В Речи Посполитой - Илья Исаевич Левит

Мотив этот появляется в казацких песнях лет через 40–50 после описываемых событий! Видимо, дело в том, что «экономических преступлений» было все-таки маловато, чтобы объяснить чудовищную резню, и вот, когда очевидцев уже не осталось и врать никто не мешал, возникла эта антисемитская сказка. Речь, на худой конец, могла идти о каком-то единичном случае. А почти наверняка и его не было. Но, как по другому поводу заметил Адольф Гитлер, «ложь оказывается более изощренным оружием, чем простая безыскусная правда». И по сей день повторяют иногда эту сказку об аренде церквей.

Лирическое отступление

Существует старинная поговорка: «Клевещи, клевещи, что-нибудь да останется». (Ее приписывают иезуитам, но им много чего приписывают, на них самих тоже часто клеветали. А еще говорят, что эту поговорку любил повторять Геббельс.) В отношении евреев сей метод действует доныне. Даже сами евреи начинают иногда верить в антисемитскую интерпретацию событий. В бывшем СССР это было еще понятно, но такое встречается и в свободном мире, и в самом Израиле. Что уж говорить о неевреях! Вернемся, однако, к евреям-арендаторам того времени. Гоголь верил во все сказки о них, в том числе и в аренду церквей. И все это хорошо обыграл в знаменитом «Тарасе Бульбе». Опровергать литературный шедевр всегда очень трудно. Так что от этой клеветы в сознании людей осталось даже не «что-нибудь», а очень много. Да только ли от этой!

В 1888 году в Киеве был открыт памятник Богдану Хмельницкому, работы скульптора Микешина. Его, наверняка, многие видели, хотя бы на картинках. Так вот, по первоначальному плану, фигур там было больше — конь Хмельницкого сталкивал со скалы шляхтича, иезуита (об иезуитах дальше) и жида, легко узнаваемого по физиономии, одежде, и узлу с церковной утварью, который он держал в руке.

Но или это оказалось слишком даже, для Александра III, русского шовиниста, или опасался он реакции международного общественного мнения, но на памятнике в Киеве вышеупомянутых фигур нет. А макет первоначального проекта можно увидеть в Русском музее в Петербурге.

Но совсем фантастический случай произошёл в России в конце 1917 года, т. е. уже после большевистского переворота. Собрались в Петербурге православные духовные лица, по роду предыдущей деятельности связанные со Святой Землёй, обсудить только что провозглашенную Декларацию Бальфура. Большинство из них, хотя и не все, были в ужасе — евреям собираются отдать Святую Землю! Черт с ними — с большевиками. Они, конечно, долго не продержатся. Тут и обсуждать нечего. А вот жидовская власть на Святой Земле — это действительно страшно. Это «опасность, какой никогда не бывало. Мы можем фактически лишиться святых мест, и наше население будет кричать, как, по словам Гоголя, кричало когда-то украинское население, что нельзя и к святой Пасхе приложиться, пока поганый жид не поставит на ней своего значка». И ещё много-много в том же духе — «пейсатые жиды непременно захватят ключи от православных храмов на Святой Земле, как и раньше они это делали где и когда могли. Тогда и былая власть мусульман-турок нам сладким сном покажется»!

Стоит отметить, что и поляки резко протестовали против лживых, по их словам, антипольских утверждении Гоголя в этой книге.

А в заключение надо сказать еще об одном занятии сельских евреев — они делали селитру, которая шла в первую очередь на изготовление пороха, но использовалась и в пищевой промышленности — для консервации мяса, и в медицине — считалось, что она увеличивает половую потенцию мужчин (хотя и не все подтверждали это благотворное действие). Природной селитры в Европе не хватало. Приходилось ее изготовлять. Производственный процесс требовал большого количества органических веществ (отходов) и много места. Так что его удобнее было организовать вне города. Видимо, евреи были мастерами этого дела. Даже в тогдашней России, где евреев на дух не выносили, приказали в 30-х годах XVII века пограничным воеводам не мешать евреям-«селитряникам» селиться на русской территории, если найдутся желающие (но никаких других евреев не пускать!). Польская селитра в большом количестве экспортировалась на запад. Причем и в торговле ею важную роль играли еврейские купцы.

Таковы были занятия сельских евреев. Их было меньше, чем городских, и их многочисленные маленькие общины погибли первыми в надвигающейся буре. Впрочем, городские пережили их ненадолго.

Глава IX

Евреи как таковые

«В этих областях можно встретить большое количество евреев, которые не сталкиваются с презрением, как в других местах. Они не живут в унижении, занимаясь только самыми презренными профессиями. Они владеют землей, занимаются коммерцией, изучают медицину и астрономию. Они владеют большими богатствами и не только входят в число достойнейших людей, но иногда занимают среди них доминирующие позиции. Они не носят никаких отличительных знаков, и им даже разрешено иметь при себе оружие. Короче говоря, они имеют все гражданские права» — так описывал ситуацию в Польше папский легат (посол) в 1565 году[19].

Может, эта картина и несколько идеализирована, но она отражает изумление попавшего в Речь Посполитую иностранца. В общем, понятно, почему евреи туда переселялись. Как я уже указывал, в конце средних веков в этой стране собралось больше половины мирового еврейства, и думаю, у большинства моих читателей корни из тех мест, что входили в этот период в Речь Посполитую. В самой Речи Посполитой они составляли тогда, по подсчетам историков, 5 % населения. Польская поговорка: «У каждого пана — свой жид» — все-таки не точна. Как видим, евреев было гораздо меньше, чем шляхтичей (примерно в два раза).

Описывая Янкеля и прочих евреев Варшавы, Гоголь все-таки погрешил против исторической истины. Они не были такими уж забитыми в те времена и могли постоять за свои права. Вот какой любопытный случай произошел во второй половине XVI века, в ходе очередной русско-польской войны («Ливонской войны»).

В России правил тогда царь Иван Грозный. Он заслужил свое прозвище в том числе и в еврейском вопросе. Когда его войска в 1563 году взяли Полоцк — по тем временам, значительный еврейский центр, — евреев, которые отказались креститься (таких нашлось человек триста), утопили в Двине. Впрочем, царь вскоре казнил воеводу, отличившегося при взятии Полоцка, князя Репнина. Конечно, не из-за евреев. Что до евреев, то, когда Полоцк у русских отбили, они возродили там общину и в течение веков отмечали трауром день той трагедии (25 кислева). Понятно, что на Святой Руси