Кн. 7. Рассказы - Роберт Шекли

— Джефф, — умоляла она, — ну скажи хоть что-нибудь.

Томе пожимал плечами.

— Пусть даже совсем не то, что ты думаешь…

Томе вздыхал.

— Ради всего святого! Я не могу этого вынести!

В конце концов он сделал ей предложение. Он готов был допустить, что любит ее, но уклонился от развития этой темы. Он объяснил, что брак должен быть основан на искренности, в противном случае все будет обречено на неудачу.

Дорис нашла эти порывы превосходными, но от замужества отказалась.

— Ты должен сказать девушке, что любишь ее, — заявила она. — Ты должен повторять ей это по сто раз на день, Джефф, и даже этого все равно мало.

— Но я же люблю тебя, — запротестовал Томе. — Я хотел сказать, что у меня такое чувство, словно…

— Перестань!

Получив такой отпор, Томе подумал о Языке Любви и отправился к своему профессору.

— Говорят, — сказал профессор, — что у аборигенов планеты Тиана II был особый и единственный в своем роде язык для выражения любви. Им казалось совершенно немыслимым сказать: «Я люблю вас». В таких случаях они использовали слова, точно отражающие вид и класс любви, которую они ощущали именно в данный момент.

Томе кивнул, и профессор продолжал:

— Конечно, вместе с языком развивалось и искусство творить любовь, поистине невероятное в своем совершенстве.

— Это именно то, что нужно! — воскликнул Томе. — Как далеко до Тианы II?

— Порядочно. И к тому же ехать туда незачем — жители планеты вымерли.

— Следовательно, язык утерян?

— Не совсем. Двадцать лет назад землянин по имени Джордж Веррис отправился на Тиану II и изучил Язык Любви с помощью нескольких уцелевших тианцев.

Томе долго и тяжело размышлял. Путешествие на Тиану II было нелегким, длительным и дорогим. Возможно, Веррис умрет, прежде чем он доберется до места, или откажется учить его языку. «Стоит ли любовь всего этого?» — спрашивал себя Томе.

Он продал ультракомбайн, аппарат искусственной памяти, учебники философии, несколько акций, полученных в наследство от деда, и оплатил поезд до Грантиса IV, ближайшего к Тиане II пункта, куда регулярно отправлялись звездолеты. Покончив со всеми приготовлениями, он пошел к Дорис.

— Когда я вернусь, — сказал он, — я буду в состоянии точно высказать тебе, как сильно… Я имею в виду Дорис, что, когда освою искусство тианцев, ты будешь любима так, как не была еще любима ни одна женщина.

— Ты думаешь? — спросила она. Глаза ее засветились.

— Ну, — сказал Томе, — слово «любима» не совсем точно выражает это. Однако я имею в виду нечто очень близкое.

— Я буду ждать тебя, Джефф, — сказала она, — но, пожалуйста, возвращайся скорее.

Джефферсон Томе кивнул, смахнул слезы, сжал Дорис в объятиях и поспешил в космопорт. Через час он был в пути.

Четырьмя месяцами позже Томе уже шел по пустынному проспекту тианской столицы. По обеим сторонам его вздымались величественные строения. С помощью карманного тианского словаря он разобрал вывеску на одном из зданий: «Бюро консультаций по проблемам любви четвертого уровня».

Он миновал «Институт по исследованиям замедленной привязанности» и двухсотэтажный «Дом для эмоционально отсталых». Это был город, целиком посвятивший себя исследованиям и советам в делах любви.

Для дальнейших размышлений времени не было. Прямо перед ним находился гигантский «Комбинат любовных услуг». Из мраморного подъезда вышел старик.

— Кто вы? — спросил он.

— Я Джефферсон Томе, землянин. Прибыл сюда, чтобы изучить Язык Любви, мистер Веррис.

Веррис внимательно посмотрел на него.

— Но это не простое дело, Томе. Язык Любви почти так же сложен, как нейрохирургия или практическая юриспруденция, Нужна работа, много работы, а также талант.

— Я буду работать.

Томе запоминал длиннейшие перечни чудес природы, с которыми можно сравнивать различные чувства. Каждый предмет в природе был занесен в каталоги, классифицирован и снабжен подходящими уточняющими эпитетами.

Когда он заучил весь перечень, Веррис начал тренировать его в восприятии любви. Томе изучил странные мелочи, из которых складывается состояние влюбленности. Некоторые из них были настолько комичны, что он не смог удержаться от смеха.

Старик строго увещевал его.

— Любовь — серьезное дело, Томе. Вам кажется смешным, что предрасположение к любви часто создается скоростью и направлением ветра…

Вскоре Веррис устроил ему десятичасовое письменное испытание, которое Томе выдержал с отличными оценками. Он был полон стремления поскорей закончить учебу, но Веррис заметил, что левый глаз его ученика подергивается, а руки начинают дрожать.

— Вам необходимы каникулы, — сообщил ему старик.

Томе подумывал об этом и сам.

— Вы правы, — сказал он с едва скрываемым нетерпением. — А не отправиться ли мне на несколько недель на Цитеру?

Веррис, которому репутация Цитеры была известна, улыбнулся.

— Не терпится испытать новые знания?

— Но черт побери! — взорвался Томе. — Должен же я немного поэкспериментировать! Должен же я показать самому себе, как все это действует. Особенно «Подход 33-СЦ». В теории он выглядит чудесно, однако я сомневаюсь, что он сработает на практике.

Они забрались в принадлежащий старику космический корабль и летели пять дней до маленького безымянного планетоида. Совершив посадку, старик привел Томса на берег быстрой речки, где вода была огненно-красной, а пена сверкала. По берегам росли низкорослые деревья с листьями цвета киновари. Даже трава — оранжевая и голубая — не походила на траву.

Томе проводил дни, странствуя по берегам рек или любуясь цветами, которые жалобно стонали, когда он приближался. По ночам три сморщенные луны играли друг с другом в салки, утреннее солнце совсем не было похоже на желтое солнце Земли.

В конце недели посвежевшие и обновленные Томе и Веррис вернулись на Тиану П. Томе научился различать пятьсот шесть оттенков Истинной Любви, от самых первых, робких ее проявлений до наивысшего чувства.

В один прекрасный день Веррис сказал:

— Вот и все.

— Все?

— Да, Томе. Сердце не имеет теперь от вас секретов. Возвращайтесь к своей молодой леди.

— Лечу! — воскликнул Томе. — Наконец-то она узнает!

— Пошлите мне открытку, — попросил его Веррис. — Я хочу знать, как пойдут у вас дела.

— Непременно, — обещал Томе. Он горячо пожал руку своему учителю и отбыл на Землю.

У дома Томе вдруг почувствовал, что на лбу у него выступила испарина, а руки начали дрожать. Он мог теперь точно определить это чувство как Ожидательную Горячку второго уровня. Но что толку — это была его первая практическая работа, и он нервничал. Правда ли, что он освоил все?