Сочинения - Леонардо Винчи

А на старом дереве, забившись в самую гущу ветвей, сидел глазастый филин и недоумевал, отчего вдруг все звери в лесу точно вымерли?

Взаправду говорят: у страха глаза велики.

УКУС ТАРАНТУЛА

Однажды, вскапывая огород, крестьянин увидел, как из-под кома земли выскочил большой тарантул.

– Какой мерзкий паук! – воскликнул крестьянин и от неожиданности отпрянул в сторону.

– Только тронь – укушу! – угрожающе прошипел тарантул и задвигал челюстями. – Знай, невежа, что мой укус смертелен и ты умрешь, корчась в страшных муках. Не подходи, не то хуже будет!

Крестьянин, однако, смекнул, что тот явно привирает, набивая себе цену, раз так много разговаривает. Он сделал шаг назад, а затем с силой придавил велеречивого паука босой ногой, приговаривая:

– На словах-то ты страшен, а каков на самом деле? Поглядим, удастся ли тебе отправить меня к праотцам!

В последний момент тарантул все же успел изловчиться и укусил занесенную над ним ступню. То ли крестьянин был настолько уверен, что угрозы паука – пустое бахвальство, то ли кожа на его ногах вконец огрубела, но, кроме легкого укола, он ничего не ощутил.

СОКОЛ И УТКА

Всякий раз охотясь на уток, сокол выходил из себя. Эти жирные плутни постоянно надували его: в самый последний миг, когда он готов был вонзить свои когти, они успевали нырнуть под воду и оставались там гораздо дольше, нежели он мог недвижно продержаться в воздухе, ожидая их появления.

В то утро сокол решил вновь попытать счастья. Сделав несколько парящих кругов, хищник оценил обстановку и точно наметил очередную жертву. Сложив крылья, он устремился вниз, словно камень, выпущенный из пращи. Но перед самым его носом утка успела нырнуть в воду.

– На сей раз тебе несдобровать! – крикнул разозлившийся сокол и нырнул вслед за ней.

Увидев хищника под водой, утка ловко отпрянула в сторону и тут же юркнула вверх. Выскочив на поверхность, она как ни в чем не бывало взмахнула крыльями и полетела, а отяжелевший сокол никак не мог выбраться из воды.

Пролетая над незадачливым охотником, барахтающимся в воде, утка весело прокричала сверху:

– Прощай, кум! Я в твоем небе чувствую себя, как в воде, а ты в моем озере захлебнешься! Впредь будешь умнее.

ОБЕЗЬЯНКА И ПТЕНЕЦ

Прыгая с ветки на ветку, молоденькая обезьянка нашла как-то гнездо с птенцами. Она тотчас запустила в него лапу, но птенцы мгновенно упорхнули в разные стороны. Не повезло лишь самому слабому из них, не умевшему пока летать.

Не чувствуя под собой ног от радости, обезьянка вернулась домой с птенчиком в руках. Он так очаровал ее, что она принялась его ласкать, чмокать, облизывать, качать на руках и крепко прижимать к груди.

Мать умиленно посмотрела на дочь, но не пожурила за шалость.

– Ты только посмотри, мама, какой он милый и потешный! – восторженно кричала обезьянка. – Ах, как его люблю!

Она продолжала целовать и ласкать пичужку, пока та не задохнулась в жарких объятьях.

Пусть призадумаются некоторые родители, неспособные вовремя одернуть своих детей, потакая опасным забавам, которые никогда добром не кончаются.

МЕДВЕЖОНОК И ПЧЕЛЫ

Не успела медведица отлучиться по делам, как ее непоседливый сынок, забыв о мамином наказе сидеть дома, вприпрыжку помчался в лес. Сколько здесь раздолья и незнакомых манящих запахов! Не то что в тесной душной берлоге. Вне себя от радости медвежонок принялся гоняться за бабочками, пока не наткнулся на большое дупло, откуда так сильно пахнуло чем-то вкусным, что в носу защекотало.

Приглядевшись, малыш обнаружил, что пчел здесь видимо-невидимо. Одни летали с грозным жужжанием вокруг дупла, точно часовые, а другие прилетали с добычей и, юркнув внутрь, снова улетали в лес.

Завороженный этим зрелищем любопытный медвежонок не мог удержаться от соблазна. Ему не терпелось поскорее выведать, что творится внутри дупла. Вначале он просунул туда свой влажный нос и понюхал, а затем погрузил лапу и почувствовал что-то теплое и липкое. Когда он вытащил лапу наружу, она была вся в меду.

Не успел он лизнуть сладкую лапу и зажмуриться от удовольствия, как на него налетела туча свирепых пчел, которые впились ему в нос, уши, рот… От нестерпимой боли медвежонок взвыл и стал отчаянно защищаться, давя лапами пчел. Но те еще пуще жалили. Тогда он принялся кататься по земле, стараясь заглушить жгучую боль, но и это не помогало.

