Райские птицы - Локхард Драко

Огрин отшатнулся. Помолчал.

– Не знаю, – выдавил он наконец.

– А я знаю, – спокойно, хоть и с легким напряжением в голосе, ответила врач. – Потому что в сценках, запечатленных здесь, вы подсознательно ожидаете встретить людей. Мы уже десятки тысяч лет господствующий вид на Земле, кроме нас никто не создавал произведений исскусства. Ваш мозг видит стилизованных гуманоидов в сценах ярко выраженного доминирования над средой; этого, как правило, достаточно для мгновенного и однозначного вывода на уровне рефлексов. Разум включается в работу гораздо позже.

Капитан стиснул зубы:

– Согласен. Что из этого следует?

Хельга нервно усмехнулась.

– Огрин, на Дуагее нет доминирующих рас. Ни один абориген не смог бы с ходу, просто взглянув на стену, назвать изображенный там вид. Их мозг работает иначе.

Повисла тишина.

– Иначе, чем у автора этих рисунков?

– Вот именно, капитан, – тихо сказала Хельга. – Не думаю, что здесь вообще изображена Дуагея.

Она отвела взгляд.

– Треножник со свечой. Музыкальный инструмент. Единственная на планете башня, построенная из костей неизвестных здесь животных…

– Аэлита, – выдавил Огрин.

Хельга вздрогнула.

– Что?

Капитан с болью зажмурился.

– Они поклонялись жестоким магацитлам, веря, что те однажды вернутся с Кровавой Звезды…

– Магацитлы? – тревожно переспросила врач. – Кровавая Звезда?!

Огрин стиснул зубы.

– Это из книги. Я люблю старинные книги, вы же знаете. В одном древнем романе… Такое не просто объяснить, Хельга.

Женщина поджала губы.

– Верю, – сказала сухо.

Капитан с силой втянул воздух.

– Возвращаемся, – произнес он твердо. – Пора задать кое-кому прямой вопрос.

Хельга молча кивнула. Под землей, в туннеле, "пума" огроными прыжкам помчалась обратно.

Яускас и четверо биологов его отдела заперлись в корабельной лаборатории для изучения записей с камеры робота, Хельга продолжила медосмотр спасенных. Мрачный и встревоженный, Огрин вызвал на совещание свободных старших офицеров – Бьорна и Ксению.

– Возвращение? – недоверчиво спросил физик. Девушка моргнула от изумления.

Капитан постукивал по столу пальцами.

– Теперь мы знаем, о чем говорила драконесса, указав, что люди изменились…

– Здесь не крохотная деревушка, где все на виду, – возразил Бьорн. – Капитан, Дуагея огромна! Местные жители не роботы, с течением времени среди них обязательно возникнут суеверия, течения, секты! Храм могли построить члены некоего культа, не имеющего отношения к прочим дуагейцам, ваша находка ничего не меняет!

Огрин нехотя кивнул.

– Я думал над этим.

– Капитан, сейчас нельзя возвращаться! – Ксения в волнении ломала пальцы. – Мы ведь так мало знаем!

– Зато местные знают о Земле куда больше нас, – буркнул Бьорн.

Огрин покачал головой.

– Не все так просто, – он вывел на экран фотографию. – Вы заметили, что каждый из девяти разрушенных замков окружен самой настоящей зоной отчуждения? Дуагейцы не желают селиться даже в ста километрах от руин. Что за тайны сокрыты в этих развалинах, чего они боятся?

Бьорн нервно перебрал по столу пальцами.

– Вы послали роботов на поиски?

– Еще бы, – вздохнул Огрин. – Пока безрезультатно.

– Хоть причины обрушения установить удалось?

Капитан покачал головой. Бьорн тихо чертыхнулся и вновь вернул на экран фотографию росписи из подземелья.

– Если авторство рисунков действительно принадлежит древним людям, – начал он медленно, – То первые контакты дуагейцев с Землей должны были произойти уже в конце неолита. Это разом отметает теорию о том, что местный… зверинец… был создан на основе человечьих мифов.

– Мы не знаем, кто возвел эту башню, – возразила Ксения. – Она слишком отличается от всего, что мы видели в других регионах планеты. Возможно, ей миллионы лет, и дуагейцы просто обнаружили подземелье с рисунками!

Бьорн упрямо мотнул головой:

– Едва ли аборигены стали бы устраивать ритуалы перед примитивными, жалкими рисунками в полузасыпанном туннеле. Их собственные картины и статуи сравнимы с лушими творениями эпохи возрождения! – он подался вперед. – Вспомните, что сказала Хельга: здесь нет доминирующих рас. Нет даже стимула к обожествлению неизвестного, поскольку стилизованные фигурки людей не отличить от фигурок эльфов или фей! Не-ет, помяните мое слово: тут скрыта очень старая и очень злая тайна.

Огрин невесело усмехнулся.

– У нас слишком мало информации, Бьорн, и чересчур буйная фантазия.

– Отнюдь, – парировал физик. – Мы точно знаем, что архитектура местных замков относится к средним векам Европы, точнее между 9-м и 14-м. Даже если предположить, что с тех пор дуагейцы на Землю не летали – между первым и последним контактами остается пропасть в десятки тысячелетий! Чем они занимались все это время? Почему в их культуре дико перемешана античность, древний Восток, средневековая Европа и первобытно-общинные кланы?

Ксения покачала головой.

– По-моему, не дико, а исключительно гармонично.

– Вот именно! – Бьорн с жаром опустил ладонь на стол. – Вот именно! Гармонично! Все эти годы, целые тысячелетия, они собирали, обрабатывали и ассимилировали нашу культуру, сохраняя лишь то, что им нравилось – готические замки, к примеру, или простоту и прозрачность первобытной экономики.

Огрин встрепенулся:

– Верно!

– Тогда им необходим контроль, – заметила Ксения. – Организация, функционирующая без перерывов уже десять-двадцать тысяч лет…

– …или бессмертная Императрица, живущая в Башне из Слоновой Кости, – пробормотал Бьорн.

Все переглянулись, ошеломленные догадкой. Огрин нервно сцепил пальцы.

– Знаете, это имеет смысл.

– Необъяснимая сохранность стен, изоляция от остального мира… – Бьорн размышлял вслух. – Маленькая секта почитателей, знающих свою историю… – он запнулся. – Огрин, что с вами?

Бледный, как пещерная рыба, капитан поднял взгляд, в котором читались разом ужас и потрясение.

– Императрица! – прошептал Огрин. – Она читает людей, будто книги, она знает о нас все, ее интеллект подавляет и приводит в восторг! Она совершенна, как сама фантазия, она чувствует ваши глубокие, сокровенные мечты и делает их реальными… – капитан зажмурился от боли. Ксения и Бьорн отшатнулись.

– Вы что, полагаете, этим миром и правда управляет некий бессмертный организм? – недоверчиво спросил физик.

Огрин вскинул голову.

– Думаю, я с ним уже познакомился, – выдавил он через силу.

Глава 5

Кентаврию у зведолета первым заметил дежурный, потягивавший колу перед экранами внешнего наблюдения. Резкий звонок интеркома властно вырвал Огрина из-под власти сна; не дожидаясь окончательного синтеза одежды, капитан поспешил в рубку.