Не отпускай меня, мой лорд (СИ) - Рысь Кира

- Нет, не запрещены, - ответила я. - В Академии ребята вообще так дурачились - это, конечно, некрасиво, даже подло, но здесь - дело отстаивания чести.

- Хорошо. - Ирион был взволнован и ободрен. Я отправила его в свою комнату, ещё раз проинструктировав. Добралась до комода с чернильницей и чистыми свитками и кое-как накарябала записку для алхимика. Кликнув служанку, я отправила её куда надо, и предупредила, что дело срочное.

11

Ждать пришлось не меньше часа. Пока что я успела раздеться, принять ванную и хоть немного прийти в себя в медной купели с теплой мыльной водой. Служанка добавила мне солей и трав в воду, и я бы, признаться, могла бы и заснуть. Печь в купальной комнате была хорошо натоплена, и жар от неё меня ласкал своими волнами. В теплых полотенцах я добралась до платяного шкафа и переоделась к ночи. Медная грелка уже отдала свое тепло постели, и я почти была готова ко сну.

Вскоре пришел ответ от алхимика. Целое письмо с приятными словами и приветствиями, а так же мешочек с пером самоцветки. Как только Ирион постучал ко мне в дверь, я выглянула из комнаты, дабы передать ему заветный подарок.

Ну, вот, и всё. Я улеглась в кровать, крепко-накрепко закрыв дверь и все окна. Накрывшись тяжелым одеялом, я свернулась клубочком и снова дала волю своим горестным рыданиям. Истерзанное сердце болело так, словно бы его проткнули кинжалом, а после того, меня будто бы заставили жить с ним дальше.

Я совершенно не помнила, в какой момент и через какое время я заснула. Мне не снилось никаких снов. Я видела, казалось, только полную луну и слышала воющих на неё волчиц, собравшихся в стаю, на пригорке где-то за хвойным лесом.

Утром я проснулась от того, что кто-то неистово барабанил в мою дверь. Я еле разлепила глаза, попыталась вылезти из-под тяжелого одеяла и в темноте за задернутым пологом чуть не рухнула с кровати.

Ступив на ледяной пол, я тут же легким шагом перебралась на теплую шкуру, подхватила накидку с кресла и набросила на себя.

Открыв дверь, я увидела уже полностью одетого, приведенного в порядок брата. Его длинные темные волосы были собраны в высокий хвост, а одет он был в костюм, расшитой серебряной нитью.

- Доброе утро, сестра! - сказал Ирион, едва усмехаясь. - Ты знаешь, который час?

- Доброе, - прохрипела я, словно леший из берлоги - голос пропал после вчерашних надрывов. - Нет, но я в курсе, что сегодня последний день моей свободы. А ещё день моего самого главного в жизни признания.

Я впустила Ириона в комнату. Он тут же достал из кармана ожерелье, сплетенное из лилейных нитей и жемчуга с пером самоцветки. Я удивленно вскинула брови.

- Как красиво получилось... - сказала я. - Вы с Айрис молодцы.

- Благодарю, - брат убрал ожерелье в карман. - Слушай, сейчас уже время обеда. Я сказал, что тебе сегодня утром нездоровится, и ты хочешь подольше отдохнуть после вчерашнего путешествия.

- О, Боже. Ирион, спасибо. - Я потерла лоб и, покусав губы, растерянно посмотрела на брата. - Там утром какие-то дурацкие прогулки были запланированы, да?

Брат отмахнулся.

- На них и половины не было, так что не переживай. Но. Обед я велел принести тебе сюда, а после уже придут служанки - начнется подготовка к балу.

Я закрыла лицо руками. Как мне прийти в себя?

- Кошмар, - отозвался Ирион, проходя дальше в мою комнату. - У тебя тут, как в склепе. Он отдернул все занавески, за что я ему была, признаться, благодарна, и яркий дневной свет заполнил комнату.

Брат повернулся ко мне и, строго глядя на меня, сложил руки на груди.

- Так, сестра, давай-ка бери себя в руки - у тебя сегодня важный день, - сказал он.- Такой же важный, как и у меня. Так давай постараемся не слить то, что нам положено сегодня сделать.

- Аминь, - прошептала я. Моя ладонь устало сползла с моего лица и я, состроив мученическую гримасу, посмотрела на Ириона. - Я пойду. Попробую привести себя в порядок. Не хочу, чтобы служанки в ужасе шептались, глядя на меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Верный настрой.

Брат подошел ко мне, прижал к себе и поцеловал в лоб.

