Очерки по истории географических открытий Т. 4. Географические открытия и исследования нового времени (XIX — начало XX в.) - Иосиф Магидович

В начале сентября лед взломало, и «Святой Фока» перешел к южной части Земли Франца-Иосифа, выбрав для зимовки бухту у о. Гукера. Во время второй зимовки Седов заболел цингой, как и почти все его спутники. Смертельно больной, он 15 февраля 1914 г. вместе с матросами Григорием Васильевичем Линником и Александром Матвеевичем Пустотным на нартах начал ледовый поход к полюсу, но умер 5 марта в 3 км к югу от о. Рудольфа. Матросы похоронили Седова на западном берегу о. Рудольфа, на мысе Аук (81°45' с.ш.), и вернулись на судно 19 марта.

Глава 4.

ИЗУЧЕНИЕ ЕВРОПЕЙСКОГО СЕВЕРА И УРАЛЬСКИХ ГОР

Иностранцев в Карелии

В 1869—1870 гг. горный инженер Александр Александрович Иностранцев исследовал р. Онегу и полосу между Онежским озером и Белым морем (в пределах 61—64° с.ш.). Для этой территории все еще не было хороших карт. Единственная подробная карта Севера России, имевшаяся в его распоряжении, была верна в заселенных районах, например по течению Онеги, но стоило исследователю отклониться в сторону — и она часто оказывалась просто ошибочной. Летом 1869 г. Иностранцев описал берега Онеги от истока до устья. Боковым маршрутом он установил, что ее левый приток, р. Икса, текущая в дремучих лесах, берет начало в горах, называемых местными жителями Ветреным Поясом. Этот кряж идет с севера и, постепенно поворачивая на юго-восток, пересекает р. Онегу[13]. Вся остальная местность — низменная равнина, покрытая непроходимыми лесами с топкими и вязкими болотами, доступными лишь в зимнее время.

Летом 1870, 1873 и 1874 гг. Иностранцев охватил исследованиями Карелию между 62°30' и 64°30' с.ш. Обширные леса, масса озер, болот и рек, отсутствие путей сообщения и, наконец, неверные географические карты — все это создавало «некоторые» трудности в работе. Выполнив первые барометрические определения высот этой полосы (более 500 замеров), А. Иностранцев составил ее орографическую карту (до 1927 г. она оставалась единственной). На ней к западу от Сегозера отчетливо выделяется обширная невысокая возвышенность — Западно-Карельская (длина 270 км, высота до 417 м).

Шренк в Большеземельской тундре и на Тимане

В 1837 г. ботаник Александр Иванович Шренк изучал флору Печорского края. Добравшись по Печоре до устья Усы, он в начале июля двинулся на север и за полярным кругом достиг гряды, протягивающейся, как он верно установил, от Усть-Цильмы к северо-востоку, к так называемому Земляному или Большеземельскому хребту: «…заостренные в виде плоского конуса или длинные кургановидные возвышения; холмы с крутыми скатами и плоскими вершинами, разделенные узкими или… обширными долинами». А. Шренк прошел по этой моренной гряде (вернее, грядам) на северо-восток, через область со множеством мелких озер до низменности р. Коротаихи, впадающей в Баренцево море у Югорского п-ова. В начале августа А. Шренк увидел цепь с каменистыми вершинами, резко отличающуюся от высоких частей Большеземельской тундры. Это был Пай-Хой. С одной из вершин он установил, что эта «горная цепь с широкими пологими склонами» (высотой до 467 м) есть северо-западная ветвь Урала. В середине августа А. Шренк проехал по приморской низменности к Югорскому Шару, переправился на о. Вайгач, где «среди туманов северной дали виднеются некоторые возвышения, представляющие ряд холмов» (до 171 м), и правильно решил, что этот «Морской Урал» является продолжением материкового Урала до Карских Ворот. На Вайгаче А. Шренк обнаружил и болотистые низменности.

Вернувшись на материк, А. Шренк проследил южный склон Пай-Хоя и близ 68° с.ш. открыл отдельные массивы, в том числе Пембой (420 м). К востоку от него, в верховьях Кары, он поднялся на одну из вершин: «Голые, покрытые обломками скал верхушки и скаты, разбросанные в ужасном беспорядке, уподобились исполинским волнам моря, внезапно остановленного сверхъестественной силой. Долины и пропасти, на дне которых с шумом протекают горные ручьи, извиваются около подошвы… Урал под этими широтами возвышается над равниной в виде резко ограниченной главной горной цепи».

Сопоставив свои наблюдения с прежними описаниями Северного Урала, А. Шренк предложил различать здесь две части: от 61 до 65° с.ш. — Северный Урал с «темным, труднопроходимым хвойным лесом и топкими болотами»; от 65° до 68°10' с.ш. — Полярный Урал, вытянутый «вне пределов лесов» в северо-восточном направлении. «У его подножия вечномерзлая почва и нет поэтому топких болот»; над открытой равниной, поросшей ягелем, «поднимаются… вершины с крутыми обрывистыми склонами». Это было первое указание на наличие вечной мерзлоты на северо-востоке Европы; А. Шренк исследовал мерзлые грунты также в низовьях р. Печоры и на р. Мезени.

