Контрабанда - Андрей Валерьевич Скоробогатов

— Знаем мы его, — пробурчал Арсен. — Вечно выигрывает, а потом трудочасы на нужды профсоюза списываются.

— Мы что, на трудочасы опять играть будем? — вздохнул я. — Я думал — на печенье, или болтами. Ну, хорошо. До скольки побед?

— Давай до… до семи! И ставим по ноль-одному трудочасу.

Ну, хотя бы не пол-трудочаса — и то хорошо. Ноль-один трудочас был примерно стоимости стакана чая в орбитальной столовке.

Игра была простой. На большинстве карт были нарисованы предприятия и пузатые капиталисты, нужно было набрать по шесть карт в руку и скидывать или того же числа, или той же категории. Если нечего кидать — берёшь карту. Если замешкаешься дольше чем на три секунды — берёшь две. Выигрывал же тот, кто «взорвался», то есть обанкротился быстрее.

В первой «катке» карты пришли не очень удачные.

— Шесть макаронных мануфактур! — начал Арсен.

— Пять макаронных мануфактур!

— Пять грабительских банков!

Я хмыкнул — не было ни грабительских банков, ни чего ещё с цифрой «пять», пришлось взять карту.

— Пять рабских банановых плантаций!

— Одна рабская банановая плантация, — кинул я.

Арсен хитро прищурился.

— Капиталист-камикадзе! — рявкнул он и врезал ладонью с картой по столу.

Это была специальная карта. Тот, кто хлопнет по столу последним — должен будет брать три карты. Много копить карт в руке было плохо, но пришли неплохие, в том числе две специальных — «картельный сговор» и «спекулянт-казнокрад», их я решил приберечь напотом.

— Три плантации, — Арсен приземлил карту на столик, пододвинув мизинцем расползающуюся колоду.

— Четыре плантации, — кивнул я.

— Четыре чернильных заводика!

Я молча положил в ответ «картельного сговора», подходящего по цвету. На карте было нарисовано три карикатурных мужичка в имперских ливреях, заговорщически прикладывающих палец ко рту — после такой карты полагалось три круга молчать. Обычно Арсен в этих случаях попадался и что-нибудь говорил, но тут не попался. Кивнул и молча взял карту. Я ответил семью чернильными заводиками и приготовился уже следующим ходом скинуть «спекулянта-казнокрада», чтобы отдать две карты в руку сопернику. Но Арсен снова хлопнул ладонью по столу, оставшись всего с двумя картами, а я распрощался с надеждой выиграть этот раунд.

— 0,1 трудочас.

Накоплено трудочасов: 192,75

В следующей партии я отыгрался — ни разу не брал карты, а Арсен мало того, что трижды брал лишнюю карту, так ещё и замешкался и словил за это пару карт.

Получен 0,1 трудочас от Винникубова Арсена Артуровича.

Накоплено трудочасов: 192,85

Третья партия вышла сложнее — шли почти ноздря в ноздрю, постоянно не попадали в масть, но в конце удалось сыграть «спекулянта» и избавиться от двух карт сразу

Получен 0,1 трудочас от Винникубова Арсена Артуровича.

Накоплено трудочасов: 192,95

— Так, ещё четыре осталось? — с надеждой сказал Арсен, тасуя колоду, когда наши браслеты вдруг синхронно пискнули:

Обнаружено занятие азартными играми в рабочее время!

Штраф: 1 трудочас.

Накоплено трудочасов: 191,95

— Вот же ж с…! — нахмурился Арсен и тут же хлопнул по рту ладонью.

Я уже знал, что написано в его браслете — «Штраф на нецензурную брань — 1 трудочас».

— Ладно, не печалься, ты хорошо играл, — попытался я приободрить старпома.

— Пойду отчёты железок на пульте посмотрю, — кивнул он.

Дожевав сухпаёк, я стал думать, чем себя занять. Мысль о том, что на корабле есть ещё один пассажир, да ещё и женского полу, никак не выходила из головы. Первой идеей было спросить у Арсена, что он думает по этому поводу. Но потом я подумал, что он запросто может об этом ничего и не знать. Что, если это задание, которое никак не согласовано с нашим Куратором? Контрабанда, которая контрабанднее всех контрабанд? В таком случае, хранить эту информацию в тайне для получения различных «плюшек» от бати — это вполне разумно и интересно.

Был и ещё один, совершенно безумный, но вполне рабочий вариант — что это часть какого-то безумного социалистического соревнования с конкурирующей контрабандной бригадой. Таковых на нашем Четвёртом направлении было не менее трёх — из тех, про которые знал батя, я же был знаком только с бригадой моего одногруппника, Бальтазара Селассие, который служил на новеньком контрабандном сухогрузе «Полковник Чур». Противнейший тип, успевший обогнать меня на целый разряд!

Батя рассказывал ещё год назад про задание, в котором нужно было первым из двух бригад выйти на заданный квадрат и подобрать нелегала-разведчика. Цсофика тоже весьма походила на разведчика, но момента, когда её жилой модуль могли незаметно воткнуть в борт за почти три месяца службы я вспомнить не мог. И зачем тогда скрывать это от команды?

В общем, вопросов было много, и никому, кроме как самой Цсофике, я задать их не мог.

— Сбегаю на склад, — соврал я Арсену и тут же упёрся в грудь «Ильичу».

Робот преградил проход в коридор, ведущий к складу-балкону.

— Твои показатели психологического возбуждения превышены. Я рекомендую тебе совершить кратковременный отдых.

Я напрягся — поведение робота было нетипичным. Неужели узнал?

Глава 6

Билли, Вилли и Милли, которая оказалась самкой

И вдруг я подумал, что могу идти ва-банк.

— О, Ильич. Ты же можешь выполнять роль бортового психолога? — спросил я вполголоса, предложив пройти роботу в свою комнату. — Мне нужна твоя консультация.

Робот согласился, мы вошли внутрь. Каюта у меня была тогда достаточно просторная. «Ильич» взглянул на стену, тускло освещённую лампочкой, которую батя почему-то всегда называл в честь нашего механического друга. Там висели пин-ап постеры,

— Если ты про просмотр порнографических материалов в нерабочее время — то мои аналитические модели посчитали это допустимым даже для персонала твоего возраста.

— Да нет же! Скажи, ты можешь всё сохранить в секрете?

— Да, конечно. Если ты помнишь, ты уже занял три слота секретов у меня в голове. Открыть четвёртый?

Я попытался вспомнить, чем могли быть заняты предыдущие слоты. Первый слот я занял в девять лет совершенно безобидным секретом о том, как залез в погребок в поисках чего-то сладкого и разбил банку варенья из дорогих цитрусов-декапонов, которых в саду было всего два деревца, предварительно слопав половину содержимого. Я порезался, когда прятал улики, а после у меня болел живот, и медблок никак не мог определить причину происходящего,