Записки следователя Ротыгина - Григорий Григорьевич Жадько
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так! Доставь его мне. А сам постой у двери, что бы нам никто не помешал.
– Слушаюсь.
Спустя минуту ввели Андрея Боговского. Он выглядел неважно. Бледное лицо стало совсем белым, без единой кровинки. Глаза провалились, нос заострился. Одну щеку периодически трогал нервный тик, и он придерживал ее рукой.
– Садись,…садись… или присаживайся, как тебе лучше будет… впрочем, это уже все равно для тебя, – жестко и нелицеприятно промолвил Родин, с еле скрываемым отвращением посматривая на жалкую фигуру задержанного.
Племянник трясущимися руками придвинул к себе стул, сел на самый краешек, так что почти весь стул остался свободным.
– Продолжим наш разговор? – твердо сказал Родин, – запирательства закончились, я думаю.
Боговский низко опустил голову, сложил руки между колен и молчал, напряженно рассматривая что-то на полу.
Перемотав пленку, Олег включил запись. Молодой человек аж затрясся, поняв, что натворил непоправимое.
– Слушай слушай! Это тебе полезно будет, – увещевал менторским тоном Родин, – ну а теперь предлагаю тебе раскаяться рассказать как было. Помочь следствию. Чистосердечное раскаяние обязательно будет учтено и для послаблений твоего дальнейшего содержания в следственном изоляторе, и конечно в суде. Ну а на счет помощи от своего дяди можешь выбросить эту мысль из головы. Я уже отдал распоряжение и Льва Абрамовича скоро доставят, и будут допрашивать в соседнем кабинете. Правда, это будет делать другой следователь. Поверь, вопрос об отстранении его от должности почти решенный и не займет много времени. Вы обычные преступники и к этой мысли нужно привыкать хочешь ты этого или не хочешь. Не думаю, что он будет запираться. Всю вину постарается свалить на тебя. Так, что если не желаешь, стать козлом отпущения говори все как на духу.
Конечно, это была ложь. Конечно, он редко прибегал к этому, но тут был исключительный случай. Чего не сделаешь, что бы правосудие восторжествовало. На карту была поставлена его репутация, а может и вся дальнейшая жизнь. Цель оправдывает средства. Впрочем, его уже не надо было обрабатывать. Он и так совершенно раскис.
Молодой человек заговорил, быстро глотая окончания слов. Он рассказал, что организовал продажу оружия Аркадий Абрамович, родной брат Боговского. Основная часть оружия находится в подвале его гаража. Там есть помимо китайских пистолетов и автоматы, похищенные при содействии одного прапорщика с Белянского полигона. Фамилию прапорщика он не знал. Олеся его девушка. В сумке у нее находилась большая партия героина, которой рассчитались за поставку партии оружия кемеровские бандиты в прошлом месяце. Героином они прежде не занимались и партия зависла, так как слить ее за приемлемую цену быстро не удалось.
В самый разгар беседы, в коридоре послышались крики и шум. Пока Родин прислушивался к тому, что происходит в стенах родного отдела, в кабинет грубо оттолкнув, охраняющего вход сержанта, совершенно неожиданно ворвался взбешенный донельзя Лев Абрамович Боговский. Увидев униженного, лепечущего в страдальческой позе племянника, он ни слова не говоря трахнул по столу так, что треснуло мелкими лучами стекло. Его взгляд, устремленный на племянника, был страшен, а жесты настолько красноречивы, что племянник вообще вжался в стул, поняв, что его в который раз провели. Скрипя зубами Боговский обратил свой взгляд к Родину:
– Капитан! Кто разрешил врываться в мой кабинет в мое отсутствие и допрашивать там задержанного!!!…!!!…!!!
– Лев Абрамович, напротив, – отчеканил давно приготовленную фразу Родин, – я, зная, что это ваш племянник привел его к вам и думал, что вы сможете поговорить с ним по-отечески. Но вас в тот момент не оказалось на месте. Ни одного вопроса, а тем более допроса в вашем кабинете задержанному я не задал и бесполезно прождав, решил вернуться в свой кабинет, где веду допрос в соответствии с данными мне полномочиями. Ведь так было? – обратился он к притихшему племяннику. Тот обреченно кивнул.
