Чудеса в решете - Юрий Низовцев

Кроме представителей «допотопной» технологической цивилизации и первобытных людей типа кроманьонцев на Земле в тот же отрезок времени могли находиться и другие сообщества людей разумных. Ими могли быть как раз те вполне разумные существа, которых эволюционисты относят к кандидатам в предки современного человека. К ним, в частности, относили и неандертальцев. В настоящее время признано, что неандертальцы постепенно исчезли, частично смешавшись с кроманьонцами.

В соответствии с нашим подходом неандертальцы и другие боковые или тупиковые ветви человека разумного могли быть или менее удачными вариантами первых представителей человека разумного, а могли быть и впавшими в дикость потомками еще более ранних цивилизаций, сохранивших сознание и остатки культуры, иногда удивительно высокой, что убедительно доказано археологами.

Ситуация, аналогичная положению неандертальцев не как предшественников современных людей, а как сохранившихся немногочисленных деградировавших потомков той или иной распавшейся цивилизации с высоким уровнем развития, возможно, существует и в наше время с австралийскими аборигенами, культурно деградировавшими до уровня каменных орудий самого примитивного уровня – т.н. чопперов, но при этом мало чем отличающимися от всех остальных людей по уровню интеллекта. Потеряв культуру, впав в дикость, они не потеряли навыков сознательной деятельности, интеллекта, не превратились в животных, то есть заложенная в них программа для сознания более высокого уровня и само обновленное сознание никуда не делись. Помимо того, отметим, что по данным ряда исследований практически все черты, типичные для черепов Homo erectus, можно обнаружить у представителей современных или же недавно вымерших Homo sapiens (www.scienceandapologetics.org).

По этому поводу приведем также отрывок из книги о предках тасманийцев эпохи палеолита, опубликованной в Интернете, «Тасманийцы и тасманийская проблема»: «Люди с озера Манго, более современные по своему физическому строению, чем люди из Кау Свамп, и в то же время гораздо более древние, не могли быть предками последних – это противоречило бы законам эволюции. Представляют ли эти две группы ранних австралийцев две различные миграции в Австралию, две разные по своему происхождению волны, и если это так, почему же группа, более архаичная по своему физическому строению, оказывается в то же время значительно более поздней?» (rugiland.narod.ru›index/0-969).

Этот отрывок из книги эволюциониста, тем не менее, показывает неадекватность теории биологической эволюции в части объяснения ею эволюционного возникновения человека из обезьяны, так как ее же сторонники не могут объяснить конкретные факты истории возникновения человека.

В соответствии же с нашей концепцией более ранняя, но более современная по своему физическому строению группа аборигенов, вполне может вести свое происхождения от одной из распавшихся ранее цивилизаций, а более поздняя группа с архаическими чертами – очень толстые кости, сильно выраженные надбровные дуги, покатый, скошенный назад лоб, массивные челюсти – является одной из ветвей Homo sapiens.

Так, где же найти того, кто первым сконструировал столь невообразимо сложное образование, как Homo sapiens, которое вряд ли до конца будет разгадано и объяснено? Наука на этот вопрос ответить вряд ли сможет в рамках собственной сферы исследований.

Но можно попытаться выйти за эти рамки, предположив, что первичным материальным образованием является отнюдь не известная нам «твердая» материя, а полевая, невидимая нам, материя, «живущая» по своим законам, которые мы вряд ли узнаем, и создающая, а скорее, проектирующая конечную, низшую, или временную «твердую» материю для своих целей, начиная с проектирования вселенных и кончая проектированием живых организмов, включая ее высокоорганизованного представителя – человека.

В этом случае подобной проекцией является и геном, который при возникновении подходящих условий на той или иной планете становится началом цепочки развития органической материи.

Однако эта цепочка в виде образующейся сначала флоры, а затем фауны, по-видимому, является лишь необходимым, но недостаточным условием для образования мыслящих существ. Для того чтобы возник человек из подходящей для него биологической формы-тела, имеющего достаточно развитой мозг, органы для произведения различных действий и т. п., его геном должен отличаться от генома самых высокоразвитых животных, в частности, приматов, так как геном животных соответствует всего лишь программе для произведения безусловных и более-менее сложных условных рефлекторных действий.

