Приказано убить - Сара Парецки

Глава 6

Профессия дяди Стефана

На следующее утро, когда я делала свою пятимильную пробежку до цорта Белмонт и обратно, шел снег. Ледяная вода была неподвижна. За волнорезом просматривалось озеро, такое же неподвижное, но не мирное, а зловеще притихшее – сердитые боги крепко сковали его морозом.

Доброволец из Армии спасения притопывал и весело приветствовал ранних прохожих на углу улиц Белмонт и Шеридан. Он с улыбкой благословил меня, когда я пробегала мимо. Здорово, должно быть, когда твоя жизнь так проста и незатейлива. Интересно, а что бы он стал делать с тетей Розой? Существовала ли настолько широкая улыбка, чтобы заставить ее улыбнуться в ответ?

Я притормозила у маленькой булочной и выпила чашку кофе с булочкой. Подкрепляясь за высоким столом, я обдумывала свои дальнейшие действия. Вчера я встречалась с Хэтфилдом всего лишь из напускной бравады – это доставило мне что-то вроде садистского удовольствия, особенно когда на его бесстрастной физиономии появилось раздражение. Но он ничего не станет для меня делать. А у меня не было возможности проследить за доминиканцами. И еще: если даже Мюррей Райерсон что-то раскопает, как я это использую без разрешения Розы? И разве после ее неожиданного распоряжения прекратить работу моя миссия не закончена?

Я обнаружила, что, продолжая этот внутренний монолог, спорю с Габриелой, которой, вероятно, не понравилось бы мое отступление.

– Черт возьми, Габриела, – тихо выругалась я, – зачем ты заставила меня дать тебе это проклятое обещание? Она ненавидела тебя. Почему я должна что-то для нее делать?

Если бы мама была жива, она излупила бы меня на этом самом месте за то, что я так с ней разговариваю. А затем уставилась бы на меня своими умными гневными глазами: что из того, что Роза тебя уволила? Разве ты приехала только потому, что она тебя наняла?

Я допила кофе и вышла на улицу. Шел слабый снег. Строго говоря, Роза не увольняла меня. Альберт позвонил и сказал, что она более не нуждается в моих услугах. Но говорил ли он с согласия Розы? По крайней мере, мне надо прояснить ситуацию, прежде чем решать, что делать дальше. А это означало еще одну поездку в Мелроуз-парк. Но не сегодня: дороги в снегопад опасны – транспортные пробки, аварии... А завтра суббота. Даже если снег не прекратится, машин будет гораздо меньше.

Дома я собрала кучу легинсов и рубашек и замочила их в горячей воде. Так как я работаю сама на себя, я могу обдумывать свои планы где угодно. Следовательно, время, проведенное в ванной за размышлениями, – это время, потраченное на работу. К сожалению, мой бухгалтер не считает, что за это стоит скостить мне плату за воду.

Моя теория расследования напоминает подход Джулии Чайлд к кулинарии: собери с полок кучу ингредиентов, брось все это в кастрюлю и вскипяти, а потом посмотри, что получится. Я взбаламутила воду в монастыре и в ФБР. Возможно, теперь надо подождать, чтобы варево начало закипать, авось его запах навеет на меня какие-нибудь новые идеи.

Я надела шерстяной брючный костюм с закрытой блузкой в красную полоску и черные ботинки на низком каблуке. Одежда достаточно теплая, чтобы выйти из машины, если я застряну в снежной пробке где-нибудь по дороге. Замотав шею большим мохеровым шарфом, я шагнула в метель, села в «омегу» и направила ее в длинную очередь медленно двигающихся, буксующих машин, пытающихся пробиться на Лейк-Шор-Драйв.

– Я доползла до центра, с трудом различая едущие рядом машины, и свернула. Оставив «омегу» на стоянке за Художественным институтом, я с трудом прошла шесть кварталов до Палтиней-Билдинг, который в зимнее время года выглядел мрачнее обычного. Жильцы нанесли в вестибюль горы снега и грязи. Том Зарник, неприветливый пожилой человек, который называл себя управляющим, отказывался протирать пол в ненастную погоду под тем предлогом, что к ленчу он опять испачкается, так что незачем зря беспокоиться. Я должна бы аплодировать мужчине, чьи взгляды на домашние дела так перекликаются с моими, но поскользнувшись в коридоре, я не удержалась и выругалась про себя в его адрес. Лифт сегодня тоже не работал, так что мне пришлось преодолеть четыре пролета пешком.

Включив свет и собрав с пола почту, я позвонила Агнес Пасиорек в ее офис. Поджидая, пока она продаст партию акций «Эй-Ти энд Ти», я просматривала счета и рекламные проспекты. Все может подождать до следующего месяца. Наконец в трубке послышался ее низкий энергичный голос.

– Агнес, это Вик Варшавски.

Мы с минуту обменивались любезностями, затем я объяснила, кто такой Роджер Феррант, и предупредила, что дала ему ее телефон.

