Двое - Борис Зыков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И чукчам за полярным кругом,
Оформлю рилсы в инстаграм,
Пролайканы что будут другом.
МЕНЯЕТСЯ МОДА
Время уходит, меняется мода
Пышных причёсок на локона шпиль.
Полупоклоны вполоборота —
На реверанса отточенный стиль.
У кавалеров блистают камзолы,
Дамы затянуты в строгий корсет.
Каждое время имеет резоны,
При поколении — свой менуэт.
Яркого атласа рюшки и складки,
Белых перчаток тончайшая нить.
Выпал платочек — увы, беспорядки…
Ох, извините, не смейте казнить!
Так, век за веком, уходит эпоха,
Вроде, потерян возвышенный слог.
Только вот сердце заходится вздохом,
С дамами стройный ведя диалог.
АРОМАТЫ ОСЕНИ
Ароматы — крышу сносит!
За сравненье Бог простит.
Календарь кричит, мол Осень
Править балом норовит.
Нет привычного народа -
Даль бескрайняя видна.
Чем мне нравится природа -
Здесь повсюду тишина.
От нирваны сладко млею,
Будто вовсе без грехов.
Я просторами хмелею
В луговой смеси духов.
Из простых цветочков скромных,
По охапкам разобрав,
Соберу букет огромных
Полевых духмяных трав.
Опьянён я листопадом
Слаще приторной халвы,
Спелым вкусным виноградом,
Ароматами листвы.
ДУРАКИ И АСФАЛЬТ
У развилки дорог
Очень много разлук.
Напряжен диалог
После тысячи мук
Двух сердец молодых,
Что способны любить.
Но судьба бьёт под дых —
Чувства не сохранить.
На клубничных лугах,
Вне дорожных оков
Мы с тобой впопыхах
Развалили наш кров.
Затушили очаг,
Что зовётся любовь.
И невиден овраг,
Где костьми ляжем вновь.
Жизнь по кругу идёт —
За рассветом закат.
Если бизнес не прёт,
Нужно сделать откат.
Так с тузом в рукаве
Закрываем гештальт,
Но проблемы лишь две:
Дураки и асфальт.
ГОРОД БЕЗ СЛЁЗ
За манускриптами грязного мира
Строится ввысь из руинов Пальмира —
Город, в котором неведомы слёзы.
Под тротуаром зачахли мимозы.
В душных квартирах промерзшие стены,
Мёртвые спят — собеседники немы.
Лампы промаслены тухлой соляркой
Шторы запятнаны краскою маркой.
Двери закрыты, стальные засовы,
Гул в коридорах, на вешалках совы.
В саже тарелки горою в подвале,
Съедено сало и деньги украли.
Душ не видать, лишь тела на диванах
По телевизору смотрят о ранах.
От испражнений давно люд инертен:
Сытость неведома, голод бессмертен.
ПОГИБЕЛЬ С КАЖДОЙ НОВОЙ СТРОЧКОЙ
Я с каждой новой строчкой погибаю,
И взгляд суровый твой тому свидетель.
Могилу рою и не постигаю:
Вражина мне ты или благодетель.
Я повидала алые закаты
И джунгли малахитовых оттенков.
Мне не страшны лазурные раскаты
Ветвистых молний, в башенных застенках.
Я созерцала чаек завидущих
И мавра, что белее слив в зефире,
Я откликалась на призыв ведущих,
Которые стебут в прямом эфире.
Была готова я дышать тобою.
И, знаешь: ворочусь к тебе с рассветом,
Когда глазницу обрамишь слезою,
Что ляжет по изгибам трафаретом.
Покой придёт с твоим лицом, бесспорно,
С ухмылкой будет вписан взгляд в контексте
Твоих движений, как в бесстыжем порно,
Где действие венчается в протесте.
КОЧЕВНИК
Кочевник похожий на степи
С отточенным ветром лицом
Приемлет свободу, не цепи,
Ведомый одним лишь творцом.