– Подлец!!!…!!!… Подлец!!! Каков подлец!!! – Бросил он на последок, и было не понятно к кому относились его слова к племяннику или Родину. Впрочем, это было уже не важно. Главное чего добивался Боговский, все же ему удалось достичь. Он смог заткнуть племянника и заткнуть, похоже, навсегда. Во всяком случае, главного, что хотел услышать Родин, – о причастности самого Боговского к торговле оружием племянник так и не успел поведать. Олег был очень расстроен, что не спросил об этом с самого начала. Теперь уже поезд ушел, и стоило заботиться о незамедлительных действиях оперативных работников по задержанию брата Боговского, девушки молодого человека и соответствующих обысках в квартирах и гараже. Впрочем, оперативники уже были в пути. Необходимо было только уточнить предварительные распоряжения, которые он отдал сразу при выходе из кабинета Боговского.
Племянник замолчал. Доставленный спустя пару часов Аркадий Абрамович – младший брат Боговского – тоже не отличался многословием.
Родин пошатываясь от усталости, приехал домой к одиннадцати вечера. Светлана встретила заботливо:
– Устал?
– Не спрашивай. Чуть живой.
– Ужин на плите. Накладывать?
– Есть не буду. Помыться и спать.
– Придумал тоже. Бросай эту работу к черту.
– И ты меня бросишь. Зачем я тебе без денег? Ты же знаешь, что я больше толком ничего не умею.
– Проживем… Давай маленько положу.
– Нет! Спать. Перенервничал. Отдохнуть надо.
– Ладно! Хоть встанешь, перекуси. Сыщик. Ноги протянешь со своей работой.
Утром следующего дня, его вызвал Клименко.
– У меня телефон разрывается. Герой! Осиное гнездо в родных стенах МВД обнаружил. Все интересуются подробностями, с минуты на минуту наверно и генерал Васькин отчет потребует.
Родин, стараясь не упустить ключевых моментов, поведал историю взятия двух Боговских, дяди Вани и обнаружения склада с оружием.
– Нажил ты себе врага! А через тебя и я пострадаю.
– Живы будем, не помрем, – весело, но немного неестественно, отрапортовал Родин.
– Д-да-а-а! А позор на все областное управление. Всех в г-вно посадил.
– Это не я!
– Ну расковырял. Я его немного знаю. Ходить тебе в капитанах всю жизнь, если Льва Абрамовича не снимут.
– Что товарищ подполковник, думаете, оставят после такого?
– Трудно сказать. Прямых улик нет. Неисповедимы пути господни.
– Следствие еще в полном разгаре…
– То ты расследовал скрытно. Никто не противодействовал тебе. А тут сам понимаешь. Бандиты, а особенно Боговский, сидеть, сложа руки, не будут.
– А ваша позиция?
– На меня сильно не рассчитывай,…но палки в колеса тоже ставить не буду. Следователь лицо процессуально независимое, – он подошел, глянул в окно, потер затылок, – по идее тебе бы охрану, но сам понимаешь отпуска. Людей раз-два и обчелся. Ты как!?
– Посмотрю. Обращусь если что.
– Будь осторожней. Машину свою поставь на прикол. С работы на работу тебя будет мой водитель возить. Договорились?
– Спасибо.
– Все что могу. Ну, заварил ты кашу капитан. Хлебнем мы геморроя. Не забывай и о тех отморозках, что убили курсанта. А то вижу, ты увлекся начальство ниспровергать. Вчера прокуратура тобой настойчиво интересовалась. Что ты им понадобился?
– По этому же делу, – уклончиво ответил Родин.
– Знаменитость местного разлива. Иди уж не маячь. Вызову если понадобишься. Работай.
«Вот всегда так, уже не первый раз, – подумал Олег, – и дело сделай, и еще никого не затронь, никому на ногу не наступи. То бордели крышуют, то выпуск подпольной водки, а Родин виноват! Фиг вам! На двух стульях не усидишь! За свою полковничью звезду трясется. А отрапортует наверно наверху, мама не горюй! Слушал раз. Уши чуть не завяли от вранья. Сам и сам, и под его руководством… только в засаде не сидел. Васькину докладывает: „Мои орлы!“-…а так доброго слова не дождешься… чуть что расковырял!» Выйдя из кабинета Клименко, Родин созвонился с Кидановым, хотел приехать к нему в обед. Прокурор не стал откладывать встречу, попросил приехать безотлагательно. Он хотел даже согласовать это
