Все дозволено - Дональд Уэстлейк

ВИГАНО

Вигано следил за тем, как посетитель уходит с сопровождающими. Он подождал полминуты, размышляя и потягивая "Мичелоб", а затем нажал кнопку интеркома на столе. В комнату вошел Марти. - Да, сэр? Вигано повернулся к нему. - Парень, который сейчас уходит от меня... - сказал он. - Мне нужна его фамилия и адрес, и где работает. - Да, сэр, - Марти вышел. Из затеи с ценными бумагами, вероятно, ничего не получится. Но на тот случай, если все же что-нибудь да выйдет, Вигано хотел, чтобы его поручение было выполнено. Именно в деталях, думал он, заключается различие Между победителем и дураком. Он встал, выбрал шар и бросил его.

ДЖО

Когда Том и я обсуждали идею о мафии, один пункт, на котором мы сразу же согласились, заключался в том, что если гангстеры узнают, кто мы такие, ничего путного у нас не выйдет. Так что либо мы сможем встретиться с Вигано и остаться нераспознанными, либо придется отбросить эту идею и придумать что-нибудь другое. Мы приняли как само собой разумеющееся, что Вигано пошлет кого-нибудь следить за Томом после их разговора. Необходимо было избавить Тома от слежки. Последний поезд из Ред Бэнк на станцию Пенн в Нью-Йорке приходит в 00.40. На этом поезде людей немного, особенно в буднюю ночь, поэтому мы его и выбрали. Кроме того, со станции Пенн вела только одна лестница. Я был в форме и явился на станцию за пятнадцать минут. Мы репетировали это три раза, и поезд ни разу не пришел раньше срока, но страховка всегда необходима. Встал я наверху лестницы. Мне подумалось, что впервые в жизни я надел форму, не будучи на работе. Я никогда не был влюблен в свою работу. Единственная причина, по которой я оказался в полиции, заключалась в том, что армии не нужны были водители танков в тот день, когда закончилась начальная подготовка и меня отправили в часть. Мне предлагали стать поваром, военным полицейским, кем-то еще, я забыл кем. В тот день набирали также санитаров и писарей, но результаты проверки показали, что я не гожусь для этой работы. Я хотел водить танк, а стал военным полицейским. Я был им полтора года, одиннадцать месяцев из этого срока служил в жилом районе Фогельвех возле Кайзерлаутерна, Западная Германия. Мне это понравилось. Приятно было носить на бедре пистолет 45-го калибра, стрелять по мишеням, ездить по городу в джипе и не давать белым солдатам избивать черных солдат. Раньше, до призыва, у меня вообще не было никакой работы, я хочу сказать - ничего, к чему мне бы хотелось вернуться. Поэтому когда я демобилизовался из армии, вопрос заключался в том, чем я буду зарабатывать себе на жизнь, и ответ был прост и ясен. Делать то же, что и раньше. Цвет формы поменялся с коричневого на голубой, а оружие - с автоматического пистолета 45-го калибра на револьвер 38-го калибра, и еще пришлось стать чуточку осторожнее в обращении с людьми, но в остальном это была почти такая же работа. Я услышал, как подошел поезд - там, внизу. Я стоял на лестнице, сбоку, и смотрел вниз. Ступеньки были бетонные и достаточно широкие, чтобы по ним прошли в ряд три человека, а по обеим сторонам были стены, выложенные янтарными плитками. Том подошел к ступенькам первый, как и предполагалось. Если бы я уже не видел его в маскировке, то сейчас не узнал бы. Цвет и длина волос у парика были другие, чем собственные Тома, и казалось, что они изменили все очертания головы. А усы делали его намного моложе, очки же в роговой оправе значительно изменили глаза, и он был похож на бухгалтера... Что касается меня, то моей главной маскировкой была форма. Люди редко видят за ней реального человека. Единственной дополнительной деталью были длинные усы, как у шерифа в вестерне, я нацепил их скорее для шика, чем по необходимости. За Томом шло с десяток пассажиров, и было совсем нетрудно узнать среди них людей Вигано. Их было трое - громилы с суровыми, гранитными лицами. Том быстро поднимался по лестнице, шагая через две-три ступеньки. Следившие за ним смешались с толпой, а она двигалась медленнее: когда Том поднялся наверх, ближайший из пассажиров находился на восемь ступенек ниже него. Том прошел мимо, не посмотрев на меня, как и было условлено. Он прошел, и я немедленно сделал шаг вперед и блокировал лестницу. Привычным властным жестом подняв обе руки, я сказал: - Подождите минутку. Постойте здесь. По инерции они прошли еще несколько ступенек, но затем остановились, глядя на меня. Люди повинуются мундиру. Я увидел, как двое из посланных Вигано проталкиваются мимо других пассажиров ко мне, а третий возвращается вниз по лестнице - вероятно, чтобы поискать другой путь наверх. Но его-то и не было на этой платформе. Все они толпились на лестнице - десять человек, сбившихся в плотную кучу. Нью-йоркцы привычны к подобным вещам, поэтому особых протестов не звучало. Один из людей Вигано протиснулся вперед и смотрел мимо меня на спину уходящего Тома. Он раздраженно хмурился, но старался говорить безразличным тоном, когда обратился ко мне: - В чем дело, офицер? - Всего на одну минуту, - сказал я. Глаза громилы неотступно следили за Томом, и я мог угадать по выражению его лица, когда Том свернул за угол. Но я продолжал удерживать всех их, пока медленно не сосчитал до тридцати Третий громила появился у подножия лестницы и затрусил вверх с очень недовольным видом. Я отошел в сторону медленно и небрежно. - Хорошо, - сказал я. - Идите. Все ринулись вперед, причем люди Вигано почти бежали. Я смотрел, как они удаляются, и знал, что напрасно тратят время. Мы достаточно потренировались. Том и я, и подсчитали, сколько потребуется времени, чтобы дойти до ближайшего выхода, где стояла его машина со специальным полицейским пропуском на солнечном козырьке. К этому времени Том, вероятно, уже сворачивал на Девятую авеню. Я побрел в другую сторону.