– Знаю. Он звонил мне вчера днем. Мы встречаемся за ленчем в «Мекентайл-клубе». Ты в городе? Хочешь присоединиться к нам?

– Конечно. Прекрасно. Ты находишь в его деле что-то необычное?

– Все зависит от точки зрения. Брокеры не считают покупку и продажу акций чем-то необычным, но тебе может так показаться. Мне надо бежать. Увидимся в час.

«Мекентайл-клуб» расположен наверху старого Блечли-Айрон-Билдинг в деловом районе. Это деловой клуб, который неохотно открыл двери перед женщинами, лишь когда миссис Грей стала президентом Чикагского университета, и с тех пор большинство конфиденциальных встреч назначалось именно в его стенах. Сделав поблажку одной, они обнаружили, что по ее стопам сюда пробрались и все остальные. Здесь прекрасная еда и безупречное обслуживание, хотя некоторые старые официанты отказываются обслуживать клиентов женского пола.

Метрдотель провел меня в библиотеку, где перед камином уже сидел Феррант, поджидая Агнес. В сшитом на заказ синем костюме он выглядел очень элегантно и, увидев меня, тепло улыбнулся.

– Агнес пригласила меня совершенно неожиданно, надеюсь, ты не против? – спросила я.

– Ни в коем случае. Ты прекрасно сегодня выглядишь. Как дела с твоими поддельными акциями?

Я рассказала ему о своем бесполезном разговоре с Хэтфилдом.

– Доминиканцы тоже ничего не знают. По крайней мере, о подделке. Мне надо подступиться с другого конца: кто мог их сделать?

Агнес приблизилась ко мне сзади:

– Сделать что?

Она повернулась к Ферранту и представилась: маленькая, энергичная, в коротком коричневом костюме из шотландки, пошив которого обошелся, вероятно, в восемьсот долларов. Половина дневного заработка Агнес.

Она провела нас в столовую, где метрдотель приветствовал ее по имени и посадил нас за столик у окна. Мы посмотрели вниз на южный приток реки Чикаго и заказали выпивку. Я редко пью виски среди, бела дня, поэтому заказала вишневый ликер, Феррант – пиво, а Агнес – грушевый сидр с лимоном: ей предстояло работать еще почти два часа, а она считает, что трезвые брокеры торгуют лучше.

Как только мы сели, она повторила свой вопрос. Я рассказала ей о подделке.

– Насколько мне известно, «Форт-Диаборн-Траст» обнаружил фальшивку, потому что такие серийные номера еще не выпускались. ФБР хранит молчание, но я знаю, что подделка была высшего качества – по крайней мере, достаточно хороша, чтобы пройти аудиторскую проверку. Я хотела бы поговорить с кем-то, кто знает что-нибудь о подделках акций, и попытаться выяснить, кто бы мог выпустить продукцию такого качества.

Агнес подняла густую бровь:

– Ты спрашиваешь меня? Я продаю их, а не печатаю. Про блема Роджера мне еще под силу. Может быть. – Она обратилась к Ферранту: – Почему бы вам не рассказать все, что вы знаете?

Он пожал худыми плечами:

– Я говорил вам по телефону о звонке нашего «специалиста» из Нью-Йорка, Энди Бэррета. Может, для начала вы объясните мне, что это такое – «специалист». Он не работает на «Аякс», этим занимаюсь я.

– Специалистами мы называем членов нью-йоркской фондовой биржи, но они работают только с биржами, то есть юридическими лицами. Обычно это сотрудники, которые имеют лицензию и осуществляют все операции, а также отслеживают рынок по вашему «портфелю». Допустим, кто-то хочет продать тысячу акций «Аякса». Звонят мне. Я не размахиваю акциями на чикагской фондовой бирже в поисках покупателя, а звоню нашему брокеру в Нью-Йорке, и он отправляется в офис Бэррета. Бэррет покупает акции и заключает сделку с тем, кто хочет купить тысячу акций. Если слишком много народу продает акции «Аякса», но никто не хочет их покупать, то Бэррет скупает их на свои деньги, так как он обязан поддерживать рынок акций «Аякса». Если рынок вдруг пошатнется, он попросит руководство приостановить торговлю, пока дела не утрясутся.

Она замолчала, чтобы дать нам время заказать блюда: дуврскую камбалу для меня, бифштекс для нее и Роджера. Потом она закурила сигарету и продолжила свои рассуждения, перемежая их облачками дыма.

– Из того, что я выяснила, с акциями «Аякса» в последние несколько недель происходит совсем противоположное. Их активно покупают. В семь раз больше обычного объема – этого достаточно, чтобы цена начала расти. Но не намного: страховые компании не слишком крупные инвесторы на фондовом рынке, это позволяет им проворачивать большие дела и оставаться незамеченными. Бэррет назвал вам брокеров, которые делали заказы на покупку?