Не помня себя от страха, малыш пустился наутек к дому. Весь искусанный прибежал он в слезах к своей маме. Медведица пожурила его для порядка за баловство, а затем промыла покусанные места студеной ключевой водой.

С той поры медвежонок твердо знал, что за сладкое приходится горько расплачиваться.

ЛЕВ И ПЕТУХ

Проснувшись на рассвете, царь зверей сладко потянулся и прямиком направился к реке. Для порядка он мощно рыкнул, оповещая о своем приближении всякое мелкое зверье, которое обычно собирается у водопоя и мутит воду. Вдруг он остановился, заслышав непривычный шум. Обернувшись, лев увидел, что на него во весь опор несется разгоряченная лошадь, за которой грохочет, подпрыгивая на камнях, пустая таратайка.

Лев прыгнул в ближайшие кусты и зажмурился от страха. Ему еще ни разу в жизни не приводилось видывать столь диковинное тарахтящее животное.

Отсидевшись в кустах и немного придя в себя от испуга, лев вышел, озираясь, из зарослей и осторожной походкой вновь направился к водопою.

Но не успел он пройти несколько шагов, как его слух поразил пронзительный клич. Где-то поблизости надрывался голосистый петух. Лев остановился как вкопанный, и его начала бить мелкая дрожь. А петух, словно издеваясь над ним, заголосил еще пуще во всю свою луженую глотку и к тому же принялся носиться по кругу, воинственно потрясая красным гребешком.

Из-за высокой травы льву был виден только подрагивающий огненный хохолок да слышен незнакомый клич: "ку-ка-ре-ку!". Не помня себя от страха и забыв про жажду, посрамленный царь зверей умчался в чащу леса.

Видать, и для льва выдаются порой несчастливые дни, когда все идет шиворот-навыворот и на каждом шагу подстерегают злоключения.

ССОРА

Как воркуют голубки! Глядеть на них любо-дорого! – сказал как-то дворовый пес, не сводя глаз с голубятни. – Видать, все птахи живут в добром согласии, не чета нам с кошкой.

– Не очень-то обольщайся насчет птиц, любезный, – не преминула возразить кошка, сидевшая на высоком заборе. – Лучше послушай, что сейчас творится в курятнике.

Оттуда доносилось громкое кудахтанье и шум перепалки. А вскоре на двор выскочил как ошпаренный старый взъерошенный петух и заковылял в сторону, оставляя за собой кровавый след. Из курятника послышалось победное "ку-ка-ре-ку!".

– Опять два петуха не поладили, – продолжала всезнающая кошка. – Пока один из них был цыпленком, куда ни шло, в курятнике было спокойно. Не успел он подрасти, как стал ужасным драчуном и задирой.

Кошка была права. Куры под одной крышей живут в мире и согласии, а два петуха никогда не могут ужиться в одном курятнике – уж такова их природа.

ПЛЕНЕННАЯ СОВА

– Свобода! Да здравствует свобода! – закричали дрозды, первыми увидев, как крестьянин изловил злодейку сову, которая по ночам держала в страхе всю лесную птичью братию.

Вскоре по округе разнеслась радостная весть, что сова изловлена и посажена в клетку на крестьянском дворе. А человек изловил сову с умыслом. Посадив ее как приманку, он расставил для любопытных птах силки.

– Попалась, злодейка! – потешались птицы, густо облепив забор, кусты и деревья.

Самые отчаянные и смелые подлетали вплотную к клетке, стараясь пребольно ущипнуть столь грозного еще вчера врага.

– И на тебя нашлась управа! Теперь-то ты не будешь разорять наши гнезда.

Чтобы поближе разглядеть плененную сову, птицы толкались и наседали друг на друга, пока сами не попали в западню.

ЖАЖДУЩИЙ ОСЕЛ

В положенное время осел пришел на водопой. Но утки на пруду так раскрякались и разыгрались, хлопая крыльями, что замутили всю воду.

Хотя осла мучила нестерпимая жажда, он не стал пить и, отойдя в сторонку, принялся терпеливо ждать. Наконец утки угомонились и, выйдя на берег, ушли прочь. Осел вновь подошел к воде, но она была еще мутная. И он опять отошел с понурой головой.

– Мама, почему же он не пьет? – спросил любопытный лягушонок, заинтересовавшись поведением осла. – Вот уже дважды он подходит к пруду и отходит ни с чем.

– А все потому, ответила мама лягушке, – что осел скорее умрет от жажды, нежели притронется к грязной воде. Он будет терпеливо ждать, пока вода не очистится и не станет прозрачной.

– Ах, какой же он упрямый!

– Нет, сынок, он не столько упрямый, сколько терпеливый, – пояснила лягушка. – Осел готов сносить все тяготы и огорчения. А упрямым его величает всяк, кому самому недостает выдержки и терпения.