Глава 5

Тому и Джо не удавалось всегда работать в одни часы, так что прошло три дня, прежде чем они смогли поговорить о визите к Вигано. Однако Джо был слишком утомлен и плохо соображал. Ему, из-за временной нехватки полицейских, пришлось отработать две смены, шестнадцать часов подряд, и теперь хотелось только поскорее лечь в постель. Том не сразу заметил, в каком состоянии Джо. Они вместе сели в машину, и Том бегло пересказал разговор с Вигано. Джо никак не отреагировал, главным образом потому, что почти не слушал. Том пытался разжечь в нем интерес, говоря все громче и быстрее: - Это просто. Что такое облигации? Всего лишь листки бумаги. - Он мельком взглянул на Джо. - Джо? - Листки бумаги, - согласно кивнул Джо. - А самое главное, - продолжал Том, - что мы в состоянии сделать это. - Он еще раз посмотрел на Джо, уже немного обиженно. - Джо, ты слушаешь? Джо поерзал на своем месте, вяло ответил: - Ради бога оставь меня, - простонал он, - я едва стою на ногах. - Ты не стоишь на ногах. Джо был слишком усталым, чтобы шутить. - Я был на ногах. Две смены. - Если ты выслушаешь меня, - сказал Том, - то сможешь сказать "прощай" всему этому. Они как раз въезжали в туннель. Джо спросил: - Ты действительно веришь в успех? И в то, что мы не попадемся? - Естественно. Кстати, ты знаешь, что есть у Вигано? Свои собственный кегельбан. Прямо в доме. - Кегельбан? - широко раскрыл глаза Джо. - Настоящий кегельбан С одной дорожкой. Прямо в доме. Джо ухмыльнулся. Такая жизнь ему нравилась. - Сукин сын! - воскликнул он. - Иди и скажи ему, что преступление невыгодно, - подлили масла в огонь Гом Джо согласно кивнул. - И он сказал тебе о ценных бумагах, да? - Об облигациях на предъявителя, - поправил Том. - Просто листки бумаги. Не тяжелые, никаких осложнений, и мы тут же передадим их. Джо уже совсем проснулся, заинтересовавшись, забыл о своей усталости. - Расскажи мне все, - попросил он. - Что он сказал, что ты сказал. Какой у него дом?