Сверхскорость - Чарльз Шеффилд

- Та дорога по берегу, - резко произнес он. - Что там дальше, на севере? Она идет вдоль берега или сворачивает?

- Вдоль берега, но не все время. Сначала она уходит восточнее, потом сворачивает у моста в Тулламоре. Я сам там не бывал, но доктор Эйлин - часто. Она говорит, что по глубокому снегу там вообще не проехать.

Эндертон не сказал ничего, только схватил телекон и начал разбирать его и запихивать детали в мешок. Я не представлял себе, как это один человек сможет утащить весь этот груз. Только когда он поставил ногу на верхнюю скобу, я понял, что он оставляет его здесь.

- Но телекон...

- Ничего с ним здесь не сделается. - Он спустился еще на три скобы. - Он твой. Можешь забрать его, когда хочешь. Пошли.

Я не имел ни малейшего представления, что он собирается делать, но оставаться на верху водокачки мне тоже не особенно хотелось, а воздух становился все холоднее. Я в последний раз взглянул на мешок с телексном, закинул на спину пустой рюкзак и полез следом. Я не смотрел по сторонам, а тем более я не смотрел вниз, но слышал отчетливо бормотание Эндертона подо мной:

- На север нельзя. В Толтуну нельзя. Они наверняка перекрыли дороги. Значит, вода. Ничего другого не остается.

Спускаясь, я считал скобы. После семьдесят восьмой мы оказались на промежуточной площадке. Эндертон не останавливался отдохнуть, я - тоже. На сто тринадцатой я, наконец, осмелился посмотреть вниз. Эндертон был уже у самой земли. Лицо его приобрело пурпурный цвет, каждый вздох отдавался стоном.

Я продолжал спуск, и вскоре под моими башмаками захрустел снег. Блаженное чувство облегчения и безопасности овладело мной. Только на мгновение. Ибо секунду спустя Пэдди Эндертон схватил меня за руку. Он оперся на мое плечо, одновременно увлекая меня вниз по холму - прочь от дома.

- Не туда! - запротестовал я, делая попытку вырваться.

- Нет. Только туда! - Его пальцы сжались еще сильнее, и я вскрикнул от боли. - Мы плывем через озеро, Джей!

- Но мы не можем! Через полчаса стемнеет!

Этот довод он проигнорировал.

- Ваши вещи остались дома!

- Все нужное у меня с собой. - Он похлопал себя по карману. - Кончай разговор. Ты меня повезешь. Сейчас.

- Но мама не знает, где я. Я не могу.

- Можешь, если тебе дорога жизнь. Или ты думаешь, Молли Хара предпочтет увидеть сына мертвым? Выбирай!

Свободной рукой он полез в карман и вытащил оттуда нож с тонким лезвием.

- Ты переправишь меня в порт Малдун, Джей Хара. Сегодня. Или я, не сходя с этого места, перережу тебе глотку и попытаюсь переплыть озеро сам.

Глава 6

Раньше мне казалось, я смогу описать, каково это - плыть через озеро Шилин зимней ночью, когда порывы ветра швыряют маленький парусник, а у твоего горла - лезвие ножа.

Но я не могу, как ни стараюсь. Наверное, страх сродни боли в ушах или в животе. Когда она проходит, ты знаешь, что это было с тобой недавно, что было больно, очень больно, но стоило ей пройти - и ты уже не можешь почувствовать ее снова или хотя бы вообразить.

Я знаю, что в лодке, должно быть, было ужасно холодно, но не помню, чтобы мерз. Я должен был поставить парус и править на далекие огни порта Малдун, но этого я тоже не помню. Все, что я помню, - это сумасшедшее чувство облегчения, когда в четверти мили от берега Пэдди Эндертон убрал нож и вытащил из кармана тот же маленький прямоугольник из черного пластика, который он вертел в руках дома. Казалось, будто с тех пор миновали недели, хотя на самом деле это было только вчера.

Теперь он сделал с ним что-то другое, так как воздух вокруг карточки вдруг наполнился разноцветными светящимися точками, которые к тому же двигались. Эндертон долго смотрел на них, потом его рука протянулась в самую середину этого сияния. Огоньки погасли. В его руках снова был неприметный черный прямоугольник.

Наверное, восхищение при виде этих волшебных огней послужило причиной того, что я не заметил перемены в самом Эндертоне. Уже тогда, когда мы спустились с водокачки и продирались сквозь метель к пристани, дыхание его сделалось совсем хриплым и болезненным. Оказавшись же в лодке, я был слишком занят, чтобы обращать на него внимание.

Теперь же каждый его выдох был громким болезненным стоном. Внезапно он схватился за горло. Его лицо казалось в темноте белым пятном, и я наклонился поближе. В этот момент он кашлянул, дернулся и упал ничком, ударившись головой о мое колено, а затем - с глухим стуком - о деревянную банку.

