Ловите конский топот. Том 2. Кладоискатели - Василий Звягинцев

Для женщин набор правил поведения, обычаев и традиций был гораздо обширнее и сложнее, тут леди Спенсер оказалась совершенно незаменима. Чуть ли не с утра до вечера, в специально отведенных классах и походя, при каждом удобном случае она, как требовательная бонна и классная дама, диктовала, объясняла, одергивала, при помощи наглядных пособий и принципа «делай, как я» вбивала в сознание и подсознание питомиц нужные знания и навыки, доводя их до автоматизма.

При подготовке экспедиции в Белый Крым все было гораздо проще. Страна все же родная, эпоха куда более близкая, знакомая, в прежней жизни почти половина окружающих людей, в том числе и родственников, успела пожить «при царе» и в годы Гражданской войны. Одним словом, непреодолимого культурного барьера не было. Вдобавок по легенде «братья» были в определенном смысле иностранцами, что не требовало тщательности в соблюдении местных обычаев.

Через несколько дней многие начали роптать. В том смысле: «Зачем оно нам надо?» Общее представление имеем, и достаточно. В Англии будем представляться американцами с дикого Дальнего Запада, во Франции немцами, если потребуется, и так далее.

— В принципе кто мне мешает выдавать себя за богатого помещика из Оренбургской губернии? — вопрошал Берестин. — Буду объясняться на ломаном языке и сорить деньгами, будто вчера с развесистой клюквы слез…

— Можешь, кто тебе запретит, — охотно соглашалась Сильвия. — Татарским мурзой — тоже можешь. Будешь ходить в халате и, когда заблагорассудится, расстилать молитвенный коврик, с помощью оправленного в бриллианты компаса определяя направление на Мекку. А если серьезно, мы на самом деле не знаем, где можем оказаться, что с нами произойдет… Чем меньше будем привлекать внимания, тем лучше. Там тоже не дураки живут и работают. К тому же полагаются только на свой интеллект и специфические методики, за отсутствием привычных нам технических средств. Несмотря на якобы свободу и уважение к «прайвеси»[11], за иностранцами в Англии присматривают весьма тщательно. Уж я-то знаю. А мы договорились вести жизнь невидимок, разве не так?

— Так, так, — поспешил согласиться Алексей, что не избавило его и присутствующих от продолжения лекции.

— В «прекрасную Викторианскую эпоху», что бы вы о ней ни думали, истинно свободными людьми, могущими жить так, как нравится, и в полной мере пользоваться достижениями тогдашней цивилизации, были британские аристократы. Желательно, с родословной, восходящей как минимум к временам войны Алой и Белой розы. Иностранцы, пусть и принадлежащие к «свету» у себя дома, котировались гораздо ниже. Их принимали, но не всегда и не везде, в душе относя к людям второго сорта. Пресловутые «бояр рюсс», уже тогда умевшие развлекаться в разных монте-карлах и скупать поместья на Лазурном Берегу, вообще считались варварами, да вдобавок — историческими врагами. Это же Пальмерстону принадлежит крылатая фраза: «Как тяжело жить на свете, когда с Россией никто не воюет!» Далеко не в каждом приличном заведении (и обществе) они прошли бы «фейс-контроль», невзирая на количество денег в кармане и на счетах.

— Ничего, — с добродушной улыбкой сказал Воронцов, — мы тоже без комплексов. Несколько раз им разъяснили, «ху из ху», придется — повторим…

— Повторим — не совсем верно, — по привычке уточнил Левашов. — Может быть — предвосхитим?..

— Что-то ваши настроения мне не нравятся, — поджала губы Сильвия. — Во-первых, не забывайте, я тоже британская аристократка, а во-вторых, мы же заранее условились, никаких эксцессов…

— Нас не тронут — мы не тронем, — ответил Шульгин. — Насколько я помню, в каждом случае имевших место конфликтов они начинали первыми…

— Это, между нами говоря, большой вопрос, — не уступала леди. — Первый выстрел каждый раз делали, безусловно, они, но ведь надо знать англичан! С их точки зрения вы вели себя невыносимо вызывающе, а с «Грейт Бритн» так нельзя. Вы их намеренно доводили до бешенства, вот они и бросались в драку, как говорится, «очертя голову».

