Заложница их страстей (СИ) - Гущина Яна

- Не сопротивляйся, - прикрикнул он, хватая меня за подбородок.

Ну всё. Теперь не отвертишься – хватка крепкая. Я шумно сглотнула и уставилась на насильника, как загнанная лань. Он тоже смотрел на меня. Пристально. Изучающе. Но это длилось недолго и вскоре губы Роберта вновь завладели моими губами. Если до этого его поцелуй был требовательный, порабощающий, то теперь я ощутила нотки нежности. Будто он извинялся за грубое поведение.

Его губы то ласково посасывали мои разгорячённые губы, то быстро пробегались по лицу, оставляя на коже пьянящую влагу. Я и не думала, что поцелуи могут быть такими чувственными и дурманящими. Но хуже всего было то, что мне всё это нравилось. Незаметно для себя я возбудилась и теперь хотела страсти, огня, сумасшествия.

Руки мужчины нежно мяли мою грудь, гладили шею, бёдра. Я и сама не поняла, когда перестала сопротивляться и только постанывала, изгибаясь под прикосновениями Роберта. Возбуждённый мужской орган призывно уткнулся в моё бедро, но не спешил покорять мои глубины.

Я потеряла голову от пламенных ласк. Я гладила Роберта по спине и ощущала грубоватую кожу, такую горячую и чувствительную к моим прикосновениям. Я испытывала власть над этим мужчиной и знала, насколько ему нравятся мои ласки. Впрочем, мы были квиты: я тоже изнывала от его прикосновений, поцелуев и телодвижений. Под нами толстым ковром лежал мох, приютив два возбуждённых тела, жаждущих изведать все таинства страсти.

Надавив коленом, Роберт развёл в стороны мои ноги и лёг меж них. Только сейчас я поняла, что зашла слишком далеко от ласк красивого мужчины и готова отдаться ему. Подарить девственность. Навечно остаться в этой реальности.

Последняя мысль меня отрезвила получше ледяного душа. Я закричала и задёргалась.

- Отпусти! – стала колотить кулаками его по спине. – Не смей трогать меня. Слезь сейчас же!

В ответ он заглушил мои вопли поцелуем. Приподнял свои бёдра и одним движением вошёл в девственные врата. Я задохнулась от его наглости и дикой боли. Заорала. Задёргалась всем телом так, что чуть было, не скинула с себя Роберта.

- Ты девственна? – удивился он, оставив мои губы в покое.

- Уже нет, - разрыдалась я.

Блин!!!! Что же я наделала??? Как я могла довести дело до секса? Надо было противиться до последнего. Но теперь я познала мужчину и навечно останусь тут, в чуждом мне мире. От этой мысли мне стало настолько не по себе, что я разрыдалась, как девчонка.

- Тебе больно? – участливо спросил Роберт, восприняв мои слёзы по-своему. Он нежно обхватил меня, сочувствуя и стараясь успокоить. – Я не думал, что ты девственна, иначе не тронул бы, - голос извиняющийся. Помолчал и добавил: – Или был бы нежнее.

Я ещё горше взвыла. Да куда ещё нежнее? Он и так свёл меня с ума своими поцелуями и ласками. Настолько возбудил, что я позабыла обо всём. Но теперь поздно рыдать – ситуацию не изменишь. К тому же возбуждённая мужская плоть всё ещё была во мне и жаждала приключений.

Роберт осторожно задвигал бёдрами, боясь причинить боль. Хоть я в его глазах – сестра врага, но уважение к непорочной женщине всё же существует в этой варварской стране. Мужские губы продолжили целовать меня, заглушая робкие постанывания. Руки удерживали ягодицы, а бёдра двигались, ускоряя темп. Я ощущала мужскую могучую плоть каждой клеточкой своего истерзанного лона. Оно было слишком тесным для обладателя большого члена. Роберт постанывал от удовольствия, и я понимала, что наша близость подходит к концу. Он тяжело задышал, его движения участились и стали более глубокими. В какой-то момент он вжался в меня, войдя до самого конца, и остановился, а я ощутила пульсацию члена, освобождающегося от семени. С благодарностью вспомнила о только что закончившихся месячных: залететь после первого в жизни секса мне не грозило.