Поначалу я решил, что он сделал это нарочно. Потом, очнувшись, я протянул руку и потряс его за плечо:

- Мистер Эндертон!

Он лежал лицом вниз, зацепившись ногами за банку. Если бы не это, я думаю, он свалился бы за борт. Но так или иначе, лодка была слишком узкой, и у меня не хватало сил, чтобы поднять или хотя бы перевернуть его.

Я наклонился к нему, почти прижавшись к его голове лбом. Он дышал, но редко и неровно.

Я посмотрел вперед. Мы одолели не больше четверти пути. Ветер был попутный, огни порта ярко сияли в темноте, и мы могли бы без особых затруднений попасть туда. Но что я там буду делать? Я не сомневался, что у Пэдди Эндертона были на этот случай свои планы, но какие именно, я не знал. А учитывая то, что порт пуст, вряд ли кто-нибудь поможет мне вытащить его из лодки.

С другой стороны, что он сделает, если я поверну обратно, а он придет в себя и обнаружит, что я нарушил его приказ?

За меня все решила погода. Пока я сидел, не зная, что предпринять, вновь пошел снег. Спустя всего несколько минут огни Малдуна исчезли за белой завесой.

Я наклонился и обшарил карманы Пэдди. Найдя нож, я выкинул его за борт. Только после этого я развернул лодку, вновь поставил парус и направил ее к восточному берегу.

Огни Толтуны тоже не были видны, поэтому править приходилось наугад. Мне повезло - я подошел к берегу всего в паре сотен ярдов к югу от нашего причала.

Подвести лодку к причалу и привязать ее мне не составило труда, но даже в хорошую погоду я не смог бы дотащить Пэдди Эндертона до дома. Ему пришлось остаться в лодке - лежа ничком с припорошенной снегом спиной и непокрытой головой, - пока я бежал домой, молясь про себя, чтобы мать не отправилась искать меня, чтобы дома оказался хоть кто-то, способный помочь.

Мать была на кухне. И дядя Дункан тоже.

- Вот, Молли, - сказал он, когда я ворвался в дом. - Я ведь говорил тебе, что с ним все в порядке.

- Джей! - начала было мать. - Я тысячу раз говорила тебе... - И тут она увидела мое лицо.

- Мистер Эндертон... - выдохнул я. - Ему очень плохо. На берегу. Я не могу втащить его.

В обществе гостей-космолетчиков матери нравилось разыгрывать из себя слабую и беспомощную. На деле-то она не была такой, и ее реакция была лучшим тому подтверждением.

- Потерял сознание? - спросила она.

- Когда я его оставил, он был без сознания.

- Ладно, - сказала она, ничего больше не спрашивая. - Дункан, мне нужно одеяло и что-нибудь, на чем его можно будет нести. Нет, сама найду. Ты бери фонарик и наши пальто. Быстро.

Мать взялась за дело. И сразу же я почувствовал себя совершенно опустошенным. Все, чего мне хотелось, (это лечь на пол - прямо здесь, на теплой кухне) и уснуть. Но и этого я не мог: мать вновь послала меня на улицу. Показывать дорогу.

Пэдди Эндертон не сдвинулся с места с той минуты, когда я его оставил, и на какое-то мгновение мне показалось, что он мертв. Но он застонал, когда дядя Дункан вытаскивал его, и бормотал что-то невнятное, когда его заворачивали в одеяло. Я стоял рядом, готовый в случае необходимости помочь, но все, что мне позволили - это светить фонариком. Мать и дядя Дункан отнесли его в дом и уложили на кушетку, поближе к огню.

Цвет его лица был ужасен: свинцово-серый если не считать розовых пятен на скулах. Мать прижалась ухом к его груди и оставалась в этом положении довольно долго. Наконец она выпрямилась и подошла к стулу у кухонного стола, на котором я сидел.

- Мне очень жаль, Джей, - тихо сказала она, - но тебе придется выйти еще раз. Мы сделаем все, что можем, но без помощи врача он умрет. Что заставило его выйти в озеро в такую погоду с его-то легкими?

Она даже не ждала моего ответа, хотя он был у меня наготове.

- Ты знаешь, где живет доктор Эйлин. Иди к ней. Скажи ей, что случилось. Скажи, что твоя мать говорит, что это срочно, и приведи ее с собой. Иди, и постарайся обернуться побыстрее.

И прежде, не успев опомниться, я вновь оказался в морозной тьме на южной дороге. Снежные хлопья бесшумно ложились мне на плечи. С самого начала снегопада по дороге не прошел никто; местами я проваливался в снег по колено. Я брел, упрямо наклонив голову. Хорошо хоть ветер дул мне в спину. По крайней мере глаза и лицо оставались незапорошенными. Все остальное было менее утешительным. День меня измотал - как душевно, так и физически, - и я едва держался на ногах. Не одолев и сотни ярдов, я остановился, не в силах сделать более ни шага.