Через Большеземельскую тундру А. Шренк прошел на запад близ 68-й параллели к низовью Печоры, причем вновь пересек Земляной хребет. Шел сентябрь, и он вынужден был спешить. За Печорой А. Шренк обследовал двумя маршрутами Чайцынский Камень (до 301 м, северный участок Тиманского кряжа) и впервые описал его. Чайцынский Камень, по Шренку, идет на юг, «…а в области леса вдруг сглаживается, так что верхушечная линия его совсем исчезает», и превращается в широкую, волнообразно-холмистую нагорную равнину. В истоках Цильмы он вновь повышается. А. Шренк описал также восточные ветви кряжа и подтвердил догадку, что Чайцынский Камень составляет продолжение Канина Камня.

Путешествие закончилось в октябре 1837 г. в Мезени. «…И надо удивляться той массе разносторонних сведений, которые удалось добыть Шренку в течение одного лета, особенно если принять во внимание, что ему тогда исполнился лишь 21 год…» (Ф. Чернышев). Кнйта Шренка «Путешествие к северо-востоку Европейской России» (1855 г.), из которой нами взяты вышеприведенные цитаты, смутила современников: тогда бытовало представление о тундре как о заболоченной местности, а Шренк правильно указал, что «тундра не имеет недостатка в сухой и даже песчаной холмистой почве».

Летом 1844 г. этнограф Владимир Александрович Иславин посетил Мезенскую тундру и обрисовал ее как обширную степь, пересекаемую каменными горами и плоскими земляными возвышенностями. Поперек степи протягивается гряда, известная под названием Чайцына или Тиманского Камня. Летом, по наблюдениям В. Иславина, он зачастую покрыт густым туманом, а осенью и зимой его овевают сильные метели. На востоке Иславин обнаружил другую гряду (Каменноугольную), параллельную Чайцыну.

Кейзерлинг в Печорском крае

В 1843 г. Академия наук послала в Печорский край небольшую экспедицию; возглавлял ее геолог и палеонтолог Александр Андреевич Кейзерлинг; для топографических и астрономических работ был приглашен военный моряк Павел Иванович Крузенштерн, сын И.Ф. Крузенштерна. В июне они проехали в Усть-Сысольск (теперь Сыктывкар) и по р. Вычегде со съемкой поднялись до ее верхнего притока Воль, в истоках которого Кейзерлинг обнаружил невысокую гору, сложенную черным глинистым сланцем, составляющую, как он установил, начало гряды, протягивавшейся к северо-западу.

Через верхнюю Вычегду путешественники у 56° в.д. перешли на Печору и по р. Илычу достигли Уральского хребта. К югу от луки Илыча в горной долине из множества малых источников рождалась Печора — простой ручей, быстро превращающийся в значительную порожистую реку, текущую в крутых берегах. Описав близлежащие горы, они дошли до устья Илыча и начали спуск по Печоре на лодках, производя съемку реки и осматривая береговые обнажения. От устья Щугера они через болотистую, поросшую высокой и густой травой местность прошли на восток до Урала, где обнаружили и исследовали массив с зубчатым скалистым гребнем (Сабля, 1497 м). Они поднялись на Саблю: к востоку виднелись «ряды скалистых зубцов, образующих главный гребень Урала… на юге [64° с.ш.] поднималась самая высокая из них, Тельпосиз»{1} (1617 м, долго считавшаяся высшей точкой всего Урала).

Вернувшись к р. Печоре, путешественники продолжали спуск. Ниже Усы река стала величественной, чаще встречались острова; в низовьях число их резко увеличилось. Достигнув дельты «с целым лабиринтом островов», они завершили первую точную съемку Печоры (кроме верхнего участка около 220 км; длина 1809 км). Затем они на оленях проехали на запад, в Тиманскую тундру, и исследовали северный край низкой, но широкой (около 65 км) утесистой гряды. Основываясь на собранных геологических материалах, А. Кейзерлинг пришел к выводу, что эта гряда, как и возвышенности на р. Воли, принадлежит «к неизвестной до сих пор системе поднятия… из-за своей незначительной высоты, заметной лишь в безлесной тундре». Кейзерлинг назвал эту возвышенность Тиманским кряжем и оценил ее протяженность в 800 км (в действительности около 900 км). Проследив в сентябре всю Ижму (приток Печоры, 531 км), П. Крузенштерн вернулся в Петербург. А. Кейзерлинг старинным торговым путем поднялся по р. Ухте до Усть-Сысольска и дал первое научное описание Ухтинского нефтеносного района.