Немой свидетель (сборник) - Сергей Курехин

Ванная комната. Крупным планом возбужденное лицо Марии, кусающей губы до крови. Обеими руками она опирается о край ванны. Горький пристроился сзади. В руке у него опасная бритва, лицо покрыто мыльной пеной.

Оправившись после оргазма, он продолжает бриться, цитируя фразы из своих произведений. Обнаженная Мария моется в ванной. Выжимая лимон, она обтирает себя соком. Горький обращает на это внимание.

Мария: - От мужиков только так можно отмыться... Да, давно я не видела звездного неба.

За вечерним чаем Алексей Максимович, сильно окая, рассказывает Марии о Ленине и о своей статье "Несвоевременные мысли".

Горький: - Да, Машенька, да, надули нас, голубушка.

- Как шарики, - смеется Илья, стоя с биноклем у окна и глядя в ночь.

- И разлетелись мы по всему свету, - грустно добавляет Мария.

Горький мрачнеет: - Господи, душно-то как... Говорил я им, говорил: "Кто посеет ветер - пожнет бурю".

Словно в ответ на эти слова вдалеке гремит гром. Небо рассекают молнии. Надвигается ураган.

Внезапно порыв ветра распахивает окно, занавеска, лизнув подоконник, вылетает наружу. Алексей Максимович бросается к окну и, освещенный вспышками молний, под аккомпанемент громовых раскатов начинает читать "Буревестника".

"Над седой равниной моря..."

Берег. На утесе мы видим обдуваемого ветром Плеханова. Стоя в позе Мефистофеля, он смотрит на айвазовские волны. Начинается ливень.

"...ждите, скоро грянет буря..." Нет, нет, пусть сильнее грянет буря. Илья смотрит на писателя в бинокль, переворачивая его то так, то этак.

Последние слова "буревестника" смешиваются с какими-то криками на улице. Горький видит бегущего по дорожке к дому человека. Это промокший до нитки садовник. С трудом переводя дух, он умоляет помочь тонущим рыбакам, среди которых его сын Антонио. На лбу садовника посверкивает шишка результат дневного происшествия.

Горький, как был в домашних тапках, бросается на помощь.

В свете молний мы видим, как утлую лодчонку захлестывают огромные волны. В небе реет альбатрос.

Горький спасает всех рыбаков, а также вытаскивает из пучины огромного тунца. Мария прижимает к себе взирающего на эту сцену Илью, которого она догнала только у воды.

Вместе с обессилевшим писателем, прижимающим к себе тунца, они возвращаются к дому. Поравнявшись с машиной, Алексей Максимович накалывает босую ногу. Застонав от боли, он передает тунца Илье и, сев на бампер, начинает вынимать занозу.

Его огромная фигура в этой позе выглядит довольно нелепо.

Мария смотрит на писателя со смешанными чувствами.

Дождь хлещет с прежней силой. Молнии освещают сад.

Неожиданно Горький вскакивает и начинает сетовать, что не закрыл верх у машины и теперь придется менять кожаные сидения, а он их недавно менял... В общем, речь его становится похожей на бред. Понимая это, Мария с домработницей уводят Горького в дом,

В дверях он бьется мизинцем ноги о косяк. Ньюфаундленд облизывает кровь, потом отряхивается, забрызгав все вокруг.

Горького усаживают у горящего камина. Илья протягивает ему полотенце.

- Пламя - очень важная штука, - мягко говорит Горький Илье. - Помнишь, мы смотрели на отражение солнца в куске кварца? (Илья кивает.) Чаще смотри на пламя. Пламя способно нести тебя в глубины неизвестного.

Мария ведет Илью в ванную, а Жизель с тунцом отправляется на кухню.

Неугомонный Алексей Максимович по инерции берет в руки второй том "Войны и мира", но усталость дает себя знать. Горький засыпает, книга соскальзывает с его колен прямо в камин. Огонь, перебросившись на занавески, начинает охватывать комнату. В подвале искрит проводка. В окно влетает шаровая молния.

Разбуженный лаем собаки, Горький спасает Марию, Илью и домработницу Жизель.

Из огня Мария вынесла самое дорогое - шкатулку и горловой механизм Добролюбова. Илья близок к истерике, он сжимает в руках перепуганного котенка, посматривающего на тунца, которого держит Жизель. Горький, поглаживая собаку, смотрит на пылающий дом.

На берегу мы видим Плеханова. Его лицо отражает целую гамму чувств. Поставив руки по швам, он бросается в пучину. В полете он превращается в огромного переливающегося тунца.

Крупным планом проходят лица погорельцев. Все плачут, кроме Марии.

По экрану идут трещины - изображение осыпается, за ним пугающая чернота, в которой проносится огромный самолет "Максим Горький". Из облаков выходит молодой месяц.

