30 величайших открытий в истории медицины, которые навсегда изменили нашу жизнь. Жизни ради жизни. Рассказы ученого клоунеля - Игорь Кветной

С тех пор лечение дифтерии инъекциями специфической сыворотки получило широкое распространение. Смертность от этого заболевания быстро упала с 40 до 5 процентов. Предохранительные прививки оказались еще более эффективными. В «Медицинской хронике Херсонской губернии» (а Херсонская губерния в то время была одним из основных очагов дифтерии в России) в 1896 году приведены данные о возникновении дифтерии лишь у 21 ребенка из 453 привитых детей. На Казанском конгрессе русских врачей в том же 1896 году сообщалось о результатах 2185 прививок, давших только 1,3 процента заболеваемости.

Исследования немецкого бактериолога вселили в души людей надежду. И. Мечников, признавая его достижения, писал: «Открытие Беринга впервые указало новый путь в микробиологии и только с тех пор были достигнуты лучшие результаты».

Это действительно так. Исход заболевания, ранее считавшегося неизлечимым, где врачам не оставалось ничего, кроме как уповать на провидение и только стараться облегчить страдания больного, теперь не кажется безнадежным.

Рождественская ночь 1891 года стала началом новой эры в терапии инфекционных заболеваний. Рассказывая о работах Беринга, нельзя не упомянуть и о том, что в то же время в Пастеровском институте в Париже подобные исследования проводил и тезка Беринга – Эмиль Ру – выдающийся французский бактериолог, создатель вакцины против сибирской язвы, впервые разработавший теорию о роли бактериальных токсинов в патогенезе инфекционных болезней.

Эмиль Ру

Э. Ру, независимо от Беринга, получил достаточно сильную антидифтерийную сыворотку и пропагандировал ее применение. Его работы в этой области были достаточно известны и отмечены вместе с исследованиями Беринга премией Парижской академии – тоже престижной наградой. Видимо, поэтому некоторые биографы считали, что и Ру, наряду с Берингом, получил Нобелевскую премию. В Большой медицинской энциклопедии (М., 1957, том 3 и М., 1962, том 28) указано, что Ру разделил Нобелевскую премию 1901 года вместе с Берингом. Это не так. Нобелевский комитет присудил ее только немецкому бактериологу, подчеркнув своим решением его приоритет в борьбе с дифтерией. Казалось, открытие Беринга полностью подтверждает гуморальную теорию Эрлиха и обезоруживает Мечникова. Но борьба продолжалась.

Взаимный успех

Илья Ильич и его сторонники не сдавались. В новых опытах и статьях они убедительно доказывали, что устойчивость организма к инфекциям может не совпадать с бактерицидной способностью крови. В специальных экспериментах было показано, что сыворотка сама по себе не убивает микробы, она нейтрализует выделяемые ими токсины и активизирует фагоциты. На четырех конгрессах (Берлин – 1890, Лондон – 1891, Будапешт – 1894, Париж – 1900) Мечников блестяще доказывал правоту и объективность своей теории. С каждым годом множились ряды сторонников фагоцитарной теории.

На первый взгляд казалось, что клеточная и гуморальная теория полностью опровергают друг друга. Но английский ученый Элмрот Райт впервые понял, что они являются двумя сторонами одной медали – единого механизма иммунологического надзора.

Вместе со своим коллегой С. Дугласом он выдвинул гипотезу о процессе опсонизации (от греч. opsonion – делать съедобным). Согласно взглядам английских исследователей, клеточный и гуморальный иммунитет взаимозависимы: антитела сыворотки, взаимодействуя с микроорганизмами, изменяют их физико-химические свойства и способствуют последующему фагоцитозу.

Райт настолько был увлечен и восхищен теорией Мечникова, что даже преувеличивал роль фагоцитов в борьбе с микробами. Он не уставал проповедовать это в широкой аудитории, в печати и даже послужил прототипом образа сэра Коленсоу Риджена в фильме, снятом по пьесе Б. Шоу «Дилемма доктора». В одной из сцен Риджен говорит: «Если разобраться, то истинно научное лечение от всех болезней только одно: стимулирование фагоцитов…». Таковы вехи борьбы двух идей.

Нобелевский комитет в 1908 году примирил лидеров двух направлений – Мечникову и Эрлиху одновременно была присуждена Нобелевская премия за выдающийся вклад в теорию иммунитета. Нобелевские эксперты оказались дальновидными. Современная наука отводит подобающее место и клеточным, и гуморальным механизмам иммунитета. Теории Мечникова и Эрлиха стали классикой иммунологии, плодотворной базой дальнейшего познания структурно-функциональной организации иммунной системы.

Оба выдающихся иммунолога были не просто крупными специалистами в своей области. Они были учеными с чрезвычайно широким кругозором и сферой творческих интересов. Настоящими патологами в лучшем, истинном понимании этого слова. Кроме исследований, отмеченных Нобелевской премией, они успели в последние годы своей жизни сделать еще многое. Эрлих, например, успешно модифицировал ряд химических красителей с целью создания из них лекарственных препаратов. Именно он – автор знаменитого сальварсана, с применением которого наступил ощутимый прогресс в лечении сифилиса. В этой связи Эрлих даже вторично выдвигался на Нобелевскую премию!

Немецкая банкнота, выпущенная в　честь П. Эрлиха

Пауль Эрлих – национальная гордость Германии, в его честь даже была выпущена специальная банкнота, которая стала теперь нумизматической редкостью.

Об огромном вкладе Мечникова в биологию и медицину свидетельствует его ученик, известный советский иммунолог Л. Тарасевич:

Зоология и сравнительная эмбриология, учение о внутриклеточном пищеварении, сравнительная патология воспаления, иммунитет и фагоцитарная доктрина, клеточные яды, кишечная флора и кишечные инфекции, долговечность и старость, прививка сифилиса, вакцинация и профилактика – работы в каждой из этих областей отдельно взятые были бы достаточны, чтобы создать крупное имя ученому и оставить крупный след в науке.

Кроме этого, Илье Ильичу принадлежат общефилософские и медико-исторические труды: «Этюды о природе человека» (1903), «Этюды оптимизма» (1907), «Сорок лет искания рационального мировоззрения» (1913) и другие.

Почти все академии мира избрали Мечникова своим почетным членом. В 1909 году, приветствуя Нобелевского лауреата в Петербурге на заседании медицинских и биологических научных обществ, И. Павлов оценил его как «громадную, всем миром признанную русскую ученую силу».

Скончался Илья Ильич Мечников на руках жены и самого преданного друга Эмиля Ру в 1916 году в бывшей квартире Пастера при институте, который стал его вторым домом. Согласно воле покойного, тело его было кремировано и урна с прахом установлена в библиотеке Пастеровского института.

Урна с　прахом И. Мечникова в　стене библиотеки Пастеровского института в　Париже

Закончить наш рассказ можно было бы банально – словами о том, что учение Мечникова бессмертно… Этого делать не хочется. Жизнь и творчество ученого сегодня в оценках не нуждается. Они говорят сами за себя. Русский ученый прославил свою родину на французской земле. К сожалению, он не был редким исключением. Россия во все времена умела рождать таланты, но не умела их беречь. Хочется надеяться, что нам теперь не придется этому долго учиться!..

Конец ознакомительного фрагмента.