Реквием. Книга первая Инициация - Ивар Рави
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Радиоприемник на минуту стих, и уже новый голос начал зачитывать инструкции. По всей стране вводилось чрезвычайное положение — власть переходила к специально созданным комитетам по обороне, состоящим из военкома, начальника полиции и начальника ФСБ на конкретной местности или районе. Создавались специальные лагеря под руководством МЧС на местностях, не затронутых радиоактивным заражением. По всей территории страны вводились военное положение и комендантский час с восьми вечера. Далее следовала подробная инструкция, как защититься от радиации, находясь дома. В основном говорилось все то, что мы уже знали и, более того, уже нами было сделано.
Голос монотонно продолжал зачитывать инструкции, зачастую повторяя уже сказанное. Ничего нового, если не считать того, какие города были атакованы, мы не услышали.
— Выключи, так и знал, что от властей помощи не будет, — Денис первым выразил свое отношение к случившемуся.
Я заметил, что подполковник с женой уже облачились в одежду, переданную Машей, и молча слушали радио, не вмешиваясь в беседу. Ашот также не проронил ни слова за последние два часа, армянин сидел с отсутствующим видом, наверное, вспоминая многочисленную родню, оставшуюся снаружи. Появление подполковника с женой немного ужимало нас в запасах, возможно, что просидеть в подвале придется немного больше, если атаки противника продолжались до сих пор. Это не было похоже на ограниченную войну, речь шла о войне на выживание. Наверняка наши подлодки, как и субмарины противника, рыщут в Мировом океане, выискивая новые цели. А это значит, что даже если все наземные шахты обеих сторон уничтожены, на подлодках остается солидный запас ядерных ракет.
— Народ, попрошу внимания, — все повернулись ко мне. Даже незрячая девушка с красивым именем Аннабель повернула голову, всматриваясь в нашу сторону невидящими глазами.
— Давайте проясним ситуацию, потом поужинаем и устроимся спать. По всей видимости, наверху все крайне серьезно. Вы сколько времени потратили, чтобы добраться от своей квартиры до подвала? — спросил Виталия Семеныча, к плечу которого жалась супруга, бросая боязливые взгляды в сторону зятя.
— Минут двадцать, слишком много перевернутых машин и заторов, — хорошо поставленный голос подполковника внушал уважение. Ну конечно, они этим только и занимаются — муштруют да кричат на подчиненных, а всю работу делают участковые и оперативники.
— За пятнадцать минут нахождения на открытом пространстве, даже в полузащитной экипировке, вы получили облучение в 1 зиверт в час, — я сделал паузу, чтобы цифра дошла до сознания присутствующих.
— Это много? — подала голос с кровати Аннабель.
— Это вдвое выше безопасного, допустимого порога, на грани начала хронической лучевой болезни. Но с учетом того, что вы не пробыли полного часа, можно дозу теоретически уменьшить вчетверо. Таким образом, вы получили дозу радиации, сопоставимую с тремя-четырьмя облучениями при КТ.
— Они же не заболеют? — глаза Маши предательски блеснули.
— В этот раз нет, но каждое дальнейшее облучение будет нести накопительный эффект, что рано или поздно вызовет хроническую лучевую болезнь, — после моих слов воцарилась тишина. Было слышно, как тикают кварцевые часы на стене передо мной. Убедившись, что все внимание приковано ко мне, продолжил:
— Главная опасность радиации — короткоживущие изотопы, но их период полураспада небольшой, от пары дней до пары недель. И есть долгоживущие изотопы, период полураспада которых — от пары до десятков тысяч лет. Как правило, ядерный взрыв образуют изотопы йода, но он с коротким периодом, и изотопы стронция и цезия, их полураспад длится куда дольше. Все зависит от начинки бомбы, а они бывают разные — от плутониевой до термоядерной. Наша цель — пережить первые пару недель, пока изотопы йода не перестанут представлять опасность. Что касается радиоактивных изотов урана, плутония, стронция, цезия, то с ними есть только один метод выжить.
— Какой? — синхронно спросили Ашот и Наталья Ивановна.
— Избегать зараженной территории, не употреблять мясо, рыбу, растения или плоды с таких мест.
— Но ведь возле Ченобыльской АЭС животные живут, я видел по телевизору, — засомневался Ашот. Его шоковое состояние прошло, и он все больше становился похожим на самого себя.
— Живут, спустя десятки лет, — согласился я с ним, — но мясо у них настолько накопило изотопы, что для человека оно равносильно яду. Кроме того, уровень устойчивости к радиации у большинства животных куда выше, чем у человека. Наверх выходить пока не будем, спустя пару дней мы с Денисом выйдем ненадолго, чтобы оценить ситуацию и замерить радиацию. А пока давайте снова пройдемся по правилам, специально для вновь прибывших.
Проявила были простые — убирать за собой, экономить воду, не открывать дверь подвала, держать подвал в чистоте и выполнять указания троих, коими являлись я, Ваня и Денис.
— А кто у вас главный? Руководитель должен быть один, — голос подполковника звучал как на милицейской пятиминутке.
— Мы втроем, у нас нет главного, все решения принимаются коллегиально, — Ваня опередил меня с ответом.
— Это неверно и приведет к неизбежному конфликту, — Виталий Семенович поднял руки, словно защищаясь. — Поймите, я не претендую ни на какую роль и готов выполнять ваши указания, мы с Наташей обязаны вам жизнью. Но если не будет одного главного, в дальнейшем могут возникнуть разногласия, это проверено многими сотнями лет истории человечества.
— Не хочу это говорить, но мусор прав, — Денис сказал это так грубо, что даже мне стало не по себе. Но Виталий Семенович только улыбнулся:
— Возможно, я ошибался в вас Денис, и вы имеете право так говорить. Но оскорбляя отца своей жены, не ждите уважения от других.
Маша метнула на мужа обиженный взгляд, гарантировавший отсутствие ласки на несколько дней, и даже Ашот удивленно крякнул:
— Нельзя так говорить на тестя.
— Тебя не спросили, чурбан, — Денис, похоже, был на взводе. Ашот не был робкого десятка, я знал его довольно давно и знал как смелого и честного.
— За чурбана спрошу с тебя, как выйдем отсюда, сейчас, из уважения к Олегу, промолчу, — Ашот говорил с достоинством и без