Мужчина устало повалился на меня и обнял, будто наша близость была по взаимному согласию. Будто он не завалил меня на землю, будто не слышал, как я просила его остановиться, будто всё, что сейчас произошло, случилось естественно и непринуждённо. Само собой разумеющееся!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

От обиды и досады чуть не разревелась снова. Сожаления запоздали. Отныне я пленница этой реальности, в которой я – заложница Артура и Роберта, и при этом любовница последнего, но жена первого. Вдобавок надо не забывать о Клаудисе, который претендует на моё тело. Блин… Это надо же было мне так вляпаться?

Впрочем, теперь, видимо, дело до свадьбы с Артуром не дойдёт, раз его брат осквернил меня. Хоть я из знатного рода, но уже не невинна. Правда, остаётся шанс стать женой Роберта, что тоже вполне приемлемый вариант – мужчина он красивый, волевой, из знатной семьи… Да только мечтала я всё ещё об Артуре и его поцелуях. Почему всё пошло не по сценарию? События изменились, отчего должно будет поменяться будущее…

Лёжа в объятиях Роберта, я почему-то думала об Артуре и гадала, какой был бы секс с ним? Такой же улётный? Или нет? Смог бы Артур завести меня так, чтобы я потеряла голову и жаждала совокупления, как бесстыжая девка? Теперь этого мне никогда не узнать. Ведь отныне я принадлежу Роберту. По крайней мере, в качестве его любовницы. Даже противно стало при мысли, что меня только что «отлюбили» по полной программе, сделав подстилкой. Ведь в этом мире не было уважения к падшим женщинам. Коль потеряла невинность, то будь добра, обслуживай всех и каждого, кто пожелает удовлетворить свою похоть.

- Когда твоё лоно отдохнёт, - нарушил тишину Роберт, перекатываясь на спину рядом со мной, - близость не будет для тебя болезненной. Твоё лоно со временем растянется, и ты начнёшь получать удовольствие. Поверь, уже в следующий раз тебе будет не больно.

Я ещё не отошла от «этого раза», а мне уже пророчат «следующий».

- Мне уже всё равно, - безразличным голосом ответила я. Какая теперь разница кто и сколько раз будет спать со мной? В этом мерзком мире с женщинами не церемонятся.

- А мне не всё равно, - Роберт перевернулся на бок, чтобы видеть меня, приподнялся на локте и заулыбался. – Ты мне нравишься, леди Илария.

- Здорово! – не выдержала я и съязвила. – Тебе всё равно, что испытала я, когда ты изнасиловал меня, зато я тебе нравлюсь, и ты считаешь, что в «следующий раз» мне будет приятно!

- Ну да, - протянул он в замешательстве. – А что тут такого? Женщины для того и созданы, чтобы мужчины удовлетворяли потребность. Но тебе повезло, что ты мне нравишься. Это многое меняет.

Аж зубами скрипнула от его наивной беспечности. Подумаешь, изнасиловал! Честь ему и хвала! Козляра!

- Ничего это не меняет! – напустилась на него, садясь на разодранное и запачканное кровью платье. – Ты меня больше не тронешь, иначе пожалеешь!

- Ты так думаешь? – в его голосе засквозила усмешка. – И кто мне помешает?

Я ничего не ответила, так как моя угроза действительно была смешна. Я злилась на себя. Ведь изнасилованием нашу близость никак не назовёшь: я сама захотела секса. Потеряла голову, а следом и невинность. Во всём виновата сама.

Он помог мне подняться. Кое-как стянул верёвками моё платье. Представляю, на что я теперь в нём похожа. Хоть и до этого оно не казалось мне образчиком элегантности, а теперь и вовсе потеряло какую-либо форму.

Взяв за руку, Роберт повёл меня вверх по склону. Мы брели довольно долго, пока не добрались до небольшой пещеры, скрытой валежником. Я так поняла, что это и есть то самое место, в котором должна будет состояться встреча братьев. Интересно, с какими новостями прибудет Артур? Неужели мой брат сдаст крепость? Если так, то войны Артура и Роберта не пощадят Тордалла. Они отсекут ему голову и насадят её на кол. Зуб за зуб! Хм… Вернее – голова за голову.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Впрочем, с Тордаллом я не была знакома, так что меня не сильно огорчала его смерть. Куда больше тревожили мои непонятные отношения с братьями.

На ночь костёр не разжигали, отчего у меня зуб на зуб не попадал. Роберт приволок ветви деревьев, соорудив мягкое согревающее ложе.

- Сегодня я тебя не трону, чтобы не сделать больно, - его слова прозвучали как-то тепло и заботливо, хоть истинный смысл был таков: насиловать сегодня не буду, но завтра готовься.