Как выживали в «лихие девяностые» - Владимир Байков

И тут, снова обратившись к часто выручавшей меня телефонной книге, удалось найти особые учебные заведения: межшкольные учебно-производственные комбинаты. На Питер их было около десятка. Пришлось, как и обычно, все их объезжать. В половине из них удалось договориться.

Особенно нам нужны были комбинаты с компьютерными и магнитофонными классами. Я попросил своего приятеля — крупного провайдера Интернета в Питере — подсоединить их к Интернету. Пока бесплатно, а потом в счет будущих доходов. Директора комбинатов в нас поверили — получили бесплатный Интернет!

Теперь наступила самая ответственная пора — “окучивание” контингента. Дав объявления в школах о собраниях родителей с целью вовлечения их детей в группы на английском языке по изучению информатики, обучению работе в Интернете, деловому общению, офисному делопроизводству, мы выбрали ударные мобильные группы преподавателей в составе  двоих мужчин и одной женщины. Чтобы произвести успешное впечатление, пришлось раскошелиться на приличную одежду и, особенно, обувь.

На собрания приходили, как правило, молодые мамочки. Тогда первым выступал мужчина. Потом каждый из преподавателей рассказывал, где именно и сколько он преподавал за рубежом и какие перспективы открывает для подавляющего числа будущих специальностей знание предлагаемых дисциплин. А в заключение собрания все родители рассаживались за компьютеры, и мы показывали, что может Интернет. В итоге процентов девяносто тут же отдавали деньги за обучение детей, хотя мы и предлагали устроить первое занятие бесплатное, причем с их участием.

Сейчас многие из этих вещей кажутся уже общим местом, но в 1995 году это было еще экзотикой. Приведу лишь один пример: когда я принес выпущенную за свой счет книгу “Интернет — первые шаги в России” в отдел технической литературы Санкт-Петербургского Дома книги на Невском проспекте, мне заведующая отделом сказала:

— Плохо, что у вас уже на обложке опечатка: вместо “интерната” написано “Интернет”. А книги эти принимают вообще  в отделе школьного воспитания, если, конечно, обложку переклеите.

Напомню, что книга Эда Кролла об Интернете появилась на полгода позже.

* * *

И все-таки идея обучения студентов-иностранцев на английском или французском языках меня не оставляла. И вот как-то нам пришла идея использовать для этого обычно полупустующие институты повышения квалификации. Их в Петербурге было около десятка. Созвонившись с их руководством, мы приходили на встречи и выяснили, что для наших целей это вполне подходящие организации. У них, кроме просторных аудиторий, имелись еще и общежития. Для студентов из других стран это было очень важно.

Но постепенно мы стали замечать, что упоминание слова “иностранцы” сразу вызывает у наших собеседников тоскливое настроение. Нам стало понятно: если обычные дневные вузы принимали до этого иностранных студентов, это была для них установившаяся практика  и там имелись все соответствующие структуры, то у институтов повышения квалификации в этом отношении опыт полностью отсутствовал.

Кроме того, нужна была государственная аккредитация таких учебных заведений, не имеющих аналогов ни в СССР, ни в России. Это тоже немалая головная боль! 

И еще. В то время появилась масса экспресс-методов зарабатывания денег:  начиная от оптовой закупки и последующей продажи “пищевки” и лекарств до перепродажи поступающих из-за рубежа компьютеров, видео- и аудиокассет, дисков, тогда еще не CD, а обычных дискет сначала 5-дюймовых, а позже 3,5-дюймовых. Это был путь мгновенного и вполне законного обогащения.

А для того, чтобы реализовать наши предложения, нужны были годы.  Кто же будет ждать столько времени!

ПЕРВЫЙ СЛОВАРЬ

Как-то утром раздался телефонный звонок. Это был директор издательства, для которого я перевел несколько романов.

— У меня сын поступил в вуз, — сказал он, — и у них там английский.  А в школе у него немецкий был.  Какой англо-русский словарь вы бы ему посоветовали приобрести?

Я призадумался.

— Вот я смотрю, вы не можете сразу ответить, — заметил мое замешательство директор, — значит, как я понимаю,  нет такого словаря для новичков. А вы не хотели бы сами создать такой?

— Ну, я не знаю, одно дело — перевод, а другое...

— Я не шучу. Подъезжайте, поговорим.

Поскольку с финансами, как всегда, была жуткая напряженка, я пулей помчался туда. Оказалось, что директору издательства  дали крупный банковский кредит. И у него сразу появилась масса планов, а главное, уйма возможностей. 

Для начала он спросил, сколько времени займет составление словаря англо-русского и русско-английского страничек так на двести.

— Всего? — уточнил я.

— Нет, каждая часть по двести  страниц, то есть всего четыреста.

— Знаете что, — я задумался, — я попробую страничек десять составить, а потом оценю время.

— А гонорар?

— Тогда и гонорар определится.

— Хорошо, — согласился он, — вот тут для начала возьмите небольшую долю авансом. Потом мы ее вычтем.

Он подошел к сейфу, вынул оттуда пачку и положил  на стол. Это были доллары. Он отсчитал ровно десять сотенных бумажек.

— Вот тысяча на первое время, — сказал он, протягивая мне купюры.

— Мне бы лучше рублями, — скромно потупился я, вспомнив, что до банка еще далеко ехать, а на завтрак сегодня снова, кроме мочёнок, ничего не было.

— Рублями так рублями, — согласился директор.

Я подписался и поставил дату.

Буквально через пару дней после того, как я вернулся с авансом из издательства,  меня разбудил телефонный звонок. Это была  Джулия, одна из тех американских аспиранток, что жила у нас год назад. Ее пригласили в Питер на научную стажировку на полгода. Жилье ей обещали  обеспечить, но с ней вместе хотел  приехать на пару неделек еще ее отец. Уж очень много он слышал про Петербург, и ему не терпелось самому все это увидеть. Так вот она спросила, сможет ли он у нас остановиться. Русского языка он, естественно, не знал, а одному ему передвигаться по городу было бы  неуютно.  Мы сразу согласились.

Они приехали через неделю. Мы походили  вместе по музеям. Были в Пушкине и Павловске. Выезжали в Петергоф. Элдон, отец Джулии,  во всех музеях тихо подходил ко всем старушкам смотрительницам и совал им в ладошку пять долларов. И еще одна его особенность, где-то он, вероятно, в фильмах о русской жизни, видел это:  в конце застолья рюмку, из которой он пил водку, сказав: “Бальшо пасиба!”, клал почему-то в карман. Всем в Питере восторгался. Говорил: “Как вам повезло, что вы родились в России!” Вернувшись домой, он чуть ли не каждый месяц присылал нам большие посылки. Там были джинсы, платья, толстые книги по истории Америки и обязательно пара плееров и пять-шесть штук бейсбольных кепок. А Джулия с большой охотой подключилась к работе над англо-русским словарем. Она внесла в него массу характерных часто встречающихся разговорных выражений. Поправляла много статей. То есть была полноценным соавтором. Кроме того, она с удовольствием занималась английским с нашим сыном...