По-видимому, в это совершенное тело – инструмент для действий – необходимо внести еще нечто качественно новое, чтобы тело животного стало человеком. Наука не смогла найти это качественно новое в нашем мире, благодаря чему тело, точнее, биологическая форма, может превратиться в мыслящего индивида, имеющего самосознание, – человека.

Переход от животного к человеку определяется наиболее совершенным образованием из другого мира, точнее, измерения, то есть тем, что мы называем частицей единого сознания – индивидуальным сознанием. Это сознание не может вступить во взаимодействие с телом, имеющим геном животного. Поэтому прежде необходимо изменить структуру генома в сторону усложнения, при котором симбиоз обновленного сознания и тела становится возможным для образования мыслящего, точнее, осознающего себя как отдельного от среды индивида. Это и есть та качественная ступень, которая отделяет человека от всех остальных природно-биологических образований. Коррекция генома проводится, по-видимому, в соответствии с имеющейся у полевых структур матрицей-программой. Именно поэтому никакой научный поиск в рамках нашего мира не сможет привести к разгадке внезапного превращения приматов в человека

Таким образом, только после помещения обновленного сознания в соответствующую ей биологическую форму, последняя, постепенно срастаясь с этим сознанием под контролем родителей и в общении с остальными соплеменниками, приобретает не индивидуальную разумность, характерную для высших животных, и не коллективную разумность, характерную для колоний термитов или пчел, а становится на время жизни автономной частью единого сознанияd в его высшем выражении. Эта часть – человек – обладает, независимо от стадии развития цивилизации, самосознанием, свободой воли, собственными представлениями о мире. Человек способен не просто отражать мир, как это происходит с остальными живыми организмами, включая и высокоорганизованные, но и изменять его в соответствии со своими желаниями, воображением, планами, пусть даже ошибочными – любая ошибка может быть исправлена, если не в этой, так в другой жизни. Зато в процессе жизнедеятельности, преодолении препятствий к достижению поставленных целей происходит рост и развитие индивида, а значит, и его сознания.

Нам из практики известно, что у ребенка сознание не проявляется в случае отсутствия общения с ним в детстве других людей. Действительно, общение с позиции подачи ребенку поначалу понятной для него речевой и знаковой информации, связанной с приемом пищи, прогулками развлечениями и т. п. постепенно формирует у него способность понимания окружающего и способность действовать в соответствии с этим пониманием. Для этого ему поначалу даже не надо разговаривать. Главное – это то, что он на примерах от взрослых учится отбирать из окружающего только те сведения, которые может расшифровать и осмыслить. Если подобный информационный канал отсутствует, то ребенок не может «попасть» в человеческое настоящее и остается во времени живого существа, не обладающего самосознанием, для которого характерны действия, основанные в основном на рефлексах и инстинктах.

Известно, что человек, длительное время остающийся в совершенном одиночестве без притока информации довольно быстро дичает или, как говорят, «сходит с ума». Происходит это опять же потому, что его «настоящее» формируется копиями одного и того же внешнего. Для его сознания остается только информация изнутри в виде некоторых воспоминаний и инстинктивно-рефлекторных реакций. В результате, «настоящее» затормаживается, что проявляется в фактической остановке времени для него, и человек превращается в существо, обладающее лишь первичными инстинктами и рефлексами.

В настоящее время сознание в представлении науки считается вторичным, следствием природных процессов. Как видите, всё происходит наоборот: однонаправленное изменение бытия как слитного комплекса материальных объектов, пространства и времени происходит при постоянном участии сознания. Отсутствие сознания в бытии означает фактическое отсутствие бытия, поскольку если даже предположить наличие такого бытия, то осознать его некому, поэтому безразлично, есть оно или нет, всё равно это останется неизвестным никому, так как этого кого-то не существует. И, наоборот: без опоры на бытие сознание теряется, так как для него нет приложения, или делать ему совершенно нечего. Такого сознания, которому нечего делать, быть не может. О каком развитии сознания тут можно говорить? [2, гл. 4]