Наблюдатель - Игорь Сунчелей

На что же люди направляли свои основные усилия из этих доступных им для работы 10 лет? Львиная доля этих усилий направлялась на улучшение условий жизни в первую очередь в смысле комфорта. Комфорта везде: дома, на работе, на транспорте и во время отдыха. Комфорт требовал высокого уровня сервиса, и с каждым поколением стандарты сервиса повышались, для этого строились здания, транспортные средства, разрабатывалась бытовая техника, средства связи, работали легкая промышленность, сельское хозяйство и целая индустрия развлечений.

Второй по важности отраслью приложения усилий была защита достигнутого уровня жизни от других людей. На это работала военная промышленность, содержались армии, создавались военные блоки, трудились министерства иностранных дел, таможенники, пограничники, службы разведки и контрразведки и т. д. Одни страны сами производили оружие, другие его покупали настолько, насколько позволяли их бюджеты. Но защищаться людям приходилось не только от других агрессивно настроенных государств, но и от своих собственных сограждан, для этого приходилось держать полицию.

И уже только по остаточному принципу рабочее время общества использовалось на:

– воспитание и образование детей;

– медицину;

– научные исследования.

Степень развития обнаруженной здесь Наблюдателем цивилизации приводила к выводу лично для него совсем неутешительному, – шансы закончить эту командировку раньше срока окончания его дежурства оказались равными нулю. Он еще раз вспомнил условия досрочного завершения дежурства, когда наблюдателей должна сменить группа контакта.

1. Изобретение местными жителями гравитационной связи – это могло внести помехи в используемые частотные диапазоны.

2. Изобретение фотонного двигателя – это давало возможность местным жителям вылететь за пределы своей планетной системы.

3. Изобретение мгновенной транспортировки – по той же причине.

4. Создание вторичной формы жизни – это резко ускоряло научно-технический прогресс.

5. Любые другие события, которые, по мнению самого Наблюдателя, могли вести к рискам установления контакта, инициированного местными жителями.

Имея теперь детальное представление о степени развития местной науки и техники, ему пришлось сделать однозначный вывод, что до изобретения гравитационной связи, фотонного двигателя или мгновенной транспортировки людям так же далеко, как до звезды, только не до Солнца, а до любой другой. Не менее далеки были люди и от создания вторичной формы жизни – у них даже не было никакого общепризнанного определения жизни вообще. Конечно, они изучали жизнь как таковую, изучали бактерии, растительный и животный мир и самих себя, но отсутствие общепринятого определения предмета изучения достаточно красноречиво характеризовало степень его понимания. Люди считали, что жизнь может существовать только в том виде, в каком она была на Земле, отсюда они делали очевидный для них вывод, что необходимым условием для жизни является вода, ведь их собственные тела на 80 % состояли из молекул воды. В поисках воды они посылали автоматические космические аппараты на Марс. Те приземлялись на его поверхность, копали небольшие ямки и делали прямо на месте химический анализ почвы, и после обнаружения в ней кристаллов льда люди радостно восклицали: «На Марсе может быть жизнь!» «Как же далеко им до истины! – изумлялся такому их выводу Наблюдатель. – При чем тут вода? Если я не нуждаюсь в воде, то, по их логике, выходит, я не живой?!»

Никаких других рисков установления людьми контакта с его родной цивилизацией он тоже, конечно, не видел. «Даже пятый мой сменщик вряд ли улетит отсюда раньше окончания срока дежурства», – с грустью думал Наблюдатель.

Такой прогноз ему пришлось сделать потому, что смысл любой жизни – борьба со смертью – у людей в основном пока работал в своем низкоэффективном первозданном виде естественного отбора. Точно так же он работал и у остальных земных более низших форм жизни – животных, растений и так далее. Более того, люди пока даже и не знали смысла жизни. Некоторые из них задумывались над вопросом, зачем они живут, но всегда путали смысл, то есть цель, со способом ее достижения. Одни считали смыслом своей жизни работу врачом, у других смысл жизни был в том, чтобы слетать в космос, третьи говорили более обтекаемо, что их смысл жизни в том, чтобы приносить пользу другим людям. Почему другим? Что такое польза и всегда ли можно отличить ее от вреда? Никто из них не мог внятно ответить на эти вопросы. У людей пока основным двигателем прогресса была не борьба со смертью, а лень, и вот этот факт люди, оказывается, осознавали. «Лень – двигатель прогресса», – говорили они. Люди работали для того, чтобы потом меньше работать или жить и работать в более комфортных условиях или чтобы потом эту работу за них делали машины.

