Отмеченные богами (СИ) - Анна Завгородняя

— Вот, выбери себе несколько. Если что-то из понравившегося будет велико, тебе перешьют. Я так поняла, что у тебя совсем нет приличной одежды.

— Спасибо, — сказала я.

Гуда села на постель Алкея и по-мужски, вытянула ноги. На ней были кожаные штаны и длинная рубаха, перехваченная на талии перевязью с внушительного вида мечом в дорогих узорчатых ножнах.

— Штаны я тебе там тоже подобрала, — добавила девушка заметив, как пристально я рассматриваю её наряд. — И рубашку.

— Зачем? — удивилась я.

— Позже узнаешь, — улыбнулась Гуда. — А сейчас одевайся, умывайся…желательно по — быстрее. Я буду ждать тебя в зале. Позавтракаем, и я покажу тебе наше поселение.

Я кивнула, соглашаясь. Гуда ушла. Я встала и, быстро заправив кровать, перебрала платья, отложив несколько. Взяла в руки штаны. Очевидно, пошиты на мальчика-подростка, — подумалось мне. Платья я отложила в сторону и натянула штаны. Они пришлись впору. Недолго думая, одела рубаху, сапоги и на плечи набросила меховую безрукавку. Что ж, чужие обычаи надо уважать, как и чужих Богов. Если здесь женщинам разрешено носить мужскую одежду, то почему бы и мне не носить её? Тем более, она намного удобнее и теплее платья.

Рабыня, присланная Гудой, высокая молодая женщина с темными волосами, принесла мне горячую воду.

— Как тебя зовут? — спросила я, умываясь.

— Кордел, госпожа, — ответила женщина.

— Спасибо за воду, Кордел, — произнесла я. — А мое имя Руд.

— Меня приставили к вам, — негромко проговорила Кордел, — Теперь я ваша собственность.

— Мне не нужны слуги, — я заплела свои волосы в косу и перебросила её на спину.

— Но…

— Я привыкла сама себя обслуживать, — я ласково прикоснулась к руке рабыни, — Не обижайся.

— Как прикажете, госпожа, — Кордел забрала таз с водой и полотенце и вышла. Мне стало неловко. Я решила поговорить об этом с Гудой, чтобы с рабыней ничего, не дай Бог, не сделали. Конечно, сестра Эйрика совсем не походила на тирана, жестоко обращающегося с рабами, но, всё-таки, не хотелось причинить своим незнанием здешних законов кому-то вред.

Я вышла из комнаты и поспешила в зал, где меня дожидалась Гуда. События прошедшей ночи всплыли в моей памяти, и я невольно покраснела, вспомнив поцелуй Дагона. Мне было и стыдно и приятно вспоминать об этом. Не то, чтобы он мне не нравился…скорее наоборот, но красота Дагона была жестокой, как и он сам. Я сравнила его с Эйриком, в пользу последнего. Если бы у меня был жених или любимый человек, я бы хотела, чтобы он походил только на брата короля.

Войдя в зал, я увидела Гуду, одиноко сидящую за столом. Увидев меня, она радостно улыбнулась.

— Слава Богам, ты быстро, — сказала она, когда я села рядом. Гуда пододвинула мне миску с горячей кашей и продолжила, — Я не люблю непунктуальных людей.

— Я привыкла быстро одеваться, — сказала я, — Я ведь не была госпожой, и времени понежиться в постели у меня никогда не было.

— Я знаю, что ты была служанкой, — сказала Гуда, — Но у нас все здесь будет для тебя иначе. Мне брат рассказал и то, как вы встретились, да и многое другое. Ну, ты ешь, давай, а то вон какая тощая, одни кожа, да кости. После поговорим. У нас с тобой на это ещё масса времени.

Мы позавтракали в молчании. Потом Гуда вывела меня из дома. День был солнечный. Тумана, как не бывало, и я по-новому увидела поселение северян. Оно было довольно велико. Дома все сплошь каменные, одноэтажные. Дом вождя более массивный и построен был на совесть. Во всех окнах стекла и крепкие деревянные ставни, закрывающиеся снаружи. Хлев, кузница, посреди двора каменный колодец, перед домами разбиты маленькие огородики. Поселение обнесено высокими станами из заостренных бревен. Со стороны моря наверх к нему петляет такая узкая тропа, окруженная скалами, что даже один воин сможет её удерживать в случае нападения. Я вспомнила, как мы поднимались по ней в тумане, и благодарила небо за то, что не видела этого подъема. Казалось, сама природа проложила среди высоко поднимавшихся острых скал узкую тропу, петлявшую из стороны в сторону. Опасная тропа, лучшая защита от тех, кому вздумается напасть с моря.

Потом Гуда повела меня к воротам, выходившим к лесу. Стражники, стоявшие на посту, поклонились и пропустили нас. Гуда хитро мне улыбнулась и сказала:

— Сейчас я отведу тебя в одно красивое место. Тебе там понравится.

Мы прошли по дороге несколько метров, когда Гуда неожиданно свернула на узкую тропинку в лес. Я последовала за ней, поднырнув под густые ветви ели. Деревья, обступили нас со всех сторон, величественные великаны с вечнозелеными кронами, сквозь которые едва пробивался свет. Мы шли довольно долго. Тропинка была заросшая, по ней явно мало ходили, когда неожиданно лес закончился, и мы оказались на вершине скалы. Мимо пролетела с громкими криками белоснежная чайка. Гуда повернулась ко мне.

— Это моё тайное место, — сказала она, — Я часто сюда, чтобы подумать, помечтать, или просто, когда хочу, чтобы меня никто не тревожил. Сюда мало кто ходит, но с вершины открывается просто поразительный вид на море.

Мы подошли к краю скалы и сели рядом, свесив вниз ноги. Мне было немного не по себе от высоты, а Гуда чувствовала себя вполне свободно. Она весело болтала ногами и улыбалась.

Прямо под нами бушевало море. Острые иглы скал у подножья скалы походили на зубы хищника, волны с яростью набрасывались на них и с ревом растекались и, возвращаясь назад, вновь набирались сил, чтобы с удвоенной яростью обрушится н скалы снова. Ветер теребил пряди моих волос, я поежилась и посмотрела на Гуду. Она некоторое время молчала, потом повернулась ко мне и заговорила:

— Вчера я видела, как тебя унес Дагон.

— Между нами ничего не было, — покраснев, проговорила я.

— Это, конечно, не моё дело, — продолжила Гуда, — Но Дагон очень опасный человек, уж поверь мне, я знаю его всю свою жизнь.

— Я тоже знаю это.

— Я вот почему завела этот разговор. Я думаю, что не только Дагон имеет на тебя виды. Дело в том, что вчера я стала невольной свидетельницей разговора между моим братом Эйриком и нашим вождем.

Я удивленно посмотрела на неё.

— А при чем здесь я?

— Очень даже причем. Они говорили о тебе. Эйрик сказал Дагону, чтобы тот не портил тебе жизнь и позволил самой выбирать, за кем следовать. Что тебе ничего не даст связь с ним, а вот он, Эйрик, напротив, может сделать тебя счастливой, так как может дать тебе то, чего никогда не даст Дагон — дом, семью, любовь.

— Что?

— Я тоже была удивлена, но теперь-то я поняла, что Эйрик к тебе не равнодушен. Он так об этом и сказал Дагону, что перед отплытием в очередной набег сделает тебе предложение. Он умолял Дагона не препятствовать этому. Больше я ничего не услышала. Я стояла под дверью в комнату вождя. Он подошел к двери, и я поспешила исчезнуть. И что ты мне теперь скажешь на это?