Картина двадцать первая

НЕНАСТНАЯ

Ночь. Сильный дождь. Самолет садится на правительственной полосе в Москве. Мария с Ильей спускаются по трапу. Их встречает т. Калинин. Он стоит у блестящего черного "Мерседеса". Водитель держит над патроном зонт. Вокруг вооруженная охрана с фонариками и собаками.

По дороге в город, пользуясь тем, что Илья спит, Калинин сообщает о смерти Луначарского и снова заводит разговор о женитьбе. Он обещает Марии комфорт и спокойствие. Та молча кивает. Поперхнувшийся во сне Илья натужно кашляет.

Автомобиль уносится в ночь.

Из темноты со скоростью авто проезжают цифры "1938".

Картина двадцать вторая

СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ

Камера отъезжает от мемориальной доски с надписью "Максим Горький", вмонтированной в Кремлевскую стену.

Мы видим Марию с Ильей на Красной площади.

Илья уже молодой человек, он в форме курсанта Суворовского училища. Мария целует его в лоб и говорит напутственные слова. Илья торопится. У него сегодня вступительные экзамены в Высшей школе НКВД.

За массивным, покрытым бархатом столом сидят члены Приемной комиссии. Голый Илья стоит посреди зала с невероятно низким потолком. Его босые ноги в центре специально нарисованной на полу звезды.

Комиссия настолько далеко, что ему приходится всматриваться.

- Вы готовы отдать жизнь за товарища Калинина? - эхом доносится до Ильи.

Этот вопрос задает каверзная бабушка в чеховском пенсне и кожаной куртке. К ней наклоняется суровый председатель.

- Товарищ Калинин - отчим этого юноши, товарищ Лившиц.

Старушка, съежившись, нервно пьет воду. Илья прислушивается, пытаясь сквозь эхо понять, о чем идет речь. Старушка громко чихает.

Председатель, наклонившись через стол, спрашивает, готов ли Илья до последней капли своей пролетарской крови защитить свою социалистическую Родину от внешних и внутренних врагов. Илья отвечает, что всегда готов!

Товарищ Лившиц снова чихает - слезы брызжут у нее из глаз. Старческие пальцы начинают скрючиваться, на губах выступает пена. Беспорядочно хватая предметы на столе, она привстает со стула и падает замертво, стаскивая за собой скатерть.

Наплывом проходят годы учебы в школе НКВД. Илья преодолевает полосу препятствий. Перед ним последний рубеж. Высокая, объятая пламенем стена. На крупном плане Илья задирает голову и видит...

Картина двадцать третья

ВЕРОЛОМНАЯ

Высотный дом. Илья входит в подъезд. Просторная квартира т. Калинина. Вернувшись домой, Илья видит, как мать рассматривает какие-то фотографии. Мария в замешательстве. Сильно волнуясь, она рассказывает Илье про его настоящего отца. Показывает горловой механизм Добролюбова, драгоценную шкатулку с ключом и фотографии, на которых снят его отец в обществе императора Николая II (император сидит у кровати Добролюбова).

Трогательный рассказ матери вызывает в душе сына целую бурю противоречивых чувств. Голубая кровь дворянина вступает в схватку с моральным кодексом комсомольца.

Илья обнимает рыдающую мать, а из репродуктора, на который наезжает камера, раздаются слова товарища Молотова о том, что Германия вероломно, нарушив мирный договор, напала на Советский Союз.

Из глубины экрана под стук паровозных колес приближается титр 1942 года.

Картина двадцать четвертая

ВЕРОЛОМНАЯ

Албания. Вокзал в Тиране.

Илья в кожаной шинели офицера СС (под именем Пауля Рихтера) выходит из поезда.

ТИТР: Тирана. 12 ноября 1942 года.

На соседнем перроне мы видим Клару, которая тут же исчезает в железнодорожных парах.

Такси подвозит Пауля к богатому особняку. К нему навстречу с распростертыми объятиями бросается экстравагантная женщина в летах.

- Пауль, наконец-то ты навестил меня, - говорит она, обнимая Илью. - Ты узнаешь свою тетю Гертруду? И ее объятия весьма неоднозначны. Илья слегка шокирован.

- Вы прекрасно выглядите,- говорит он, отстраняя "тетю" (резидента советской разведки в Албании).

Спальня "тети".

Конспиративно закрыв дверь и усадив Пауля рядом с собой на кровать, Гертруда скороговоркой вводит его в курс дела. Среди прочего она сообщает о вечернем приеме, на котором будет немецкий посланник фон Штюбе - племянник Кальтенбрунера.

Пауль должен во что бы то ни стало войти к нему в доверие. Говоря это, Гертруда поглаживает Пауля по ноге. Пауль, в свою очередь, передает ей письмо от мужа из Москвы.

Гертруда плачет над письмом.