Никакой общепринятой идеологии относительно своего будущего у людей не существовало. Все просто жили сегодняшним днем и старались насладиться им и всеми последующими днями, отведенными им природой для жизни. А для этого надо было повышать уровень комфорта, а чтобы комфортно жить, нужны были деньги. И фактически все работали для того, чтобы успеть заработать как можно больше денег. Деньги правили миром людей на Земле, хотели они того или нет: подавляющая часть их желаний прямо или косвенно была связана с приобретением все большего и большего количества денег. Но мало кто из них готов был в этом признаться, и уж тем более идеология будущего нации, делающая деньги смыслом жизни, ни одной политической партией не могла быть принята. Заканчивался 2010 год, на Земле продолжался экономический кризис, никто не знал, что будет завтра, все жили сегодняшним днем. У людей просто была слепая вера в то, что они являются самым совершенным творением природы и благодаря их труду и смекалке они рано или поздно преодолеют любые возможные проблемы и человечество теперь будет существовать вечно. Почему они решили, что ничего совершеннее их самих не может быть создано природой? Почему они ее так недооценивали? Почему человечество будет жить вечно, если в Мироздании все конечно и во времени, и в пространстве, кроме самого Мироздания!?

Правда, Наблюдатель знал, что в недлинной истории человечества не всегда был полный идеологический вакуум. Были периоды, когда он заполнялся религиозными фанатиками. При всем многообразии земных религий основной их лейтмотив сводился к существованию загробной жизни, которую можно провести в хорошем месте – раю или в плохом – в аду. Чтобы попасть в рай надо хорошо себя вести и слушаться власть имущих. Конечно, все это было полным бредом, но при всем при этом одновременно оказалось ближе всего к определенному природой смыслу жизни – борьбой со смертью. Религия не могла побороть смерть, но дарила верующим надежду на вторую загробную жизнь, определяла правила поведения, как ее достичь, то есть была руководством к действию. Вот в чем была сила религий, вот почему служители богу с такой легкостью убеждали в своей правоте невежественные массы людей – потому что нет для живых существ ничего страшнее смерти.

Особенно удивил Наблюдателя цинизм последователей христианства. Они выбрали в качестве своего символа крест распятия – одного из самых жестоких орудий убийств в истории человечества. Даже виселица была более гуманным орудием убийства – на ней умирали через несколько минут, а на кресте распятый человек мог мучиться до четырех суток и более. «Интересно, – думал он, – а если бы Христа не распяли, а повесили, то последователи христианства украшали бы купола своих храмов виселицами? Носили бы на груди на золотых цепочках маленькие золотые виселицы? Ставили бы символы виселиц на каждую могилу?» А может быть, крест как орудие убийства был выбран христианами в качестве своего символа совсем не случайно? Не зря же они в периоды особенно фанатичного мракобесия прилюдно сожгли на кострах столько народу и всячески тормозили научно-технический прогресс. К счастью, власть имущие персоны в конце концов поняли абсурдность религиозной пропаганды. В европейских странах церковь была отделена от государства. Однако, поскольку у самих властей никакой внятной идеологии не было вообще, «свято место пусто не бывает» – христианство просто перестало быть государственной идеологией, а сама церковь осталась и продолжала дурить головы наиболее невежественной и легко внушаемой части общества и жила за ее счет. Сами власть имущие, хотя и не верили в Иисуса Христа, потому что в жизни не соблюдали церковных обрядов, а кто не соблюдает – тот не верит, предпочитали делать вид, что это не так. По большим церковным праздникам они появлялись в храмах перед телекамерами и прилюдно крестились – демократия требовала лояльности электората, а верующие составляли значительную его часть. Некоторые власть имущие в поисках лояльности верующего электората шли еще дальше и под видом восстановления исторического облика городов на деньги налогоплательщиков строили новые церкви на месте ранее снесенных.