Виннету - вождь апачей - Май Карл Фридрих

– Непостижимо, просто непостижимо, – отозвался он наконец. – Вы хоть знаете, куда попали?

– Ну и куда?

– В самое нужное место. Опасное животное! Я бы десять раз подумал, прежде чем приставать к такому исполину. Знаете, кто вы?

– Кто?

– Самый легкомысленный человек на свете.

– Ого!

– Да, да, самый легкомысленный!

– Чем-чем, а легкомыслием я никогда не страдал.

– Значит, с сегодняшнего дня стали. Ясно? Я же строго-настрого запретил вам выходить из кустов и лезть к бизонам. Почему вы не послушались?

– Сам не знаю.

– Выходит, совершаете поступки, не задумываясь? Без всякой причины? Это ли не легкомыслие?

– Думаю, нет. Наверняка я о чем-то думал. И причина была.

– Какая же?

– Вы мне приказали, а я приказов не терплю.

– Даже если вас из добрых побуждений предостерегают от опасностей, вы упрямо лезете на рожон!

– Не для того я отправился на Дикий Запад, чтобы отсиживаться в кустах!

– Прекрасно! Но не забывайте: вы гринхорн, значит, надо быть осторожным. А коль скоро нарушили мой приказ, почему выбрали именно этого огромного бизона, а не молодую корову?

– Да как-то не по-рыцарски…

– По-рыцарски? Вы что ж, возомнили себя рыцарем, чтоб мне лопнуть, хи-хи-хи!

И он схватился за живот, а вволю насмеявшись, продолжал:

– Чтобы стать Баяром или Роландом7, надо совершить множество подвигов, а потом влюбиться в бизониху и каждый день на закате ждать свидания с возлюбленной. Тогда, может быть, в один прекрасный вечер, вы и окажетесь… желанной добычей койотов и грифов… в виде трупа. Зарубите себе на носу, настоящий вестмен никогда не раздумывает, по-рыцарски он поступает или нет, главное – будет ли польза.

– Я именно о ней думал! Ведь в быке мяса больше!

Сэм озадаченно замолчал, а потом произнес:

– Больше мяса? Этот гринхорн застрелил быка ради мяса! Хи-хи-хи! Уж не сочли ли вы меня трусом за то, что я выбрал корову?

– Нет, просто подумал – благороднее помериться силами с более опасным противником!

– И есть мясо старого бугая? Умно, ничего не скажешь! У этого быка на хребте – груз двадцати прожитых лет, и, кроме шкуры, костей да жил, в нем больше ничего нет. Мясо его уже и не мясо вовсе, а дубленая шкура, не прожуешь, хоть вари целый день. Любой опытный охотник непременно предпочтет быку корову, мясо ее нежнее и вкуснее. Ох, какой же вы гринхорн! А теперь расскажите мне о вашей охоте на бизона, у меня не было времени наблюдать за вами.

Я подробно поведал ему обо всем, а когда закончил, Сэм вновь смерил меня оценивающим взглядом и, покачивая головой, промолвил:

– Приведите вашего коня, погрузим на него мясо.

Я отправился за конем. Откровенно говоря, мне было немного обидно. И не в том дело, что хотелось услышать похвалу, я ждал хоть какого-то одобрения. А тут – ни слова. Вот, за конем послал…

Когда я вернулся, Сэм, сидя на корточках перед убитой коровой, ловко снимал шкуру с задних ног и вырезал окорок.

– Вот, – сказал он, – на сегодняшний вечер у нас будет жаркое. Погрузим мясо вместе с моим седлом на вашего скакуна – ив путь. Учтите, это мясо предназначается только нам, да еще Дику и Биллу. Если остальным тоже захочется полакомиться, пусть сами отправляются за ним.

– Если к тому времени тушу не расклюют птицы и не сожрут дикие звери.

– Скажите какой умник! Само собой разумеется, мы прикроем корову ветками и заложим камнями, и тогда уж только медведь или другой какой крупный зверь сможет добраться до нее.

Я срезал с ближайших кустов несколько толстых веток и натаскал камней потяжелее. Мы хорошенько накрыли корову, затем нагрузили моего пегого и отправились в обратный путь.

– А что сделаем с вожаком стада?

– А что с ним можно сделать?

– Нам ничего не пригодится?

– Абсолютно ничего.

– И шкура тоже?

