Машина смерти - Джин Мастейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Больше всего Доминику нравилось заниматься музыкой. Когда ему исполнилось четырнадцать, у него сломался голос – стал низким и обволакивающим, он объединился с другими парнями, которые играли на дискотеках и свадьбах. Они назвали себя The Four Directions. Они в основном исполняли песни темнокожих певцов, и это стало их «фишкой» – белые парни, которые звучали как черные.
Однажды вечером они исполняли новую песню в небольшом помещении, имитирующем студию звукозаписи. Владелец одного из алкогольных магазинов по соседству был впечатлен – он предложил ребятам средства для покупки концертной одежды и покрытия прочих расходов. Спустя несколько недель парни уже выглядели по высшему разряду и выступали в самых популярных ночных клубах Лонг-Айленда, на разогреве у The Shirelles[18] и Little Anthony & The Imperials[19], лучших «черных» групп того времени. Парни чувствовали себя звездами.
Энтони Гаджи пытался отрезвить Доминика.
– Музыкальный бизнес – гнилое и грязное дело, – говорил он, когда семья собиралась вместе в Бруклине.
– Меня не волнует бизнес – только музыка, – отвечал Доминик, но его аргументы не принимались во внимание.
Монтильо и Гаджи собирались почти каждое воскресенье, особенно после того как Анджело, отец Нино, умер от сердечного приступа в 1962 году. Монтильо всегда приезжали в Бруклин, потому что Нино терпеть не мог ездить по оживленной скоростной автомагистрали Лонг-Айленда. Мария Монтильо смирилась с этими поездками, иначе она никогда больше не увидела бы свою мать, которая жила теперь в одиночестве, этажом выше, чем Нино и Роуз. Ее муж тоже смирился с этим ради Марии.
Доминик считал отношение своего дяди к музыкальному бизнесу лицемерным: по словам музыкантов, с которыми парень часто общался, «люди мафии» довольно часто крутятся в музыкальной индустрии. В это он охотно верил, потому что песни американских исполнителей итальянского происхождения, которых он считал однодневками, крутились по радио чуть ли не беспрерывно. И это являлось живым доказательством того, что даже из бездарной песни можно сделать хит. Всего-то надо было подмазать ладони диск-жокея.
Группа The Four Directions была в одном шаге от звездного статуса, когда после прослушивания записывающая компания согласилась выпустить песню «Tonight We Love», которую написал друг Доминика. Текст песни был написан «с нуля», а вот музыка являла собой откровенное подражание концерту Чайковского для фортепиано.
Продажи были умеренными, но благодаря этой записи группу пригласили на другую студию, где они записали подпевки для альбома Митча Райдера и популярной группы The Detroit Wheels. В альбом вошел хит «Sock-It-To-Me», но Доминику больше нравилась другая песня – «A Face In The Crowd», для которой он создал вокальную аранжировку.
Друзья сочли эту песню достойной – Доминик производил на них сильное впечатление. Был ли он певцом, спортсменом, учащимся, жарщиком котлет в «Макдоналдсе» – он, казалось, каждый раз примерял на себя новую личность. И дело было даже не в одежде или униформе – менялись его язык тела, речь, манера поведения. Друзья называли его хамелеоном.
Как-то вечером вино Thunderbird[20] вскружило голову музыкантам, и им вздумалось покорить Карнеги-холл[21] на Манхэттене. Однако сорокапятиминутная поездка на машине слегка отрезвила их, и они остались топтаться у входа. Здесь они заметили навес, который напомнил им нишу в торговом центре, где они добились хорошего звука и где их приметил владелец алкогольного магазина. Это было настоящим знамением судьбы.
«Tonight, we love», – принялись распеваться парни. Голоса звучали все увереннее, ноты Чайковского оглашали стены из стекла и бетона. Несколько человек остановились и начали аплодировать. Однако когда поток людей, идущих с концерта, стал прибывать и вокруг музыкантов образовалась толпа, у них случился приступ страха сцены. Они прекратили петь и убежали.
В нескольких кварталах оттуда их нагнал лимузин. Водитель вышел и сказал, что его босс работает в шоу-бизнесе и хотел бы с ними встретиться. Группа вернулась к Карнеги-холлу, где их встретила телеведущая Джун Хэвок.
«Мне бы хотелось, чтобы вы выступили в моей передаче», – сказала она.
Так у группы The Four Directions состоялся телевизионный дебют. За ним последовали другие представления, включая шоу в Кливленде, среди участников которого была молодая пара – Сонни и Шер[22]. Доминик поговорил с обоими, но в присутствии Шер, которая выглядела как индеанка благодаря своеобразной красоте и черным волосам до пояса, он настолько нервничал, что совершенно не запомнил ее слов.
В рамках продвижения записи «Tonight We Love» они также играли в клубе Arthur на Манхэттене, который принадлежал бывшей жене актёра Ричарда Бёртона[23] Сибил, а также в Uptown Theatre в Филадельфии, известном клубе черной музыки, где их дважды вызывали на бис.
Тем не менее масштаб их известности оставался ограниченным.
Чтобы стать настоящими звездами, им нужно было выпустить хит и найти собственный имидж. Исполняя песни других групп, большого успеха было не добиться. Их друг из еще одной группы написал для них песню, которая, как они думали, могла вывести их в звезды, но записывающую компанию, работавшую с ними раньше, она не заинтересовала. Ограниченного успеха композиции «Tonight We Love» было недостаточно, чтобы преодолеть амплуа «группы на разогреве». По мнению Доминика, истинная причина такого положения дел была в том, что другие исполнители итальянского происхождения, работавшие с той же компанией, – весьма популярные The Four Seasons[24] – не хотели, чтобы она раскручивала их потенциальных конкурентов.
Пребывая в убеждении, что группе нужен прорыв, Доминик обратился за помощью к Нино. Он думал, что один телефонный звонок Нино дяде Карло способен все решить. Он был уверен, что Карло контролирует записывающую компанию из Нью-Джерси – об этом ходили разговоры в клубах и мелькали строчки в газетах. Он чувствовал себя виноватым в том, что пробуждает кровные узы с «такой жизнью», – правда, не слишком. Ведь у него был талант.
– Все, что нужно, – только немного подтолкнуть, найти кого-то, кто нас запишет, – сказал он Нино.
– Не думаю, что этот бизнес для тебя.
– Говорю тебе, это не бизнес, это музыка.
– Все, что есть в этом бизнесе, – наркота и женщины. Это не для тебя. Забудь
