Остров победы - Сергей Донской

В соответствии с планами «Комитета 300» к две тысячи пятидесятому году с лица земли должно было исчезнуть три миллиарда «бесполезных едоков», которые, не являясь стабильными потребителями, ничем не оправдывают свое убогое существование. Лагерей смерти с крематориями для этого не предусматривалось. Меры, разработанные специалистами «Комитета», были гораздо действеннее. Организация локальных войн, разрушение национального самосознания, торможение промышленного производства, создание искусственных экономических кризисов. Большое значение придавалось также оболваниванию массового сознания через средства массовой информации, поэтому «Комитет» стремился к полному контролю над телевидением, радио и прессой. Когда вместо религиозных ценностей люди начинают увлекаться порнографией и мыльными операми, им становится не до размышлений о несправедливости нового мирового порядка. Пережевывая одну и ту же отупляющую жвачку, они превращаются в покорное стадо, а управлять стадом куда проще, чем личностями, сознающими свою индивидуальность.

Голод, эпидемии, безработица и дефолты – все это тоже являлось тайным оружием из арсенала современных властелинов мира, но основной упор делался на разложение народов. Алкоголизм и наркомания, захлестнувшие страны «второго» и «третьего» мира, разрушали их быстрее, чем экономические потрясения. Впрочем, это были звенья одной цепи, ведь планомерное уничтожение промышленного потенциала вело к сокращению трудоспособного населения. Безработные, лишенные средств к существованию, либо искали забвения в наркотиках, либо подавались в криминал, разрушая государственные устои изнутри. Целью номер один оставалась извечная противница Запада – Россия, обладающая несметными природными ресурсами и пустующими территориями, пригодными для захоронения ядерных отходов. Стараниями «Комитета» население бывшей империи значительно сократилось, и это были только цветочки – ядовитые ягодки уже дозревали, готовясь отравить гораздо больше народу. Никакого геноцида, боже упаси! Добровольно и с песнями – прямиком на тот свет. В СССР было всего 46 тысяч наркоманов, а спустя каких-то пятнадцать лет их численность оказалась доведенной до трех миллионов человек, половине из которых не суждено дожить до тридцатилетнего возраста. Чем не оружие массового поражения? Причем, в отличие от ядерных боеголовок, требующих немалых затрат, распространение наркотиков приносит баснословные прибыли. Можно сказать, что постепенно убиваемые жертвы сами оплачивают свою смерть. Наркоманы, алкоголики, зараженные СПИДом гомосексуалисты, страдающие ожирением обжоры, диабетчики-сладкоежки, курильщики канцерогенных сигарет. Каждому свое, не так ли?

Немудрено, что Бабич чувствовал себя властителем мира. Сегодня он намеревался поиграть в гольф, и от исхода партии зависела судьба десятков тысяч людей, не подозревающих об этом. Вертя в руках клюшку номер три, услужливо поданную Фредом Вайтингом, Бабич поинтересовался как бы между прочим:

– Скажи, этот Заиров хорошо играет?

– Так себе, сэр.

– Но лучше меня?

Управляющий клубом безмолвно развел руками, говоря этим: «Ничего не поделаешь».

– Хочешь сказать, что на меня бы ты не поставил, да? – продолжал допытываться Бабич.

– В общем, да, сэр, – выдавил из себя Вайтинг одновременно с извиняющейся улыбкой. – Не то чтобы Заиров был первоклассным игроком, но…

– Но?

– У него в запасе имеется множество всевозможных трюков, благодаря которым он одерживает верх.

– Вот как? – нахмурился Бабич. – Что за трюки?

– Ах, сэр!..

На лице Вайтинга появилось выражение, означавшее, что управляющий не хотел бы разглашать маленькие секреты своих клиентов.

– Смелее, Фредди, – подбодрил его Бабич. – Не думаю, что ты будешь столь деликатен, когда попросишь у меня повышения заработной платы.

– Разве я поднимал этот вопрос? – вскинул голову Вайтинг.

– А разве тебе не хочется?

– Значит ли это, сэр, что я могу…

– Об этом в другой раз, – перебил управляющего Бабич. – Сейчас мы обсуждаем манеру игры Заирова. Я ценю щепетильных людей, Фредди, но еще больше я ценю преданных мне людей. Мне кажется, что ты один из них. Или я ошибаюсь?

– Нет, сэр, – поспешно ответил Вайтинг, голос которого зазвучал глухо, словно он подавился куриной косточкой.

Бабич улыбнулся. Он любил, когда окружающие поступались своими принципами. Особенно приятно было сознавать, что они поступают так по его воле.

– Я внимательно слушаю, Фредди. Давай, выкладывай, что там с ним не так, с этим Заировым?

– Дело в том, – понизил голос Вайтинг, – что ваш соотечественник…

– Мой соотечественник – ты, – сухо напомнил Бабич. – Я – британский подданный.

