Тропою смерти. Книга 2. Часть 1. Сломанная Печать (СИ) - Константин Храбрых

   - Слишком похоже на сказку... - Олес криво усмехнулся и протянул руку с раскрытой ладонью к герцогу. - Давайте ваш артефакт и задавайте ваши вопросы.

   Артефактом оказался небольшой серебряный диск с крупным, ограненным как драгоценный камень кристаллом.

   - Что ж, приступим... Держите артефакт на раскрытой ладони и отвечайте на вопросы. Верны ли вы данной вами и вашим родом присяге данной императору и всей императорской семье?

   - Да. - Кристалл в артефакт при ответе Олеса слегка полыхнул зеленым в глубине.

   Дальше вопросы посыпались как из рога изобилия. Начальник седьмой канцелярии желал знать практически все. Несмотря на кажущееся спокойствие маркиза, внутренне он буквально обливался потом. Герцог Райвел умел задавать вопросы, и от его наводящих и иногда повторяющихся вопросов ответ мог звучать буквально противоположно, недавно сказанному.

   Прошло не более получаса, а маркизу показалось, что прошла чуть ли не вечность. Герцог, словно голодный вампир, высосал всю кровь из тела жертвы (кстати, сей факт так и остается загадкой, как им это удается, ибо объем желудка не предусматривает такого объема крови).

   - Скажите маркиз, вам часто приходится вести такие беседы, с использованием артефакта правды?

   - Скорее допрос, чем беседа, герцог. С детства обучали, или так не делают в остальных дворянских семьях?

   - Слава богу, нет, иначе бы тогда такие беседы были бы бесполезны. - Раскрыв черную кожаную папку, герцог выложил на столике перед Олесом несколько стопок документов. - Патент, имперский контракт на предоставление услуг связи по территории столицы империи, кстати, наши книжные черви сутки голову ломали, как правильно составить данный контракт, многое оказалось внове даже имперской канцелярии.

   Олес подхватил крайнюю справа от себя стопку и начал вчитываться. Не прошло и пары минут, как он, хмыкнув, достал из кармана желтый выделитель текста и принялся обводить определенные участки текста. Закончив с первой стопкой, он перешел ко второй. Третьей. Через полчаса он, закрыв выделитель текста колпачком, откинулся на мягкую спинку кресла.

   - В большинстве своем с текстом согласен, кроме выделенных абзацев. Красиво завернули. "После проверки работоспособности артефакта, владение переходит непосредственно короне". - Процитировал он одну из строчек контракта. - Вы действительно думали, что я так просто отдам артефакт?

   - Нет. Это была ваша последняя проверка. Должен заметить вы меня в очередной раз удивили маркиз. - Герцог Райвел достал новую порцию бумаги и положил стопку с краю, после чего убрал исчерканные странным желтым карандашом документы.

   В этот раз Олес читал дольше. Несколько раз по скулам пробегали желваки, после чего он длинно и витиевато выругался.

   - Я смотрю, вы все предусмотрели.

   - Все предусмотреть невозможно, но в большинстве своем да. Вы не хуже меня понимаете, что эта ваша идея помимо всего прочего опасна, и может принести как дорогие плоды, так и большую опасность трону.

   Герцог достал небольшой футляр, и положил его на журнальный столик.

   - Это перстень-печатка выдана мне императором, чтобы я передал ее вам. Сами понимаете, вы решили влезть в игры, которые ворочают интересы государства. При предъявлении перстня в любой администрации империи вам окажут необходимую помощь. Печатку не светите, ибо не стоит привлекать излишнее внимание. К вам поступят двадцать человек для обеспечения безопасности и оказания различных услуг. От вас требуется только действий и результата, о котором мы с вами разговаривали. За сим я должен откланяться, помимо прочего у меня еще куча дел. Встав, герцог подхватил папку и произнес:

   - Дом напротив вас выкуплен и будет заполнен моими служащими. В большинстве своем достойные люди.

   Герцог ушел, а Олес остался сидеть, как сидел, тупо глядя на футляр с перстнем.

   Достав из кармана штанов помятую пачку сигарет, он вынул одну и, прикурив заклинанием, нервно затянулся.

   "Либо пан, либо пропал..." - промелькнула мысль.

   Саграсский лес, в трех километрах от столицы.

   Полнолуние еще только-только вступало в свои законные права, когда на поляне уже подходил к концу сложный обряд призыва. Двенадцать фигур, облаченных в темно-красные балахоны, без каких-либо знаков различия, стояли по кругу магической печати, ярко светившейся в ночной тиши.

   В центре магической печати на широком каменном алтаре лежала молодая девушка, плотно прикрыв веками глаза. Обнаженное тело девушки покрывали многочисленные магические символы.

   Повинуясь жесту руководившего ритуалом призыва, стоявшие в тени деревьев адепты вытолкнули в круг трех мужчин в грязных крестьянских робах. Трясущиеся от страха крестьяне с ужасом взирали на неподвижные фигуры призывателей.

   Взмах руки главного призывателя и в грудь каждому воткнулся стальной арбалетный болт. Смерть последней жертвы совпала со вспышкой печати, после чего каменный алтарь охватило ослепительное яростное пламя. Поляну огласил оглушительный вой лежавшей на постаменте девушки. Ее тело выгнулось дугой охваченное яростным пламенем. Однако огонь не вредил телу девушки, а, словно бы впитывался в нее без остатка. Через пару минут пламя опало, погрузив поляну во мрак ночи. Погасли даже расставленные по периметру поляны факелы.

   - Разожгите факелы! - Раздался голос молчавшего до сих пор главного призывателя. - Мы должны убедиться, что вселение прошло идеально!

   Однако прежде чем кто-либо успел сдвинуться с места, чтобы выполнить приказ, тело девушки резко подбросило вверх, где ее снова охватило яростное пламя. Факелы стали вспыхивать сами собой, освещая поляну.

   Яростное пламя приобрело форму ярко-красного, полу прозрачного платья, после чего погасло, однако платье осталось на теле девушки. Плавно спланировав на траву вне печати призыва, она вытянула руку вперед, и с ее пальцев сорвалась туманная линия, окутавшая фигуру одного из балахонщиков, и его тут же охватило пламя.

   Тот рухнул на землю и принялся кататься по ней, пытаясь сбить охватившее его пламя, но тщетно. Крики боли еще долго оглашали округу, пока огонь полностью не забрал свою жатву и не сжег тело до костей.

   - Жалкий смертный, - в глазах вселившейся в тело девушки царило раздражение. - Пытаться подчинить меня столь слабым амулетом? Так меня еще никто не оскорблял!

   Демонесса откинула волну волос за спину и посмотрела на стоявшую неподалеку от нее мужскую фигуру в ярко-красном балахоне, после чего произнесла: