Геспериды или Творения человеческие и божественные - Роберт Геррик

их нет —

Впредь и просить не будет.

124. О тюльпане, который женится на розе

Блаженны дни теперь нас, может, ждут:

Тюльпан и Роза под венец идут!

К весне увидеть сможем, что за плод

Сей сладостный союз нам принесёт.

125. Эпитафия ребёнку

Девы мне носить сулили

По весне цветы к могиле,

Утром и к исходу дня,

Поминая тем меня.

Обещали – долг отдайте:

Здесь фиалки рассыпайте.

126. На Скобла

Жену-блудницу учит Скобл кнутом,

Отрежу, шлюха, нос – кричит притом;

Она ему, рыдая, – что, мне мало?

Зачем ещё дыра, одной хватало.

127. «Песочные» часы

Нет, не песок в часах, взгляни —

Похоже, «водные» они;

Но я читал – в том нет секрета —

Что не вода в них, слёзы это

Влюблённых; по стеклу стекая,

За каплей капля, не смолкая,

Тихонько слёзы те журчат

На свой неповторимый лад:

«Отмерен вам, влюблённым, век,

Но наш не прекратится бег».

128. Его прощание с саком

Прощай же, сак, ты дорог мне и мил:

Нужней, чем кровь для тела, ты мне был;

Родней, чем близкий друг, жена иль брат,

Душа для плоти; слаще всех услад;

Милей невесты, в час, когда она

Уже подходит к ложу, смущена;

Чудесней, чем соитья чудный миг,

Чем ласки, поцелуи, страсти крик;

Нет наслаждений, что с тобою схожи,

Ты для меня на свете всех дороже.

О, дар богов, о, ангелов напиток!

Ты крепишь дух, ты чист, как злата слиток;

Лучишься, словно солнце в летний зной;

Блистаешь ярко, в чём сравню с тобой

Комету, что проносится в ночи

(Предвестниками бед её лучи),

Иль пламя, что, взметнувшись к небу вдруг,

Бросает сонмы жарких искр округ;

О, ты нектар, ты божеству под стать,

Твой дух предвечный может низвергать

Несчастья, беды, горести, что тут

Нас исстари заботят и гнетут.

Ты можешь вихрем, что вздымает воды,

Мощней искусства, мудрости, природы

В безумие сакральное завлечь,

В холодном сердце страстный пыл зажечь,

Восторгами нас полнить, чтоб они

Сверкали в душах, молниям сродни.

Мог петь бы Феб? Иль Музы? Нет, нимало,

Когда бы им тебя недоставало.

Что без тебя Анакреон, Гораций?

В небытие ушли бы, без оваций.

Ты – ключ Феспийский, бардов вдохновенье,

Им должно пить тебя, верша творенья:

С твоим подспорьем под пером поэта

Польются строки – лавр ему за это.

Но почему, в преддверии прощанья,

Столь долог взгляд мой, полный обожанья?

От дьявольских красот твоих робея,

Скажу им всё же – прочь, и поскорее!

Обидишься – отвечу, не тая:

Тебя природа гонит, а не я.

Она ошиблась: мы с твоею силой

Никак не совладаем, друг мой милый;

Не улыбайся (иль улыбку спрячь),

А то лукавым взглядом обозначь,

Что ты моё решенье понимаешь —

Тебя лишь зреть – но вряд ли одобряешь.

Пусть пьют тебя другие, в добрый час!

Уста их радуй, мой тебе наказ;

Тебя люблю я, знаешь ты, но всё ж

Мою ты музу больше не тревожь:

Я б не хотел, чтоб было что меж вами,

И век твой дух витал бы над строфами.

129. На Гласко

Теперь у Гласко, надо ж, – зубы есть;

Желты, но не болят; всего их шесть;

Из них в рядок четыре, что без гнили,

Бараньей костью лишь недавно были;

Они – для вида, так в них мало толку;

Он днём их носит, вечером – на полку.

130. О миссис Элизабет Уилер, известной под именем Амариллис

Под сенью леса, там, где тёк

Журчащий нежно ручеёк,

Заснула Амариллис крепко;

Над нею робин сел на ветку,

Решив – недвижима она

И, значит, жизни лишена;

Укрыл её листвой и мхом,

Что смог насобирать кругом;

Но тут как раз она проснулась,

Глаза открыла, отряхнулась —

И птах вспорхнул, восторга не тая:

«О, как же рад, что обманулся я!»

131. Пирог

Пирог я не поел вчера, хоть плачь:

Когда его подали, был горяч,

Фурс на него подул что было сил

Три иль четыре раза – остудил;

Казалось, всё, бери любой кусок —

Но есть никто не стал: смердел пирог.

132. Жестокосердной Мирре

Тебе – главу свою склонять,

Завядшей лилии под стать;

Смотреться бледною луной

Иль Иокастою больной;

Вздыхать, рыдать – вдове сродни,

Что тяжко сносит скорбны дни,

Иль деве, что грустит одна:

Любимым брошена она;

Тебе – в несчастья эти впасть,

Ведь ты мою презрела страсть,

За что тебе прощенья нет —

Жди многих горестей и бед:

Богам, не чуждым доброты,

Претят жестокие, как ты.

133. Глаза

Создай мне, мастер, свод небес,

Где много света и чудес,

Где сферы тут и там летают,

Где звёзды яркие блистают,

Где солнце золотом лучится,

Верша свой пусть на колеснице;

Создай красоты зон земных,

Сезоны все со сменой их;

Создай пылающий закат,

Ночь, а потом пусть нежит взгляд

Авроры праздничный наряд.

Пусть льют дожди из чёрных туч,

А после глянет солнца луч.

Прошу, создай сие творенье,

И я воскликну в восхищенье:

Весь свод, все прелести картины —

Не очи ль дивные Коринны?

134. На смерть Джона Варра