Ваша жизнь в ваших руках. Как понять, победить и предотвратить рак груди и яичников - Джейн Плант

Однажды в воскресенье, ожидая начала курса радиотерапии, я сделала очередную и, возможно, самую серьезную ошибку. Тогда я страдала от предменструального напряжения, мои груди были болезненными и комковатыми. Чем больше я их ощупывала, тем больше мне казалось, что опухоли в них повсюду. Наконец, в отчаянии, я позвонила в больницу. За столь краткое время мой хирург не имел возможности назначить мне встречу, и меня осматривал другой врач. Я не знала, что среди медиков есть сторонники мастэктомии и сторонники лампэктомии с радиотерапией. Также я не знала, что врачи одной команды могут придерживаться противоположных взглядов (хотя среди ученых такое бывает часто). Доктор, который меня осматривал, в отличие от моего хирурга, ратовал за мастэктомию. Он безапелляционно заявил, что мой рак, неинвазивную протоковую карциному, следует лечить мастэктомией. В противном случае, сказал он, через три месяца я умру. Он отстаивал свою позицию даже под сильным давлением и расспросами моего мужа. Этот врач недавно закончил исследования на тему классификации рака груди для получения степени кандидата наук, и его рекомендация основывалась на сделанных им открытиях. (Я всегда с подозрением относилась к ученым, которые посвящают жизнь описанию и классификации; предпочитаю тех, кто стремится понять фундаментальные процессы. И тогда мне следовало об этом вспомнить.) Муж счел доводы врача неубедительными и попытался уговорить меня не обращать внимания на его слова. После консультации мне было страшно; казалось, ради детей (им тогда было шесть и тринадцать лет) я должна выбрать мастэктомию.

Встретившись со своим хирургом, я настояла на операции, хотя не решилась сказать, почему вдруг передумала. До сих пор не знаю, почему я поверила не ему, а его коллеге. Страх и паника рождают реакции, изменяющие поведение, и рациональный человек начинает вести себя, словно испуганный ребенок. Мне надо было попросить больше времени на раздумья. Не знаю, что бы произошло, последуй я совету своего хирурга, – возможно, мои проблемы с раком были бы решены.

Мастэктомия – традиционный метод лечения рака груди, а утрата столь значимой части женского тела – один из самых больших страхов, связанных с заболеванием. О раке молочной железы рассказывается еще в текстах Древнего Египта, где его лечили прижиганием пораженной ткани. Мастэктомия появилась во времена Возрождения благодаря Андреасу Везалию, фламандскому анатому. В XIX веке хирурги начали детально описывать случаи заболевания раком груди. Из этих документов следует, что даже те, кому была сделана операция, имели довольно высокую вероятность возвращения рака в течение восьми лет, особенно если поражались подмышечные лимфатические узлы. (Необходимость наблюдения за лимфатическими узлами впервые отметил французский доктор Ледран в конце XVIII века.)

В 1890 году в США была разработана невероятно травмирующая операция Холстеда, куда входило удаление молочной железы, подмышечной клетчатки и большой грудной мышцы. Когда выполнявшие ее врачи поняли, что это не увеличивает шансы пациенток на выживание, они начали удалять и часть плеча. Только в 1927 году британский хирург Джеффри Кейнс впервые заявил о том, что жестокая радикальная хирургия является пустой тратой времени. Он предположил, что к моменту обнаружения рака груди опухоль уже выбрасывает в кровеносную систему крошечные клетки, которые распространяются по всему организму. Следовательно, если рак еще не дал метастазы, калечащие операции бессмысленны, а если дал, то тем более.

В восьмидесятые, когда лечилась я, эти споры продолжались, хотя при мастэктомии убирали меньше мышц и операция была не так травматична. Причина преобладания мастэктомии в Великобритании связана с плохой репутацией радиотерапии по сравнению с хирургией, хотя во Франции это один из предпочтительных методов лечения (возможно, в память о Марии Кюри). Международные клинические испытания показали, что на ранней стадии рака молочной железы лампэктомия и последующая радиотерапия дают тот же уровень выживаемости, что и мастэктомия. Мой хирург знал об этом, но его коллега дал противоположный совет, опираясь лишь на собственный статус кандидата наук!