– Может, вы – специалист по выделке шкур? Я нет!

– Я читал, что шкуры убитых бизонов прячут в специальных тайниках.

– Вы об этом читали? Коль так, значит, правда. Ведь все, что пишут о Диком Западе, – правда, чистая правда. Хи-хи-хи! Впрочем, есть охотники, убивающие зверей ради их шкур. Я сам когда-то так делал, но сейчас у нас другие планы, не тащить же эту тяжесть с собой!

Мы довольно быстро добрались до лагеря. Оказалось, долина, где я уложил двух первых в своей жизни бизонов, находилась всего в получасе ходьбы от лагеря. Увидев нас возвращающихся пешком, наши товарищи пришли в удивление.

– Мы охотились на бизонов, и один из них распорол живот моей лошади, – объяснил Сэм Хокенс.

– Они охотились на бизонов… на бизонов… – доносилось со всех сторон. – Где это, где?

– В получасе ходьбы отсюда. Себе мы принесли бизоний окорок, а остальное – ваше. Берите, не стесняйтесь.

– Возьмем, конечно! – вскричал Рэттлер, делая вид, будто между нами ничего не произошло. – Где это место?

– Поезжайте по нашему следу, найдете, глаза-то у вас на месте, чтоб мне лопнуть!

– Много было бизонов?

– Двадцать.

– А скольких убили вы?

– Одну корову.

– Только-то! А где остальные бизоны?

– Исчезли! Можете поискать. Я не догадался спросить, куда они направились! Хи-хи-хи!

– Неужели двум опытным стрелкам удалось убить только одну корову… – презрительно бросил один из них.

– Убейте больше, если сможете, сэр! Вы бы не успокоились, пока не убили бы все двадцать, да еще парочку. Впрочем, там найдете двадцатилетних быков, которых застрелил этот молодой человек.

– Быки, старые быки! – закричали кругом. – Чтобы стрелять в двадцатилетних быков, надо действительно быть гринхорном.

– Смейтесь, господа, смейтесь, но этот гринхорн спас мне жизнь.

– Жизнь? А как это было? – они пристали к Сэму с расспросами, но тот заявил:

– У меня нет желания говорить об этом, порасспросите его самого, однако замечу, вряд ли удобно отправляться за мясом в потемках.

Сэм был прав, солнце клонилось к закату, да и они уже знали мой характер и понимали, что я не стану распространяться о своих приключениях. Вот почему, быстро сев на лошадей, наши коллеги отправились за мясом – все вместе, так как не доверяли друг другу.

Среди порядочных охотников добыча, убитая одним, считается общей, но у этих людей чувство товарищества отсутствовало. Позднее я узнал, что они набросились на корову точно дикие звери и рвали мясо на куски чуть ли не руками, ссорясь и отталкивая друг друга. Каждый для себя, кто сколько мог, самый лучший, самый большой кусок – себе!

Они уехали, а мы освободили от ноши моего коня, и я отвел его в сторону, чтобы расседлать и стреножить. Сэм тем временем описывал наши приключения Паркеру и Стоуну. Нас разделяла палатка, и они не заметили, как я подошел с противоположной стороны и услышал весь рассказ Сэма.

– Поверьте, все так и было. Этот парень прицелился в самого большого, самого сильного быка и свалил его одним выстрелом, словно старый, опытный охотник. Конечно, я всыпал ему как следует за «легкомыслие», но я-то знаю цену такому выстрелу!

– Я тоже, – подтвердил Стоун. – Из гринхорна получится отличный охотник-следопыт.

– И совсем скоро, – долетел до меня голос Паркера.

– Да, – сказал Хокенс, – он вестмен от рождения. К тому же эта его необычайная физическая сила! Вы видели, как он вчера один вытянул тяжеленный воз? Где пройдет – там трава не скоро поднимается! И тем не менее я считаю, мы не должны хвалить его.

– Но почему?

– Иначе он зазнается.

– Да нет, вряд ли.

– Конечно, парень он бесхитростный, и все же никогда не следует слишком хвалить человека, даже самый скромный может зазнаться. А потому будем и впредь называть его гринхорном. У парня есть все задатки стать со временем настоящим вестменом, но их еще надо долго и упорно развивать.

– Сэм, ты хоть поблагодарил его за то, что он спас тебе жизнь?

– И не подумал!

– Ну уж это ни в какие ворота не лезет!