— Если бы мы их не знали, может, и вели бы себя посдержанней, — сказал Воронцов, — а так — в самый раз. Хамов надо учить. Причем хамов — подловатеньких. Ведь в каждом случае они были абсолютно уверены в своем несоизмеримом превосходстве… А вот когда с Гитлером столкнулись, хвост поджали и терпели, пока тот Дюнкерк им не устроил и Лондон бомбить не начал…

— Ладно, закончили политинформацию, — поднял руку Новиков. — Нам теперь какое-то время под них косить придется, так что лучше обойтись без неприязни к своим персонажам. Хорош был бы Штирлиц, все время твердящий про себя — «фрицы проклятые»…

Действительно, как бы ни относиться к тогдашним владыкам полумира, непрерывно и постоянно учинявшим кризисы везде, где хотелось «правительству Ее Величества», генералам, адмиралам, колониальным губернаторам и вице-королям, а до поры до времени правильнее всего было изображать свою к ним принадлежность. Тоже ситуативно, разумеется, на тех территориях, где к «гордым британцам» относились с почтением или страхом, не переходящим в неконтролируемую агрессию.

И на территории Соединенного Королевства, как правильно сказала Сильвия, лучше появиться в качестве англичан, а не кого-либо другого. В те патриархальные времена назваться американцами в приличном месте значило примерно то же самое, что в семидесятые годы двадцатого века, появившись в изысканном московском салоне «друзей театра на Таганке», громогласно провозгласить: «Здравствуйте, а я к вам из Пырловки (или Мухосранска)». Самый деликатный (политкорректный) из присутствующих поднесет палец к губам. «Ладно, мол, бывает, но зачем же об этом — вслух?»

В высший свет просачиваться, объявляя себя побочным сыном герцога Веллингтона, внучатым племянником последнего настоящего Плантагенета, никто не собирался, хотя, если бы очень захотелось, можно было и попробовать. Сильвия вон втерлась в родство к самому Черчиллю, в роли его двоюродной тетки, и получилось. Легче, чем у Остапа закрепиться в роли сына лейтенанта Шмидта.

(А вот интересно, чего бы Паниковскому не выйти из конвенции, без всяких конфликтов создав новую династию — братьев названного героя? По возрасту — как раз.)

Нужно было, используя схему известного рассказа Честертона, балансировать на тонкой грани, перед простолюдинами изображая крутых джентльменов, а очутившись в обществе последних, держать фасон, не слишком высовываясь. Ориентируясь, например, на личину сэра Говарда Грина, в роли которого Шульгин достаточно преуспел. Безукоризненные манеры с легким налетом чего-то бомбейско-калькуттского, совсем чуть-чуть выставленная напоказ состоятельность, нагловатость, если потребуют обстоятельства. Как у Дизраэли.

Собственно говоря, в Лондоне компания собиралась провести не больше недели, от силы — двух. Они ведь знали, что война вот-вот разразится, а большинство британского общества пока пребывало в неопределенности. О том, что вопрос решен давно и окончательно, речи ни в парламенте, ни в прессе не шло, напротив, дело подавалось так, что Англия настроена вполне миролюбиво и озабочена лишь гражданскими правами так называемых «ойтландеров», то есть британских подданных, десятилетиями проникавших на территорию бурских республик в поисках золота и алмазов. Вот они, достигнув определенной численности и финансового успеха, потребовали, при полной поддержке королевского правительства, предоставления им избирательных и прочих прав первопоселенцев. Отказ автоматически вел к войне, имеющей целью аннексию Трансвааля и Оранжевой республики.

Срок, остающийся до объявления боевых действий, предполагалось использовать, прежде всего, для уяснения, насколько данная реальность совпадает с Главной исторической, затем — установления личных связей с лицами, которым предстоит в ближайшее время сыграть решающие роли в предстоящем конфликте. Действуя одновременно с обеих сторон, бурской и британской, представлялось весьма заманчивым и возможным устроить дело таким образом, чтобы районы, самые богатые золотом и алмазами, в результате естественного развития событий оказались вне досягаемости тех и других. В частных руках. В чьих именно — понятно.

Только Сильвия, естественно, могла свести молодых, жаждущих приключений парней с нужными людьми. И тут опять возникала интересная коллизия. Если этот мир — тот самый, значит, в нем непременно должна присутствовать она — «самая первая», и с ней каким-то образом придется встретиться. Каким — леди Спенсер уже придумала.

Одновременно с индивидуальной подготовкой к посещению нового мира, приходилось заниматься и материально-техническим оснащением. Что бы там ни предполагалось и планировалось, а в глубине почти у каждого таилась мысль, что вернуться, может быть, и не удастся. Если уж началось такое, раньше невиданное и неслыханное, так кто гарантирует, что в определенный момент не рассыплются в труху блок-универсалы, установки СПВ, вообще вся не соответствующая времени техника?