Италия. Архитектурные загадки - Михаил Юрьевич Жебрак

– Палермо славится церковной мраморной мозаикой. Храмы там снизу доверху покрыты панелями из наборного мрамора – по белому фону цветные вставки, причем часто объемные. Есть просто орнаменты, а бывают, особенно пониже, там, где верующим видно, целые сцены. Резные ангелы и кентавры, города, плывущие корабли со снастями и Левиафанами. Так украшали церкви в XVIII веке, – Дивин на корточках рассматривал плиту, когда продавец поинтересовался: «Coffee or tea?» Ага, с лимоном! Дивин попросил кофе, следовало играть в богача-иностранца до конца, но русский мотив взмыл над Палермо и бесцеремонно потащил Петра к приключениям.

Декор церкви Иисуса, Палермо.

– И вот в антикварном магазине передо мной такая плита. По сочному кобальтовому камню стелются белоснежные побеги, на них объемные желтые и темно-розовые цветы. Прямо чувствую, что плита старинная. Для современной работы сделано слишком просто, без выпендрежа. Да и мраморы больно качественные. Панель отчищена, может быть, и отреставрирована, а сзади видны свежие сколы – значит, снимали со стены ее недавно. О чем я сразу подумал?

– Что плиту эту украли в каком-то храме?

– Украли. Но снять незаметно такую плиту хлопотно. Скорее всего, это сделали во время ремонта. В Палермо не так много барочных храмов с мраморным убранством, я обошел их за пару часов. И обнаружил храм, закрытый на реставрацию. Его вход располагался на уровне второго этажа, обе наружные лесенки перекрыты цепочками, а наверху у дверей натоптано известкой.

– В здание во время ремонта попасть не сложно, и ночью я в этот храм проник. Все колонны забраны мраморными панелями, причем цвет камня похож на плиту у антиквара – синий фон, сочная сиена и коралл на вставках. Хожу среди мешков раствора и козлов с инструментами по кругу – все плиты на месте. Одни уже вычищены, другие грязные и с выпавшими вставками. Присел на жирафа, в некоторых храмах сохранились такие деревянные колесницы с огромной лестницей шеей – свечи в люстрах зажигать, и грущу, не знаю, как мне на след воров выйти. И тут меня осенило, с жирафа-то видней: безопаснее не просто красть, а подменять мозаичные плиты. А подменять проще наверху. Подкатил я свою лесенку к колоннаде, забрался наверх и щупаю. Мрамор и через слой пыли холодит, а рядом обнаружился теплый кусок. И еще один. Постучал, поскреб – напоминает покрашенное дерево. Подвинул лесенку, и в новом месте одна плита оказалась мраморная, а две – тусклые, гулкие.

Церковь Санта-Катарина, Палермо.

– «Слазь, нышпорка!» Я чуть с лестницы не грохнулся, вцепился в поручни, смотрю вниз. А там два мужика, они лесенку и тряханули. Один в меня пистолетом тычет, второй ногу на ступени поставил. «Быро слазь!» И на охранников они ни капельки не похожи. Я присел и прыгнул. Лестница катанулась назад, сбила, не сбила нижних, но загрохотало сильно, должно быть, попадали составленные штабелями лавки. А я повис на решетке. Моя лестница стояла в конце церкви рядом с хорами. Решетка хоров не доходила до потолка, и я полез. Снизу выстрелили, и бронзовые завитки аж запели в ладонях, должно быть, пуля ударила в решетку. С решетки спрыгнул на крышку органа, оттуда на пол. Пока те двое передвигали лестницу, я обежал храм по кругу.

– Церковь оказалась встроена в здание монастыря. Ее можно было обойти по периметру, на уровне второго яруса: сзади – балкон с органом, за алтарем – зал заседаний с креслами и троном настоятеля, по сторонам – коридоры с открытыми комнатками в сторону храма. В каждой такой нише стоял аналой, подставка под колени, широкое окно забрано ажурной решеткой. Чтобы монахи наблюдали за службой, не спускаясь к горожанам, всюду устроены окна. Я бегал, дергал двери, все они оказались заперты, и из каждого помещения через решетки посматривал, как мои преследователи перебираются на хоры. Они не торопились, знали, что деться мне некуда.

– Выбить стулом дверь я уже не успевал. Представляешь, какие в монастыре мощные двери? Бегать можно только по кругу. Спрятаться? Рано или поздно найдут. Я решил сыграть именно на их агрессии. Показался на длинной стороне – оба преследователя рванули ко мне. Лицо секануло штукатуркой от пулевого фонтанчика. Я пересек парадный зал, завернул за следующий угол… В сицилийских храмах много манекенов. В Милане я такого не видел. А на юге любят ставить деревянные статуи святых в настоящих рясах и балахонах, женщин в платьях. В начале коридора стояли толпой подобные статуи, скамейка запасных для храма. У стены лежали дополнительные детали. Я схватил деревянную голову и, как кегельный шар, катанул ее вдоль прохода. Голова застучала по полу, а я юркнул под плащ статуи.

– Я рассчитывал, что преследователи разделятся, побегут с разных сторон на шум и столкнутся в полутемных хорах. Получилось лучше – один из стрелков остался посередине коридора у окна в храм, а второй миновал меня и побежал по противоположному коридору. Первый увидел силуэт на решетках, принял его за меня и начал палить. И попал. Загонщик обратился в дичь.

– Антон, ты сцену в оперном театре Палермо из «Крестного отца» помнишь?

– Нет, я фильм не смотрел.

– Рассказывать не буду, чтобы не испортить впечатление, если соберешься смотреть. Но я решил поступить по сценарию фильма. Стрелявший постоял, что-то покричал и стал обходить церковь. Когда он вышел в наш коридор, то увидел раненого на полу и над ним напарника с пистолетом, наставленным на лежащего. Только в кожаной куртке напарника был уже я. «Получил, вылупок!» – хохотнул подходящий и хлопнул меня по спине…

– Это русские за тобой охотились?

– Мне показалось, украинцы или молдаване. Много слов незнакомых, но матерились они по-русски. Когда он подошел, я с разворота двинул его пистолетом по зубам.

– Это Глок был?

– Возможно, Антон, какой-то современный небольшой, угловатый.

– Что же ты с ними сделал?

– Знаешь, спасать тех, кто сходу стреляет в тебя, мне не хотелось. Я связал обоих монашескими поясами, спустился по приставленной к хорам лестнице и покинул храма так же, как вошел, – Дивин не стал рассказывать, что с пятого раза попал ключом в скважину, так тряслись руки, и, выйдя, первым делом выпил из горлышка полбутылки вина. – Дома не спеша попил чаю, скопировал номера всех служб Палермо – карабинеров, жандармов, налоговой полиции, больниц, муниципальных приемных, редакций газет. Вышел в сквер, отправил по