть в теннис, кататься на лошади, играть в крикет, регби, футбол и за самое короткое время стал лучшим. Лучше, чем Джефри, лучше, чем сам Виктор, лучше, чем любой парень в школе и даже тренеры.

Джефри ненавидел его.

Даниэла его любила.

Лаура обожала все это, обожала парня, своего нового сына. Сразу же ее сердце потянулось к нему. Виктор послал людей, чтобы выяснить историю Нейта, и Виктор рассказал ее Лауре. Нейт так напоминал ей своего любимого мужа. Она быстро поняла, что Натаниэль обладает чувством собственного достоинства и его история говорила сама за себя, и она поняла, что с ним не стоит нянчиться, хотя она очень этого хотела. Вместо этого она стала относиться к нему с уважением, как к взрослому, и он оценил это. У него никогда по-настоящему не было матери, и сначала он не доверял Лауре, но однажды она смогла до него достучаться. Она не относилась к нему, как к ребенку, не относилась к нему, как будто он был глупый, она относиться к нему с заботой, что ей не все равно, на самом деле это так и было.

Виктор культивировал свою неистовую любовь к мальчику, которой у него не было к другим своим детям. Он чувствовал себя виноватым, что долгое время был занят тем, что постоянно очищался от грязи и выковыривал грязь из-под ногтей, поэтому решил своим детям предоставить жизнь, наполненную привилегиями, давая им все, что у него не было в их возрасте, но они канючили еще больше и никогда, ни разу, не поблагодарили его за это. Они никогда ни разу сами ничего не сделали, но просили только больше. Это была частично его вина. Он хотел дать им все, того, что не имел когда-то сам. И часто он ловил себя на мысли, что судя по всему не был хорошим отцом. И он знал это.

Виктор Робертс был также не совсем хорошим человеком, его нельзя было назвать добрым, скорее он был человеком, которого следовало опасаться. Это было неизбежно, и именно таким мог стать и Нейт.

Но Виктор любил своих детей, как бы тяжело это порой не было. Он обожал свою жену. Но лучшее, что он когда-либо сделал за свою жизнь, помимо того, что женился на Лауре, то, что он усыновил Нейта.

И как только он это сделал, он принял решение, что его состояние, бизнес и все, что у него есть перейдет к Нейту. Разумеется, Виктор позаботился о Джефри и Даниэле, они никогда не будут нуждаться. Но он знал, что Нейт не позволит состоянию Виктора, нажитому тяжким трудом, прийти в убыток и стать неплатежеспособным, т.е. спустить коту под хвост.

В ту же минуту, как только официально Нейт был усыновлен (после нескольких обременительных условий и сделанных одолжений, включающих умасливание некоторых лиц), Виктор Робертс стал законным отцом. Он бы не хотел взваливать на Нейта прославленную жизнь криминала. В одиннадцать лет Нейт и так превратился в мальчика на побегушках у гангстера, в двадцать один год он мог стать собственником, джентльменом.

И поэтому новая жизнь Нейта вела его через различные проблемы: шикарные школы, в которых Джефри постарался, чтобы все мальчишки знали подноготную Нейта, это позволяло ему оттачивать свои инстинкты самосохранения, его постоянно вызывали другие мальчишки на мамаево побоище, чтобы просто проверить настолько ли он тертый калач (другие парни всегда ему полностью проигрывали); Кембридж, откуда Джефри был исключен за плохие оценки; загородные клубы, в которых Даниэла пыталась заставить Нэйта забрать ее девственность, но он этого не сделал, это сделал личный охранник, но она убедила себя, что Нейт смотрел на это с ревностью, но за этим наблюдал Джефри и смеялся; воскресные матчи по регби, где Нейт, к полному восторгу Лауры и Виктора, всегда приводил свою команду к победе.

Все это время Виктор подготавливал Нейта к его будущему. Виктор делал тоже самое с Джефри, который не проявлял никакого интереса и в итоге просто ушел, получив номинальный пост, переехав в очень хороший кабинет, в котором он мог соблазнить множество женщин.

И тогда Виктор взял своего собственного изобретательного и непростого нового гениального сына со светлым умом, и вместе они образовывали закономерность и респектабельность, заработав массу денег и выковали отношения гораздо ближе, чем родственные.

Виктор понимал, что будущее Натаниэля обещает быть ярким. Он прилагал огромные усилия, чтобы заверить его в этом. Натаниэль должен удачно жениться, если просто перестанет хватать все юбки, которые вешаются ему на шею, Лаура очень переживала по этому поводу. У него будут красивые дети. Он будет жить в прекрасном доме, будет всегда заботиться о Джефри и Даниэле из чувства долга и уважения к Лауре и Виктору. И Виктор был полностью уверен, что сейчас его состояние находится в надежных руках, под защитой.

Виктор думал, что он точно обеспечил это.

Но Нейт никогда не забывал, откуда он родом, кем он был, каким он был, никогда не доверял тому, что он имел и всегда знал, что он этого не заслужил.

Поэтому он упорно работал, гораздо упорнее, чем любой другой мужчина, чтобы удержать свое будущее, построить и сделать его стабильным.

Поэтому будущее было слишком далеким.

Он никогда не вернется назад.

Поэтому его будущее никогда не будет разрушено.

И в какой-то момент он начал чувствовать свой успех.

А потом появилась Лили Джейкобс.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 6.

Нейт и Лили

Прошли годы, был май, Нейту было двадцать восемь, Лили было двадцать два...

— Мы опаздываем, — проворчал Виктор.

— Я знаю, — ответил небрежно Нейт, вздергивая подбородок в высокомерном жесте водителю роллса, который наблюдал за ними идущими через толпу туристов, забившими тротуар возле универмага «Harrods».

— Твоя мама спустит с нас семь шкур.

Нейт хотел посмеяться над этим нелепым комментарием, но не стал, потому что Нейт МакАллистер редко смеялся.

Лаура Робертс не отличалась буйным нравом. Ее свирепый нрав, Нейт видел только дважды в шестнадцать лет. И оба раза через минуту, она успокаивалась. Оба раза это длилось меньше десяти минут. Она была доброй, нежной, самой уравновешенной женщиной, которую он имел честь знать. Это совершенно не значило, однако, что у нее не было упорства, когда она хотела заставить что-то сделать своих детей, особенно то, что они не хотели, но это редко случалось.

— Она подобреет, как только увидит твой подарок на годовщину, — просто отметил Нейт, чтобы что-то сказать. Он знал, что Виктор волновался о подарки. Все-таки удивительным был его отец, и Нейт подумал, что возможно многие не согласятся с ним восхищаясь преданностью его к своей жене.

Хотя подарок на день рождение для Лауры был вызовом.

Что подарить женщине, у которой есть все, ни в чем не нуждается и живет, окруженная счастьем, потому что у нее есть такой муж?

— Сегодня вечером ты сделаешь это, спросишь у Джорджии выйдет ли она за тебя замуж, — заметил Виктор.

Он двигался рядом с Виктором, ожидая пока Беннетт, шофер Роллса, открыл дверцу, чтобы позволить Виктору сесть в машину. У Нейта были дела поважнее, чем быть на побегушках у Виктора, намного больше важных дел, которые необходимо было сделать.

Но Виктор просил и неважно, что Виктор спрашивал, Нейт выполнит это. Это была сделка Нейта у него в голове по отношению к Виктору, хотя Виктор об этом не знал. Нейт задолжал Виктору свое существование.

Люди странно посматривали на двух мужчин, которые, скорее всего, судя по их сшитым на заказ костюмам, стильным шелковым галстукам, дорогим туфлям и сверкающим часам, не говоря уже о шофере Роллс-Ройса совершали покупки в «Harrods», и не являлись туристами, осматривающими достопримечательности.

Люди все время поглядывали на Нейта и большинство из них были женщинами.

Он был необычайно, можно даже сказать невероятно красив. Очень высокий, поджарый, узкие бедра, широкоплечий с красивыми густыми черными волосами, которые были настолько черными, что отливали синевой, делая его еще более привлекательным. Он имел отточенные черты лица, твердую челюсть, мощные скулы и чувственную нижнюю губу. У него также были выразительные глаза, и хотя он этого не знал (а если бы и знал, то ему было бы наплевать), от которых млели многие женщины и постоянно обсуждали. Во время драки они вспыхивали и становились холодными стальными, потом темнели или же были настолько глубоко голубыми. После множества без ответных дискуссий было вполне приемлемым продолжить борьбу.