И все же мастэктомия играет важную роль, если опухоль достаточно большая по сравнению с размером всей железы, если первичных опухолей несколько или если в железе обнаруживается множество мелких опухолей. Однако ко мне все это не относилось.

Пациенты должны понимать: медицинские процедуры внутри медицинского сообщества часто служат предметом серьезных споров, о которых никто не подозревает. Разные специалисты могут иметь разные точки зрения. Недавно стало модно направлять пациентов с определенными видами рака на циклотрон, аппарат, разгоняющий субатомные частицы, которые бомбардируют раковые клетки и убивают их. Благотворительные организации собрали миллионы фунтов для покупки циклотронов, и тогдашний британский премьер-министр поддержал эту акцию. А затем специалисты начали сообщать о серьезных побочных эффектах. В конечном итоге Совет медицинских исследований и некоторые онкологи потребовали запретить такое лечение16. Прежде чем согласиться на серьезную процедуру, следует задать врачу такие вопросы:

• Каков общий уровень успеха процедуры (и каковы критерии этого «успеха»)?

• Каков вероятный результат в моей ситуации?

• Какие существуют методы лечения помимо предложенного и как их можно сравнить?

• Каков уровень успеха врача/хирурга, проводящего лечение?

• Каков он по сравнению с другими специалистами в этой области?

• В чем заключаются побочные эффекты процедуры?

• Как изменится качество моей жизни после процедуры?

Хороший врач непременно ответит на эти вопросы.

Примерно через две недели мне сделали мастэктомию.

Физически операция оказалась несложной. Я заранее поговорила с хирургом и анестезиологом и почувствовала их уверенность в положительном исходе. Замечу, что в Чаринг-Кросс существует стандартная практика разметки перед операцией той железы или опухоли, которую хирург будет вырезать. Хоть это и неприятно, особенно если удаляют грудь, гораздо менее приятно очнуться после наркоза и обнаружить, что вам удалили не ту! Во многих больницах подобная разметка не применяется, поэтому, если необходимо, настойчиво просите, чтобы вам сделали ее до того, как дадут транквилизаторы. Перед операцией мне сделали укол успокоительного, чтобы снизить уровень тревоги, а после того, как анестезиолог попросил меня сосчитать до десяти, я проснулась в реанимации.

Вернувшись в палату, я увидела длинную полосу швов, соединяющих разрез на месте моей левой груди, и трубку, идущую от швов в бутылочку, которая была со мной постоянно. В бутылочке скапливалась прозрачная жидкость и немного крови. Такой дренаж предотвращает чрезмерное кровоизлияние вокруг шрама. Физического неудобства почти не чувствовалось, если не считать левой руки и тыльной стороны кисти, где во время операции стояла капельница. Через три дня дренаж убрали (это не больно), а еще через десять дней сняли швы (тоже не больно). Хирург приходил ко мне ежедневно и однажды сказал, что, согласно отчету патолога, распространения раковых клеток от опухоли не было, а лимфатические узлы оказались чистыми. Лимфатические узлы в подмышечной впадине – первая линия защиты организма от распространения рака. Их состояние – самый надежный индикатор отсева раковых клеток от первичной опухоли. Это полезно знать для оценки стадии рака. Большинство современных методов исследования лимфатических узлов снижают вероятность лимфатического отека – болезненного набухания в подмышке. Такое состояние обратимо, но если оно начинает развиваться, то часто не поддается лечению.

Основываясь на отчете патолога, мне сказали, что никаких проблем возникнуть не должно и другого лечения не требуется. В конце 1980-х в Британии редко применяли профилактическую или вспомогательную терапию для лечения скрытого рака. Сейчас она используется шире и считается одной из причин снижения уровня смертности от рака молочной железы. Исследование, проведенное в восьмидесятых годах в Оксфордском университете, показало, что пятилетний уровень выживаемости у женщин старше пятидесяти, прошедших вспомогательную химиотерапию и принимавших тамоксифен, возрос на 25 %. В США такое лечение ввели на десять лет раньше. Недавно появились более эффективные тесты для определения пациентов, у которых может быть скрытый рак и которые выиграют от дальнейшей химиотерапии.

Я посетила пару сеансов физиотерапии, чтобы улучшить подвижность левой руки, но потом решила выполнять упражнения самостоятельно, со своей скоростью и по собственному расписанию. Однако некоторым может понадобиться дисциплина формальных сеансов.

Как быть с болью