Где солнце лучами ласкает
Равнину средь выжженных трав,
Неспешно верблюд горб питает,
Всем телом к кореньям припав.
Как чужды домбре каподастры
В степи вне застав и оков,
Таков и пастух своей паствы —
Номад средь нетленных костров.
Кобыз исполняет былину
О друге двугорбом моём,
Где жив я лишь наполовину…
Рассеян во всём остальном.
Степным скакунам подражатель —
Кочевник, живёт предков чтя.
Бескрайних степей обитатель,
Ветров бесконечных дитя.
МЕТЕОРИТ
Нет красивее творения свыше,
С синего неба сошедшего вниз.
Магмой оплавленный камень о крыши
С свистом пробил черепичный карниз.
Адским конём сквозь сарайную кровлю
Рухнул всей сутью своей на бетон.
Был лишь хлопок, стёкла вдребезги — помню.
Новостью дальше гремел весь район.
Знаковым местом считают всецело,
Место падения камня… Ах, нет!
Метеоритом небесное тело
В миг нарекли все изданья газет.
Млечной дорожкой из дальнего неба,
Он торопился мой двор посетить.
Пусть путешествие было свирепо,
Мне теперь есть что тебе подарить.
МЯЧ НА ЗАДВОРКАХ МИРОЗДАНИЯ
Мы живы на задворках мироздания —
Сквозь бездну в даль на сплющенном мяче
Летим в кромешный ад без основания
Из рая, вопреки своей мечте.
Отброшенные взрывом и рассеяны
По жизни прахом волею судьбы.
Желания страстями нам навеяны.
Из глины и поэт, и чтец и ты.
Наш мир нерукотворен в нашей памяти,
И вечности здесь не сыскать во век.
Всё бренно по причине нашей замяти -
Несовершенен слишком человек.
Все карты перемешаны в гадании.
Для нас мираж: там лучше, где нас нет.
Светила врозь — как будто истязание!
И смыслы меркнут словно звёздный свет.
Глаголят все сердца о расставании,
Ведь это неминуемо, увы.
Молчим при неотвратном наказании,
За грех людской, виновны в коем мы.
Надеюсь, что футбольный тренер качество
Вложил в пинок ногой того мяча,
Что сплющен полюсами от ребячества
Проступков, совершённых сгоряча.
СПИЧКИ
Живём последствиями взрывов давних
На плоскостях под солнечным лучом.
Искрой угасших звёзд свеченьем крайних,
Судьбиной скрученной параличом.
Живём впотьмах. Рождаясь, вновь сгораем,
Когда спешим на зов лихой борьбы.
Свои тела в коробки закрываем,
Как спички, опасаясь наготы.
УХОДИТ ПОЕЗД
Уходит поезд, называемый судьбой,
Прогрохотав так независимо и гордо.
Лишь в отдаленье одинокою трубой,
Он подал голос недопетого аккорда.
Сжимая шляпу, запотевшею рукой,
Стою один на предпоследнем перегоне.
Уходит поезд, называемый судьбой,
И мой букет лежать остался на перроне.
СТАНЬ СИЛЬНЕЙ
Стань сильней всех вожделений,
Ни на шаг не отступай.
Чтоб не молвить извинений,
Пред вратами в светлый Рай.
Будь не робок, в меру сдержан,
Пригубляя жизни вкус…
Совесть слушай, будь прилежен.
Не пасуй, ведь ты не трус.
Обаяние огромно,
Разум бьётся в двери лбом,
К той чей нрав во взгляде томном
Страсти носит напролом.
Не ведись на чуждый голос,
Что извне зовёт тебя.
Целен будь, как белый лотос,
Суть люби, живи не зря.
Знай, что плотские утехи
В бездну душу унесут.
Пусть прощает Бог огрехи,
Всё равно всех нас ждёт суд.
ХЛЕБ НА МОСТОВОЙ
Люблю, надеюсь, свято