- Помни, что я всегда на твоей стороне, - сказал он. Я смотрел в его зеленые глаза и улыбалась. - Ты же помнишь наш девиз.

- «Мы обязательно что-нибудь придумаем», - ответила я, кладя голову на грудь Ириону.

Он ушел спустя две минуты, а я поспешила в купальню. У меня мало времени, а день сегодня действительно очень важный.

Обед принесли мне вскоре. Густой суп с зеленью, мягкий хлеб, овощи, жаркое с картофелем. Фрукты и сладости на десерт, к чаю. Я заставила себя поесть. Хотя бы немного, но пришлось. Аппетита, конечно, совсем не было, но мне нужны были силы.

Служанки пришли уже вскоре, и началась долгая процедура подготовки меня к балу. Купания, прическа, платье, лицо. Глядя на себя в зеркале перед тем, как покинуть комнату, я отметила, что мне нравится, как я выгляжу - синее платье, расшитое серебром и лунным камнем, нити жемчуга в рыжих волосах. Всё, вроде бы, то же самое - мой образ соблюден, но всё же ещё прекраснее прежнего - наряднее, так как бал.

Я вышла из комнаты и спустилась вниз, ловя на себе восхищенные взгляды. Меня приветствовали и здоровались, так как сегодня я впервые вышла из комнаты, вниманием не обделили ни в одном случае - что ж, приятно, но на душе у меня было холодно, а сердце болело, изнемогая от ран.

Я нашла взглядом брата. Он махнул мне, и я подошла к нему. Они были вместе с Айрис Миласски. Девушка тепло улыбнулась мне, и мы поздоровались. Я любила Айрис, и считала её лучшей партией для моего брата, прежде всего, потому что она была сильной, доброй и искренней. И, конечно, она была красивой. Худенькой, словно тростинка, невысокая, со светлыми волосами и ангельским личиком с большими голубыми глазами. Айрис была умна и образована, манеры её были на высоте, к тому же, она всегда умела поддержать разговор.

Одета Миласски была в великолепное светлое платье - легкое, с россыпью жемчуга и хризолитов на нежной ткани юбок и корсета. На ней были самые простые, но необыкновенно изящные украшения, только подчеркивающие её красоту. Особенно нити с жемчугом, опутывающие высокую прическу.

Мой брат был так же прекрасен, как и всегда - в изумрудных одеждах, украшенных серебряными нитями и россыпью лунных камней. Волосы его были собраны в высокий хвост, на груди алела рубиновая брошь.

Обменявшись любезностями по поводу наших нарядных образов, мы перешли к разговору о нашем деле.

- Помните, что надо делать? - спросила я. Оба одновременно кивнули. - Поймайте нужный момент, и подойдите к ней. Лучше, когда вокруг будут не только её подружки, но и другие свидетели.

Ирион достал из-под накидки ожерелье. Они переглянулись с Айрис, и поспешили в зал.

Я тяжело вздохнула, провожая их взглядом. Пусть у них всё получится. Я была искренне рада за брата, и хотела, чтобы он жил в любви. Они с Айрис этого заслуживали.

Моё сердце снова надрывно заныло от щемящей боли, но я одернула себя. Сначала я признаюсь ему. У меня будет время пострадать и подумать, как мне жить дальше, когда я отправлюсь домой после этих страшных дней.

Я вошла в зал, стараясь внимательно оглядываться и прислушиваться к тому, что меня окружает. Ведь Тарис тоже может попасться мне на пути очень не вовремя, а сейчас мне бы этого совсем не хотелось.

Зал сиял красотой - здесь было всё устроено практически так же, как и вчера. Добавились только звездные россыпи, под потолком и у стен - они сверкали, словно маленькие светлячки, и восхищали, успокаивали. Есть совсем не хотелось, я и так заставила себя сегодня хотя бы чуть-чуть пообедать вкуснейшими яствами, принесенными в комнату, но сейчас лишнее волнение даже не позволяло смотреть в сторону еды.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Горячий имбирный отвар с толченой мятой и сахаром придал мне сил. Довольствоваться большим мне не хотелось. Вино я пока опасалась пить. Напьюсь в своей комнате после того, как во всём признаюсь лорду Рэйзетту. Кстати, за сегодняшний вечер я пока не заметила ни его, ни Кейлина, хотя бал разгорался всё быстрее и быстрее. От излишнего волнения на меня напала страшная, сухая тоска. Сердце колотилось, как ненормальное, и я была так слаба, что едва стояла на ногах. Я ничего не чувствовала, надо же - мне словно было бы всё равно. Только страх душил, как ненормальный.