– Прошу прощения. Я хотел сказать: ваш бывший соотечественник. – Заметив нетерпеливый взгляд, брошенный хозяином на часы, Вайтинг перешел на скороговорку спортивного комментатора Би-би-си. – У Заирова весьма своеобразная манера готовиться к удару. Позвольте, сэр… – Приняв от Бабича клюшку, управляющий начал постукивать ею по полу возле воображаемого мяча, глядя при этом в сторону воображаемой лунки. Голос его изменился. – Посмотрим, посмотрим, – бормотал он, – сумею ли я пробить одним ударом… Как вы считаете? Полагаете, нет? А я все-таки попытаю счастья.

– Что означает твой спектакль? – подал голос Бабич.

Вайтинг прыснул:

– Представьте себе, сэр, что мы находимся не в помещении, а на поле. Пока вы машинально смотрели вдаль вместе со мной, я незаметно подправлял мяч клюшкой. Достаточно закатить его хотя бы на небольшой бугорок, чтобы подготовиться к сильному удару. Банг, и дело сделано. После удара уже невозможно точно определить место, где лежал мяч.

– Почему же ты не объявишь во всеуслышание о том, что Заиров жульничает? – спросил Бабич.

Вайтинг покачал головой:

– Как можно, сэр? Заиров обвинит меня во лжи. Еще хорошо, если он просто натравит на меня адвокатов. А если это будут его телохранители? Видели бы вы этих горилл, сэр!

– Я видел, Фредди.

– Тогда вы меня понимаете.

– У меня предчувствие, что с ними приключится что-то нехорошее, – ханжески сказал Бабич и вздохнул, отбирая у управляющего клюшку. Прохаживаясь по комнате, он то и дело поглядывал в окно, за которым виднелись ворота клуба. – Учитывая опасную профессию этих ребят, всего можно ожидать. – Бабич остановился спиной к Вайтингу, поигрывая клюшкой, как дьявол – хвостом. – Более того, боюсь, что несчастный случай может произойти прямо на поле.

– Мистер Бабич, – воскликнул управляющий, – я законопослушный англичанин, и я не хочу неприятностей!

– Отлично понимаю тебя, Фредди. Ведь я тоже англичанин, как и ты. Подданный Ее Величества Королевы. Мы оба подданные, не так ли?

– Конечно, сэр. – Взгляд Вайтинга ускользнул в сторону.

– А у нас в Англии погода изменчива, как настроение красивой женщины, – продолжал рассуждать вслух Бабич, уставившись в окно. – То солнце, то дождь.

– Да, сэр.

– Немудрено простудиться. Как твое самочувствие, Фредди?

– Отлично, сэр.

– А вот и ошибаешься, Фредди. Ты болен.

– Нет, уверяю вас! – с жаром возразил Вайтинг. Его внимание было приковано к хозяйской клюшке, раскачивающейся из стороны в сторону. Вылитый хвост. Как будто с Люцифером общаешься.

– Не перечь мне. Я этого не люблю.

– Но сэр!..

Стремительно повернувшись вокруг оси, Бабич пристально посмотрел на управляющего клубом. Хотя клюшка скрылась из виду, сходство Бабича с дьяволом не исчезло, а, наоборот, усилилось. Причиной тому были непроницаемо черные глаза, глядящие на Вайтинга в упор. Не глаза, а два уголька, позаимствованные в пекле. В глубине их мерещились крохотные огненные точки. Более того, они, казалось, разрастались по мере того, как Бабич говорил, подчеркивая важность сказанного многозначительными паузами:

– Когда неприятности случаются с разного рода гориллами, – пауза, – никто особенно не расстраивается… Другое дело, если в беду попадает порядочный, всеми уважаемый человек. – Пауза. – По собственной глупости… Если бы он сидел дома, кутая ноги пледом, ничего бы не случилось… Так пусть сидит… Он ведь болен… Какого же черта шляться где попало?.. Глупо… Неосмотрительно…

– Я понял, сэр, – закивал внезапно осипший Вайтинг. – У меня и впрямь что-то побаливает горло. Разрешите мне отправиться домой, сэр. Прямо сейчас.

– Вот видишь, – с укором сказал Бабич, – горло болит, а ты до сих пор здесь.

– Значит, вы меня отпускаете?

– Разумеется, Фредди, – улыбнулся Бабич. – Ведь я забочусь о твоем здоровье не меньше, чем ты сам. Как только встретишь Заирова, кликни кэдди и ступай. Настоятельно рекомендую завернуть по пути в ближайший магазин.

– Зачем, сэр? – жалобно спросил Вайтинг, голова которого не только пошла кругом, но и начала быстро разогреваться от лихорадочных мыслей. Какой-то утюг, а не голова. Тостер.